ЯАЗ-210
<tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Марка:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">ЯАЗ-206А</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Тип:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">дизельный</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Объём:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">6 981 см3</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Максимальная мощность:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">165 л. с., при 2000 об/мин</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Максимальный крутящий момент:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">691 Н·м, при 1300 об/мин</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Конфигурация:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">рядный, 6-цилиндр.</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Цилиндров:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">6</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Диаметр цилиндра:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">108 мм</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Ход поршня:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">127 мм</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Степень сжатия:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">16</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Тактность (число тактов):</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">2</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Порядок работы цилиндров:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">1-5-3-6-2-4</td></tr> |
механическая 5-ступ. | |
---|---|
<tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Производитель:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">ЯАЗ</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Тип:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">механическая</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Число ступеней:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">5</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Передаточные отношения:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;"> </td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">1 передача:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">6,17</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">2 передача:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">3,40</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">3 передача:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">1,79</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">4 передача:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">1,00</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">5 передача:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">0,78</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Задняя передача:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">6,69</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Синхронизаторы:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">на 2-3 и на 4-5 передачах</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Механизм управления:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">3-ходовой</td></tr><tr><td width=25% style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">Переключение:</td><td style="border-bottom: 1px solid #dddddd;">напольный рычаг</td></tr> |
1 передача — 2,13;
2 передача — 1,07.
Главная передача ведущих мостов — двойная,
передаточное число — 8,21.
Длина: | 9660 мм |
Ширина: | 2650 мм |
Высота: | 2575 мм |
Клиренс: | 290 мм |
Колёсная база: | 5050+1400 мм |
Колея задняя: | 1920 мм |
Колея передняя: | 1950 мм |
Масса: | 11300 кг |
Макс. скорость: | 55 км/ч |
Грузоподъёмность: | 12000 кг |
Расход топлива: | 55 л/100 км |
Объём бака: | 2×225 л |
ЯАЗ-210 — трёхосный грузовой автомобиль, выпускавшийся Ярославским автомобильным заводом (ЯАЗ) с 1951 г. по 1958 г. в нескольких модификациях.
Содержание
История создания
Предшественники
