Альтер, Арье Яаков

Яаков Арье Альтер
האדמו"ר מגור
Ребе принимает участие в церемонии обрезания в качестве сандака
Дата рождения:	1939(1939)

Яаков Арье Альтер (род. 1939), известный также под именем Ребе из Гур, Адмур ми-Гур (ивр. ‏האדמו"ר מגור‏‎) или Герер Ребе (идиш ‏דער גערער רבי‏‎) — седьмой и ныне действующий цадик из герской (или гурской) хасидской династии, должность, которую он занимает с 1996 года. Он живёт в Израиле, общины его последователей есть также в Европе и США. Гурская династия является сегодня одной из крупнейших хасидских династий.

Ребе

Отец раввина Яакова Арье был раввин Симха Буним (Бинем) Альтер, также известный как Лев Симха, пятый цадик гурской династии. Когда раввин Симха Буним умер в 1992 году, его заменил его сводный брат, раввин Пинхас Менахем Альтер. После неожиданной смерти последнего в 1996 году раввин Яаков Арье Альтер был выбран в качестве следующего цадика гурской династии. После предварительно согласованного консенсуса он взял на себя на роль преемника.

Ребе продолжил политику своего отца, участвуя в религиозной и политической жизни Израиля. Он и его хасиды имеют решающее слово в израильской партии Агудат Исраэль в израильском кнессете, поддерживая требования общины Харедим в Израиле. Ребе призвал стороны сохранить свой союз с не-хасидскими ашкеназами (литваки) в Дегель ха-Тора в рамках Организации Яхадут ха-Тора, представляющих почти всех ортодоксов-ашкеназов в Израиле.

Он внес важные нововведения в учебные программы образовательных учреждений гурских хасидов в Израиле и за рубежом — в основном более широкие знания о пространстве в Талмуде, в то же время отменив изучение Июн (изучение меньшей части Талмуда: "в-глубину") .

Ребе является одним из самых богатых людей Израиля. «Маркер» подсчитал, что состояние его семьи составляет не менее 200—250 миллионов долларов. Он и его жена имеют пять сыновей и четыре дочери.

Ссылки

• [video.google.com/videoplay?docid=-1862148611047695061&hl=en# Раввин Аарон Штейнман, Ребе из Гер, и рав Вайса Ашер. посещают Лос-Анджелес]

Отрывок, характеризующий Альтер, Арье Яаков

Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.