Трахтман, Яаков-Шмуэл Галеви
| Яаков-Шмуэл Галеви Трахтман | |
| Самуил Исаевич Трахтман | |
 | |
| Имя при рождении: |
י"ש טראכטמאן |
|---|---|
| Псевдонимы: |
יעקב איש ת"ם |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Аккерман, Бессарабия, Румыния, ныне Одесская область |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: | |
| Дебют: | |
Яаков-Шмуэл ха-Лейви Трахтман (рожд. Янкев-Шмил ха-Лейви Трахтман, известен также как Самуил Исаевич Трахтман и Яков-Самуил Трахтман;[1] ивр. יעקבֿ-שמואל הלױ טרכטמן, в прижизненных публикациях — יעקב שמואל בן ישעיהו טראכטמאן הלוי ; 2 июня 1831, Овруч Волынской губернии — 1925, Аккерман, Бессарабия) — еврейский писатель и языковед, последний представитель движения маскилим (просветителей) в еврейской литературе. Писал на иврите и на немецком языке, в меньшей степени на русском языке и идише.
Содержание
Биография
Янкев-Шмил ха-Лейви Трахтман родился в уездном городке Овруч на Волыни (теперь райцентр в Житомирской области Украины) в раввинской семье. Получил традиционное еврейское религиозное образование, изучал светские науки. В 1850—80 годах служил экономом и бухгалтером. Приобщился в идеями «Хаскалы» (еврейского просвещения) и палестинофильства. Некоторе время жил в Одессе. С 1880 года — в Аккермане Бессарабской губернии, на днестровском лимане (теперь Белгород-Днестровский в Одесской области Украины), где провёл последние 45 лет жизни.[2]
Широко публиковался в периодической печати своего времени на древнееврейском языке, включая газеты «Ха-Мелиц» (Защитник, Петербург), «ха-Кармель» (Вильна) и «Ха-Цефира» (Время, Варшава), а также в русскоязычной прессе.[3] Пользовался собственным именем, псевдонимом «Яков Иш-Там» (יעקב איש ת"ם) и целым рядом других.[4][5][6] Повесть «Сукат Довид ха-Нофелет» (סכת דוד הנפלת) была опубликована в газете «ха-Бокер» (Утро); вышла отдельным изданием в Бердичеве в 1895 году.[7]
Публиковал собственные обработки еврейских народных сказок, рассказы, стихотворения, эссе, пьесы. Начиная с 1870 года выпустил несколько книг рассказов и эссеистики, в том числе «Агада Ахат» (1870, Одесса),[8] «Ор Тора» (Свет Торы, Варшава, 1881),[9] «Шаарей Ган-Эйден» (Иерусалим) и другие.[10]
На немецком языке, а впоследствии и в переводе на иврит, опубликовал два филологических трактата — «Ха-Ктав ве-Михтав» (Письмо и шрифт) и «Ор ве-Хошех» (Свет и тьма, 1881). С Л. Федерманом перевёл на идиш книгу Генриха Гейне «Флорентийские ночи» (Флорентише нэхт, Варшава, 1914). Был корреспондентом венской газеты «Die Welt» по Бессарабии (под именем J. S. Trachtmann).[11]
Книги
- אגדה אחת (Аггада ахат, на фронтисписе — «Agudah Achath: Собрание статей из разных периодических изданий Самуила Трахтмана»), Одесса: Типография М. А. Бейлинсона, 1870. — 152 с.[12]
- אור תּורה (Ор Тора — свет Торы), Варшава: Типография И. О. Аляпина, 1881.