История создания трёхосного тяжёлого грузового автомобиля ЯАЗ-210 берёт своё начало в январе 1941 года, когда (по воспоминаниям ветеранов завода[1]) группа инженеров ЯГАЗа под руководством главного конструктора В. В. Осепчугова была откомандирована в отраслевой институт НАМИ для разработки конструкции нового автомобиля, постановка которого на производство связывалась с запланированной модернизацией Ярославского автомобильного завода (ЯАЗ) (по планам, она должна была закончиться в 1942 году). Тогда, наряду с двухосными машинами: бортовым Я-14 и самосвалом Я-17, предусматривалось создание и трёхосного грузового автомобиля — Я-16.[2] В качестве прототипа при проектировании перспективного семейства был принят американский грузовик GMC-803 с двухтактным четырёхцилиндровым двигателем GMC 4-71</span>ruen мощностью 110 л. с.[2]
Начавшаяся война заставила свернуть все работы, однако в 1943 году проектирование нового семейства возобновилось. В декабре 1944 года был изготовлен первый опытный образец двухосного грузового автомобиля Я-14, получившего, в соответствии с новой отраслевой системой, обозначение ЯАЗ-200 (самосвал Я-17 и трёхосный грузовик Я-16 получили, соответственно, обозначения ЯАЗ-205 и ЯАЗ-210). Силовой агрегат на опытной машине стоял импортный, поставленный по ленд-лизу: 4-цилиндровый двухтактный дизельный GMC 4-71 в сборе со сцеплением Long-32 и КПП Spicer-5553 (на ЯГАЗе их устанавливали на артиллерийские тягачи Я-12),[3] а кабина и крылья были заимствованы у грузовика Mack NR</span>runl (последующие опытные и серийные машины имели деревянные кабины).[2] Освоение производства сложного силового агрегата (на заводе, который ранее не занимался двигателестроением) шло с трудом, и только с августа 1947 года — когда удалось запустить производство двигателя ЯАЗ-204 («метризованной» копии американского GMC 4-71) — новый автомобиль пошёл в серийное производство. На базе грузовика ЯАЗ-200 был создан самосвал ЯАЗ-205, производство которого передали на Минский автомобильный завод и седельный тягач ЯАЗ-200В.[2][1]
Рождение ЯАЗ-210
В апреле 1948 года был построен первый опытный образец трёхосного грузового автомобиля общего назначения ЯАЗ-210 с 6-цилиндровым двигателем ЯАЗ-206 (копией двигателя GMC 6-71). При создании нового автомобиля ярославские конструкторы максимально использовали уже освоенные в производстве узлы и агрегаты — несмотря на применение более мощного двигателя, уровень унификации между двухосным ЯАЗ-200 и трёхосным ЯАЗ-210 составил 80 %.[1] Этому способствовала как высокая унификация силовых агрегатов, так и применение оригинальной схемы трансмиссии: крутящий момент с КПП (заимствованной у ЯАЗ-200) передавался на раздаточную коробку, в которую был встроен принудительно блокируемый межосевой дифференциал, распределяющий мощность между мостами для задней тележки. От раздаточной коробки мощность передавалась на ведущие мосты при помощи карданов: одним коротким на средний мост и двумя карданами (с промежуточной опорой) — на задний мост. Такое решение позволило не только унифицировать ведущие мосты, но и упростило управление блокировкой дифференциала.[1] Помимо межосевого дифференциала, раздаточная коробка имела 2 передачи (повышающую и понижающую), что позволяло расширить динамический диапазон трансмиссии. Кроме того, в раздаточной коробке имелся редуктор отбора мощности, предназначенный для привода лебёдки — его конструкция позволяла, включив в раздаточной коробке нейтральную передачу, управлять работой лебёдки при помощи КПП и сцепления.[4] Таким образом, при существенном расширении функциональных возможностей, трансмиссия автомобиля ЯАЗ-210 отличалась от предшественника (ЯАЗ-200) только одним новым агрегатом — раздаточной коробкой.[1]
К концу 1948 года были построены опытные образцы двух модификаций базовой модели: ЯАЗ-210А (с цельнометаллической платформой и лёбёдкой) и балластный тягач ЯАЗ-210Г, ЯАЗ-210Д (седельный тягач), а в следующем, 1949 году — самосвал ЯАЗ-210Е.[5] Испытания и подготовка производства заняли три года — в 1950 году были изготовлены первые 6 самосвалов ЯАЗ-210Е (по данным завода — десять машин),[6] которые были направлены на строительство Волго-Донского канала и Сталинградской ГЭС для испытаний в условиях реальной эксплуатации. А в 1951 году производство двухосных машин ЯАЗ-200 было полностью передано на МАЗ, и Ярославский завод развернул серийное производство семейства автомобилей ЯАЗ-210.[2]
В передней части капота автомобиля установлена статуэтка медведя, подобно статуэтке оленя на автомобиле ГАЗ-21 «Волга».