- פֿלאָרענטישע נעכט (Генрих Гейне, Флорентише нэхт — Флорентийские ночи), Варшава: Универсал, 1914.[13]
- Прочие издания:
תלפיות (год издания — 1895), סכת דוד הנפלת (год издания — 1895), לוח ארץ הצבי (год издания — 1899), נשמת אדם (год издания — 1900), מחשבות איש (год издания — 1900), הדודאים (год издания — 1908), שלשה מאמרים (год издания — 1909), שערי גן עדן (год издания — 1909), ברוך מבנים (год издания — 1909), כתבי ת"ם (год издания — 1910), צורת הבית (год издания — 1910).[14][10]
Напишите отзыв о статье "Трахтман, Яаков-Шмуэл Галеви"
Литература
- Трахтман, Яков Самуил // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
Ссылки
- [jnul.huji.ac.il/dl/newspapers/hamagid/html/hamagid.pdf В газете «ха-Магид»]
Примечания
- ↑ [www.virtualjudaica.com/AuctionItemImages/000000029650_0002.jpg Собрание статей Самуила Трахтмана]
- ↑ [yizkor.nypl.org/images/960/b4557394/0241.gif Биографическая справка]
- ↑ * Цейтлин В. [books.google.com/books?id=7-MtAAAAIAAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false «Kiryat sefer: Bibliotheca hebraica post-Mendelssohniana»]. Leipzig: K. F. Koehler's Antiquarium, 1891—1895; стр. 397—398.
- ↑ [www.jewishencyclopedia.com/view.jsp?artid=583&letter=P Псевдонимы еврейских литераторов]: несколько псевдонимов Я.-Ш. Трахтмана в еврейских периодических изданиях второй половины XIX века
- ↑ [www.russian-jews-refbook.org/page42.html Русские евреи: Персоналии том 12]
- ↑ [books.google.com/books?id=QDApAAAAYAAJ&pg=RA2-PA83&lpg=RA2-PA83&dq=js+trachtmann&source=bl&ots=-tGXfvSyam&sig=39_Kj_EZ17sY4q-bpe2mAYASQ5E&hl=en&ei=jgAyTobhNOa10AH6u_iFDA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CEoQ6AEwBw#v=onepage&q=js%20trachtmann&f=false Zeitschrift für hebraeische bibliographie, том 7-9, стр. 83-90]: приведены ряд псевдонимов Я.-Ш. Трахтмана
- ↑ [www.chabadlibrary.org/catalog/index1.php?frame=main&catalog=hcatalog&mode=details&volno=47501&limit=0&field=AUTHOR&oys=%E8&oys2=%E8%F8%E0%EB%E8%EE%E0%EF&search_mode=alefbet Библиотека Хабада]
- ↑ [www.worldcat.org/title/agudah-ahat-ve-hi-kevutsat-maamarim-shonim-asher-kevar-ba-u-bi-defus-ha-magid-ha-melits-ha-karmelha-tsefira-ve-ale-hadas/oclc/123313627 אגדה אחת : והיא קבוצת מאמרים שונים...אשר כבר באו בדפוס...המגיד, המליץ, הכרמל, הצפירה, ועלי־הדס]
- ↑ [www.worldcat.org/title/maamar-or-torah/oclc/25232955&referer=brief_results Maʼamar or Torah (1881)]
- ↑ 1 2 [www.hebrew-bibliography.com/searchg/%D7%98%D7%A8%D7%90%D7%9B%D7%98%D7%9E%D7%90%D7%9F%20%D7%99%D7%A2%D7%A7%D7%91%20%D7%A9%D7%9E%D7%95%D7%90%D7%9C%20%D7%91%D7%9F%20%D7%99%D7%A9%D7%A2%D7%99%D7%94%D7%95%20%D7%94%D7%9C%D7%95%D7%99.aspx Библиография книг Я. Ш. Трахтмана]
- ↑ [www.compactmemory.de/library/seiten.aspx?context=pages&ID_0=2&ID_1=12&ID_2=5988&ID_3=29732& Die Welt (от 4 ноября 1898)]
- ↑ [www.virtualjudaica.com/Item/29650/Aggadah_Ahat אגדה אחת]
- ↑ [www.worldcat.org/title/florentinishe-nekht/oclc/238923577&referer=brief_results Флорентийские ночи]
- ↑ [www.hebrewbooks.org/pdfpager.aspx?req=26997&pgnum=17 דער קלײנער שטראַל]
Отрывок, характеризующий Трахтман, Яаков-Шмуэл Галеви
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