Возможные прототипы
Во многих источниках[7][8][9] утверждается, что при проектировании ЯАЗ-210 за прототип был принят поставлявшийся по ленд-лизу танковый транспортёр Diamond T 980, от которого, якобы, были заимствованы рама, трансмиссия и ходовая часть. Однако, в других источниках[5][6][10] доказывается, что трансмиссия и ходовая часть ЯАЗ-210 не может иметь в качестве прототипа Diamond T 980, так как последний принципиально отличался схемой трансмиссии — без межосевого дифференциала, с проходным средним мостом,[11] от которого мощность передавалась на задний мост (у ЯАЗ-210 оба моста приводились непосредственно от раздаточной коробки, в которую был встроен межосевой дифференциал).[4]
Не имела ничего общего с Diamond T 980 и ходовая часть ЯАЗ-210. Его передняя подвеска была заимствована у ЯАЗ-200 и имела заделку рессор в резиновых подушках[4], в то время, как у Diamond T 980 они крепились за проушины через пальцы и серьги.[11] Ещё большие отличия имела задняя подвеска: в то время, как у Diamond T 980 толкающие усилия и крутящий момент от задних мостов воспринимались шестью реактивными штангами, а рессоры задней тележки выполнялись прямыми и свободно опирались сверху на балки мостов,[11] у ЯАЗ-210 рессоры выполнялись изогнутыми и через резиновые подушки крепились к кронштейнам, расположенным снизу балок мостов[4]. При этом нижних реактивных тяг подвеска не имела, и рессоры передавали толкающие усилия (от крутящих моментов они разгружались парой верхних реактивных штанг — по одной на мост)[6]. Интересно, что аналогичную схему задней подвески имели грузовики Mack NR,[12] также поставлявшиеся в СССР по ленд-лизу.[10]
Конструкция дисковых колёс грузовиков ЯАЗ-200 и ЯАЗ-210 также не имела ничего общего с бездисковыми колёсами грузовиков Mack NR и дисковыми колёсами Diamond T 980 и была, скорее, аналогична колёсам, применявшимся на германских Büssing-NAG L4500 и Daimler-Benz L4500.[10]
Также ошибочна информация об использовании на тягаче Diamond T 980 двигателя GMC 6-71,[7][8] который под маркой ЯАЗ-206 использовался на грузовиках ЯАЗ-210. Американские источники указывают, что на Diamond T 980 использовался только один двигатель: 4-тактный 6-цилиндровый дизель Hercules DFXE рабочим объёмом 14 660 см³ и мощностью 185 л. с.[13][14]
Тем не менее, конструкция тягача Diamond T 980 отчасти была учтена при проектировании трёхосного семейства ЯАЗ-210: расположение лебёдки на грузовике ЯАЗ-210А и балластном тягаче ЯАЗ-210Г, а также грузовая платформа на ранних версиях ЯАЗ-210Г были, видимо, заимствованы у Diamond T 980.[10]
Относительно кабины и оперения, установленных в 1944 году на первом опытном образце ЯАЗ-200, в источниках встречаются разночтения: указывается, что они были взяты от грузовика Mack LM[6] или от Mack NR[2]. Объясняется это просто: грузовики Mack модели NR начиная с серии Mack NR4 получили капот, облицовку и крылья (а поставлявшиеся в СССР NR6 — и закрытую кабину) от коммерческого семейства «L».[10]
Серийное производство
Серийное производство автомобилей семейства ЯАЗ-210 началось в 1951 году и продолжалось по 1958 год. За это время объём выпуска составил:
Серийное производство автомобилей семейства ЯАЗ-210[1][5] | ||||||
Модификация | 1951 | 1952 | 1953-1956 | 1957 | 1958 | Всего |
ЯАЗ-210 | 189 | 166 | ? | ? | 1 | 1446 |
ЯАЗ-210Г | 11 | 81 | ? | ? | 51 | 2303 |
ЯАЗ-210Д | - | 50 | ? | ? | 3 | 2173 |
ЯАЗ-210Е | 140 | 369 | ? | ? | 28 | 4930 |
Всего | 340 | 666 | ? | 2750 | 83 | 10852 |
С 1957 года Ярославский автозавод начал производство новых моделей тяжёлых грузовиков, представлявших собой модернизацию машин семейства ЯАЗ-210: на смену бортовому грузовику ЯАЗ-210, седельному тягачу ЯАЗ-210Д и самосвалу ЯАЗ-210Е пришли, соответственно, ЯАЗ-219, ЯАЗ-221 и ЯАЗ-222. Основные отличия машин новых моделей от прежнего ЯАЗ-210 заключались в более мощном и надёжном двигателе (получившем обозначение ЯАЗ-М206), в более просторной кабине. Рулевой механизм получил пневмоусилитель, а привод сцепления — пружинный сервомеханизм. Последние машины семейства ЯАЗ-210 были выпущены в 1958 году.
Модификации
На базе бортового автомобиля общего назначения ЯАЗ-210 были созданы несколько модификаций:
- ЯАЗ-210А — грузовой автомобиль, отличавшийся от базового цельнометаллической бортовой платформой (со складывающимися скамейками для личного состава, с задним откидным и надставными решётчатыми бортами) и лебёдкой, расположенной за кабиной (на месте запасных колёс). Лебёдка предназначалась как для вытаскивания застрявшей машины, так и для погрузки тяжёлых неделимых грузов на платформу. Количество запасных колёс уменьшилось до одного — его разместили слева под платформой, на месте одного из топливных баков (запас топлива уменьшился вдвое). Были построены и испытаны опытные образцы, но в серийное производство эта модификация не передавалась — причиной послужила недостаточная маневренность, обусловленная длинной базой.[5]
- ЯАЗ-210Г — балластный тягач, предназначенный для перевозки грузов массой до 40 тонн на специальном прицепе. Имел небольшую металлическую платформу, предназначенную для балласта. Для погрузки груза на прицеп и его выгрузки, а также для вытаскивания застрявшей машины оборудовался лебёдкой. Трос лебёдки мог выпускаться как назад (под платформой), так и вперёд (через передний бампер). Грузовая платформа в первоначальном варианте выполнялась упрощенной, аналогично Diamond T 980, с запасными колёсами в передней части. Впоследствии платформу изменили по типу ЯАЗ-210А (оснастили складывающимися скамейками, откидным задним бортом и надставными решётчатыми бортами по бокам и спереди), отказались от установки лебёдки и разместили два запасных колеса за кабиной.[5]
- ЯАЗ-210Д — седельный тягач, предназначенный для работы с полуприцепом грузоподъёмностью до 40 тонн. На опытных образцах седельного тягача ЯАЗ-210Д устанавливалась лебёдка, но на серийных машинах её место заняла пара запасных колёс. Особенностью седельного тягача была электросистема, в которой с массой был соединён «+», а не «-», как на других машинах семейства ЯАЗ-210.[5]
- ЯАЗ-210Е — самосвал с кузовом ковшового типа, который имел защитный козырёк над кабиной и съёмный задний борт (он использовался при перевозке полужидких грузов).[5]
Оба тягача ЯАЗ-210Г и ЯАЗ-210Д и самосвал ЯАЗ-210Е имели укороченную базу (4780 мм) и были широко унифицированы с базовой моделью по основным узлам и агрегатам.
Кроме перечисленных модификаций, на базе автомобиля ЯАЗ-210 с 1957 года выпускался полноприводный грузовик ЯАЗ-214 грузоподъёмностью 7 тонн. Эта машина получила отключаемый привод переднего моста, односкатные колёса задних мостов, более мощный двигатель ЯАЗ-206Б, заднюю подвеску новой конструкции и более просторную кабину, которая позже будет применена на сменивших ЯАЗ-210, ЯАЗ-210Д и ЯАЗ-210Е машинах нового семейства — соответственно, ЯАЗ-219, ЯАЗ-221 и ЯАЗ-222.
В 1955 и 1956 годах проходили испытания две опытных машины, построенных на базе ЯАЗ-210 — самосвалы с боковой разгрузкой: ЯАЗ-218 (с автоматически откидывающимися боковыми бортами) и ЯАЗ-218А (с корытообразным кузовом). Машины были разработаны специально для строительства электростанций.[15] Несмотря на успешные результаты, показанные моделью ЯАЗ-218, в серию эти машины не пошли.[5]
Говоря о модификациях ЯАЗ-210, следует упомянуть ещё пару экспериментальных самосвалов:
В конце 1952 года в одном из депо Харьковского трамвайно-троллейбусного управления были построены так называемые троллейвозы — грузовые машины с электрическими двигателями, получающими электроэнергию от троллей. Машины разработал Институт горного дела Академии наук УССР по заказу Главного управления промышленности нерудных ископаемых. Было построено 5 троллейвозов на базе самосвалов МАЗ-205, а в сентябре 1952 года построили трёхосный троллейвоз на базе ЯАЗ-210Е. Вместо изношенного двухтактного дизеля машина получила электродвигатель ДК-202Б (мощностью 86 кВт), а на место кабины установили переднюю часть троллейбуса МТБ-82 с его органами управления, стёклами и входными дверями. Троллейвоз неплохо показал себя на испытаниях и в 1956 году в Богураевском рудоуправлении таким же образом переоборудовали ещё 6 машин.[15]
А в 1961 году (к тому времени ЯАЗ уже год как прекратил выпускать автомобили и был преобразован в моторный завод) в Балаклавском рудоуправлении построили пятиосный самосвал ЯАЗ-210Т грузоподъёмностью 25 тонн. Разумеется, из-за недостаточной маневренности и слабой удельной мощности этой машины речи о серийном производстве идти не могло.[15]
Технические характеристики
Технические характеристики автомобиля ЯАЗ-210 и его модификаций[4] | ||||||
Модификация | ЯАЗ-210 | ЯАЗ-210А | ЯАЗ-210Е | ЯАЗ-210Г | ЯАЗ-210Д | |
Назначение | бортовой общего назначения | самосвал | балластный тягач | седельный тягач | ||
Грузоподъёмность, т: | на плохих дорогах | 10 | 10 | 8 | — | |
на шоссе | 12 | 10 | 8 | — | ||
Грузоподъёмность прицепа (или полуприцепа) |
на плохих дорогах | — | — | 25 | 25 | |
на шоссе | — | — | 40 | 40 | ||
Полный вес буксируемого прицепа | 15 | — | — | |||
Длина общая, мм | 9660 | 9490 | 8190 | 7375 | ||
Ширина, мм | 2650 | 2638 | 2650 | 2638 | ||
Высота (без нагрузки), мм | 2575 | 2570 | 2735 | 2575 | ||
База (от передней оси до оси балансира), мм | 5750 | 4780 | ||||
База задней тележки, мм | 1400 | |||||
Колея передних колёс (по грунту), мм | 1950 | |||||
Колея задних колёс (между серединами двойных скатов), мм | 1920 | |||||
Клиренс при нормальной загрузке, мм | под передней осью | 290 | ||||
под задним мостом | 290 | |||||
Радиус поворота (по колее наружного переднего колеса), мм | 12,5 | 10,5 | ||||
Углы въезда, градусов (с полной нагрузкой) |
передний | 43 | 45 | 43 | 40 | 43 |
задний | 18 | 25 | 52 | 55 | ||
Масса в снаряжённом состоянии (без нагрузки), кг | 11300 | 11840 | 12000 | 12360 | 10220 | |
Распределение массы по осям, кг (без нагрузки) |
передняя ось | 4215 | 4490 | 3900 | 4470 | 4220 |
задняя ось | 7085 | 7350 | 8100 | 7890 | 6000 | |
Масса с полной нагрузкой (включая водителя и одного или двух пассажиров), кг | 23510 | 24050 | 22140 | 20570 | — | |
Распределение полной массы по осям, кг (с нагрузкой) |
передняя ось | 4570 | 4850 | 4150 | 4320 | — |
задняя ось | 18940 | 19200 | 17990 | 16250 | — | |
Лебёдка | нет | за кабиной | нет | за кабиной | нет | |
Грузовая платформа | тип | металлическая, с деревянными бортами |
металлическая, сварная |
металлическая, сварная, ковшового типа |
металлическая, сварная, специальная |
нет |
боковые борта | разрезные, откидные |
неподвижные | неподвижные | неподвижные | — | |
задний борт | откидной | откидной | съёмный | откидной | — | |
Габариты платформы (внутренние), мм | длина | 5770 | 5340 | 4585 | 3076 | — |
ширина | 2450 | 2340 | 2430 (вверху) 2130 (внизу) |
2642 | — | |
высота | 825 | 500 | 800 | 600 | — | |
Число и расположение запасных колёс (штатно) | 2 за кабиной | 1 под кузовом | нет | 2 в платформе | 2 за кабиной | |
Максимальная скорость при нормальной нагрузке на ровном шоссе, км/ч | 55 | 45 | ||||
Расход топлива на 100 км с полной нагрузкой, л | 60 | 65 | 140 | 115 | ||
Количество и объём топливных баков, л | 2 × 225 | 1 × 225 | 2 × 225 | |||
Двигатель | ||||||
Модель двигателя | ЯАЗ-206A | ЯАЗ-206Б[т 1] | ||||
Тип двигателя | дизельный, двухтактный, рядный, 6-цилиндровый | |||||
Рабочий объём, л | 6,98 | |||||
Мощность двигателя, л. с. | 165 | 200 | ||||
Крутящий момент, кг · м | 70,5 | 78 | ||||
Удельный расход топлива (минимальный), г/(э. л. с. · ч) | 205 | 215 | ||||
Трансмиссия | ||||||
Сцепление | Однодисковое сухое | |||||
Коробка перемены передач |
тип | 3-ходовая, с 5-ю передачами вперёд и 1-й назад (4-я передача прямая, 5-я — повышающая) | ||||
синхронизаторы | есть — на 2-й и 3-ей, 4-й и 5-й передачах | |||||
передаточные числа |
1-й передачи — 6,17 2-й передачи — 3,40 3-й передачи — 1,79 4-й передачи — 1,00 5-й передачи — 0,78 заднего хода — 6,69 | |||||
Раздаточная коробка |
тип | 2-скоростная (с синхронизаторами на обеих передачах) с межосевым дифференциалом (для задней тележки) | ||||
передаточные числа |
повышающей передачи — 1,07 понижающей передачи — 2,13 |
повышающей передачи — 1,41 понижающей передачи — 2,28 | ||||
Карданные валы | тип | Открытого типа, трубчатые, с игольчатыми подшипниками | ||||
количество | Четыре: один карданный вал — от КПП до раздаточной коробки, один вал от раздаточной коробки к среднему мосту и два вала (с промежуточной опорой) — к заднему мосту | |||||
Ведущие мосты | ||||||
Главные передачи | Тип | Двойной редуктор с коническими спиральными и цилиндрическими прямозубыми шестернями | ||||
Передаточное число | 8,21 | |||||
Дифференциал | Конический, с четырьмя сателлитами | |||||
Тип полуосей | Полностью разгруженные | |||||
Ходовая часть | ||||||
Колёсная формула | 6 × 4 | |||||
Подвеска передних колёс | Зависимая, на продольных полуэллиптических рессорах с гидравлическими рычажными амортизаторами | |||||
Подвеска задних колёс | Зависимая с балансирной тележкой, на продольных полуэллиптических рессорах | |||||
Колёса и шины | Тип колёс | Дисковые штампованные | ||||
Тип шин | Пневматические, камерные | |||||
Размер шин | 12.00-20 (320—508) | |||||
Кабина | ||||||
Тип кабины | Закрытая, деревометаллическая | |||||
Число мест | трёхместная |
- ↑ На автомобилях первых выпусков устанавливались двигатели мощностью 165 л. с.
Сохранившиеся экземпляры
Известен только один экземпляр автомобиля, сохранившийся до наших дней — это аэродромный топливозаправщик с полуприцепом ТЗ-16 (цистерной ёмкостью 16 тонн горючего) на базе двухосного полуприцепа МАЗ-5204 с седельным тягачом ЯАЗ-210Д.[16] Машина является экспонатом Музея службы горючего на территории бывшей Центральной базы горючего Министерства обороны в Наро-Фоминске.[17] Машина хранится под открытым небом и не вполне комплектна (отсутствуют мелкие детали — светотехника, эмблема…).[16]
В произведениях культуры и искусства
ЯАЗ-210 в кино и телесериалах
Характерный внешний облик мощной трёхосной машины с длинным капотом привлекал внимание кинематографистов. ЯАЗ-210 можно увидеть в целом ряде советских фильмов: «Необыкновенные приключения Мишки Стрекачёва» (1957 год), «Добровольцы» (1959 год), «Не имей сто рублей» (1959 год), «Катя-Катюша» (1959 год), «Самые первые» (1962 год), «Русский сувенир» (1963 год), «Большая руда» (1964 год) и в других картинах.[5]
Модели ЯАЗ-210
Масштабные модели бортового грузовика ЯАЗ-210, балластного тягача ЯАЗ-210Г и седельного тягача ЯАЗ-210Д в масштабе 1:43 изготавливают фирма Студия «КАН» и фирма Киммерия. Кроме того, фирма Киммерия делает модель пожарного автомобиля ЯАЗ-210 ПРМ-33 в том же масштабе.
Напишите отзыв о статье "ЯАЗ-210"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Ярославский Автодизель. — 1996. — С. 78-82. — 350 с.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Соколов М. [www.mediaglobe.ru/comtrans_magazine Наш дизельный первенец] // Коммерческий Транспорт : журнал. — 2007. — № 5. — С. 182-188.
- ↑ Прочко Е. Артиллерийские тягачи Красной Армии // Бронеколлекция : журнал. — 2005. — № 2.
- ↑ 1 2 3 4 5 Осепчугов В.В. Трёхосные автомобили ЯАЗ-210, ЯАЗ-210А, ЯАЗ-210Г, ЯАЗ-210Д, ЯАЗ-210Е. Инструкция по уходу. — М.: Машгиз, 1952. — С. 8-17. — 260 с. — 30 000 экз.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Соколов М. [www.cartruckbus.ru/magazine/ Слово о «двести десятых»] // Автомобильный Исторический Журнал : журнал. — 2012. — № 1. — С. 182-188.
- ↑ 1 2 3 4 Колеватов А. [www.avtomodelizm.h1.ru/ Ещё раз про ЯАЗ] // Автомобильный моделизм : журнал. — 2006. — № 3,4,5. — С. 4-9.
- ↑ 1 2 Новиков А. [www.autotruck-press.ru/archive/number43/article213 «ЯАЗ-210»: последний ярославский медведь] // Автотрак : журнал. — 2001. — № 6.
- ↑ 1 2 Шугуров Л. М. Автомобили России и СССР. — М.: ИЛБИ, 1993. — Т. 1. — С. 184—185. — 256 с. — 50 000 экз.
- ↑ [denisovets.narod.ru/yaaz/yaazpages/yaz210.html Автомодельное бюро: ЯАЗ-210 / ЯАЗ-210А]. Проверено 3 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ENiMfWGn Архивировано из первоисточника 12 февраля 2013].
- ↑ 1 2 3 4 5 Соколов М. АвтоНАШЕСТВИЕ на СССР. Трофейные и ленд-лизовские автомобили.. — М.: Яуза : ЭКСМО, 2011. — С. 8-17. — 608 с. — (Война моторов). — 2 000 экз. — ISBN 978-5-699-45024-4.
- ↑ 1 2 3 [www.paperprint.be/product_info.php?products_id=212 TM 9-1768B. Power train, chassis and auxiliary equipment for 12-ton 6x4 prime mover truck M20 (Diamond T Models 980, 981)]. — Washington: Department of the Army technical manual, 1953. — С. 24-28. — 303 с.
- ↑ [www.paperprint.be/SAMPLES/MACK/TM9-818US.pdf TM 9-818. 10-ton 6х4 truck (Mack Model NR)]. — Washington: War Department, 1944. — 321 с.
- ↑ [hdl.handle.net/2027/uc1.b3243754 TM 9-768. 45-ton tank transporter truck-trailer, M19]. — Washington: War Department, 1944. — 452 с.
- ↑ Doyle, David. [books.google.ru/books?id=Ljdma-SYU0gC&printsec=frontcover&hl=ru Standard Catalog of U.S. Military Vehicles 1940-1965]. — Iola, WI: Krause Publications, 2003. — С. 139. — 504 с. — ISBN 0-87349-508-X.
- ↑ 1 2 3 Дашко Д. [www.cartruckbus.ru/magazine/ Неизвестные самосвалы ЯАЗ] // Автомобильный Исторический Журнал : журнал. — 2010. — № 4. — С. 20-22.
- ↑ 1 2 Шелепенков М. [www.gruzovikpress.ru/ Очень закрытый музей] // Грузовик-Пресс : журнал. — 2010. — № 1. — С. 64-66.
- ↑ [infosel.ru/news/detail/2121.phtml ИНФОСЕЛ / Храня традиции и память]. Проверено 10 февраля 2013.
Литература
- Ярославский Автодизель. — 1996. — С. 78-82. — 350 с.
- Колеватов А. [www.avtomodelizm.h1.ru/ Ещё раз про ЯАЗ] // Автомобильный моделизм : журнал. — 2006. — № 3,4,5. — С. 4-9.
- Новиков А. [www.autotruck-press.ru/archive/number43/article213 «ЯАЗ-210»: последний ярославский медведь] // Автотрак : журнал. — 2001. — № 6.
- Осепчугов В.В. Трёхосные автомобили ЯАЗ-210, ЯАЗ-210А, ЯАЗ-210Г, ЯАЗ-210Д, ЯАЗ-210Е. Инструкция по уходу. — М.: Машгиз, 1952. — С. 8-17. — 260 с. — 30 000 экз.
- Прочко Е. Артиллерийские тягачи Красной Армии // Бронеколлекция : журнал. — 2005. — № 2.
- Соколов М. [www.mediaglobe.ru/comtrans_magazine/ Наш дизельный первенец] // Коммерческий Транспорт : журнал. — 2007. — № 5. — С. 182-188.
- Соколов М. [www.cartruckbus.ru/magazine/ Слово о «двести десятых»] // Автомобильный Исторический Журнал : журнал. — 2012. — № 1. — С. 50-69.
- Соколов М. АвтоНАШЕСТВИЕ на СССР. Трофейные и ленд-лизовские автомобили.. — М.: Яуза : ЭКСМО, 2011. — С. 8-17. — 608 с. — (Война моторов). — 2 000 экз. — ISBN 978-5-699-45024-4.
- Шелепенков М. [www.gruzovikpress.ru/ Очень закрытый музей] // Грузовик-Пресс : журнал. — 2010. — № 1. — С. 64-66.
- Дашко Д. [www.cartruckbus.ru/magazine/ Неизвестные самосвалы ЯАЗ] // Автомобильный Исторический Журнал : журнал. — 2010. — № 4. — С. 20-22.
- Шугуров Л. М. Автомобили России и СССР. — М.: ИЛБИ, 1993. — Т. 1. — С. 184—185. — 256 с. — 50 000 экз.
- [denisovets.narod.ru/yaaz/yaazpages/yaz210.html Автомодельное бюро: ЯАЗ-210 / ЯАЗ-210А]. Проверено 3 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ENiMfWGn Архивировано из первоисточника 12 февраля 2013].
- [infosel.ru/news/detail/2121.phtml ИНФОСЕЛ / Храня традиции и память]. Проверено 10 февраля 2013.
- [hdl.handle.net/2027/uc1.b3243754 TM 9-768. 45-ton tank transporter truck-trailer, M19]. — Washington: War Department, 1944. — 452 с.
- [hdl.handle.net/2027/uc1.b3243970 TM 9-1768A. Tractor truck M20, component of 45-ton tank transporter, truck-trailer M19, engine, clutch, fuel system, and cooling system]. — Washington: War Department, 1945. — 271 с.
- [www.paperprint.be/product_info.php?products_id=212 TM 9-1768B. Power train, chassis and auxiliary equipment for 12-ton 6x4 prime mover truck M20 (Diamond T Models 980, 981)]. — Washington: Department of the Army technical manual, 1953. — С. 24-28. — 303 с.
- [www.paperprint.be/SAMPLES/MACK/TM9-818US.pdf TM 9-818. 10-ton 6х4 truck (Mack Model NR)]. — Washington: War Department, 1944. — 321 с.
- Doyle, David. [books.google.ru/books?id=Ljdma-SYU0gC&printsec=frontcover&hl=ru Standard Catalog of U.S. Military Vehicles 1940-1965]. — Iola, WI: Krause Publications, 2003. — С. 230. — 504 с. — ISBN 0-87349-508-X.
|
Отрывок, характеризующий ЯАЗ-210
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.