Бекенштейн, Яаков

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Яаков Бекенштейн»)
Перейти к: навигация, поиск
Яаков Бекенштейн
יעקב בקנשטיין
Научная сфера:

физика

Место работы:

Еврейский университет в Иерусалиме

Альма-матер:

Принстонский университет
Политехнический институт Нью-Йоркского университета

Награды и премии:
Премия Вольфа (физика, 2012)
Премия Израиля (2005)

Яаков Давид Бекенштейн (ивр.יעקב בקנשטיין‏‎; 1 мая 1947, Мехико — 16 августа 2015, Хельсинки) — израильский физик-теоретик. Первым в мире высказал идеи относительно применения термодинамики к описанию чёрных дыр[1]. Лауреат премии Вольфа по физике 2012 года. Член Израильской академии естественных и гуманитарных наук.





Биография

Родился в Мехико. Его родители — Йосеф и Эстер Бекенштейн — эмигрировали в Мексику из Польши[2]. Ещё в детстве переехал с семьёй в США. Высшее образование получил в политехническом университете Бруклина, Нью-Йорк, степень доктора — в Принстонском университете в 1972 году. В 1974 году переехал в Израиль, где стал преподавать физику в университете им. Бен-Гуриона. С 1990 года преподавал в Еврейском университете. В 2015 году был удостоен премии Эйнштейна от Американского физического общества[3] за новаторскую работу по энтропии черных дыр и усилий по объединению квантовой механики и гравитации . [2] [5] [8] Умер 16 августа 2015 года в Хельсинки.

Бекенштейн имел троих детей. Все трое детей стали учеными. Бекенштейн был известен как человек религиозный : "Я смотрю на мир как на произведение Бога, Он установил конкретные законы и мы восхищаемся ими, познавая их через научную работу."

Вклад в физику

В 1972 году Бекенштейн первым предположил, что чёрные дыры должны иметь чётко определённую энтропию, пропорциональную площади её поверхности. Также Бекенштейн сформулировал обобщённый второй закон термодинамики, в том числе, для систем черных дыр. В 1974 году оба предположения были подтверждены Стивеном Хокингом, который первоначально опровергал идеи Бекенштейна[4].

В 2004 году разработал релятивистский вариант модифицированной ньютоновской динамики Мордехая Милгрома (MOND)[5], получивший сокращённое название TeVeS[en] (англ. Tensor/Vector/Scalar).

Награды

Напишите отзыв о статье "Бекенштейн, Яаков"

Примечания

  1. Jacob D. Bekenstein [prola.aps.org/abstract/PRD/v7/i8/p2333_1 Black Holes and Entropy] (англ.) // Phys. Rev. D. — 1973. — Vol. 7. — P. 2333—2346.
  2. [www.geni.com/people/Jacob-Bekenstein/6000000008100180703 Генеалогические данные]
  3. [www.aps.org/programs/honors/prizes/einstein.cfm Einstein Prize]
  4. Levi Julian, Hana. [www.israelnationalnews.com/News/News.aspx/159585#.UErd_yJipNs '40 Years of Black Hole Thermodynamics' in Jerusalem].
  5. Bekenstein, J. D. (2004), "[dx.doi.org/10.1103%2FPhysRevD.70.083509 Relativistic gravitation theory for the modified Newtonian dynamics paradigm]", Physical Review D Т. 70 (8): 083509, DOI 10.1103/PhysRevD.70.083509 
  6. [cms.education.gov.il/EducationCMS/Units/PrasIsrael/Tashsah/Bekenstein/BekensteinNimokim.htm Israel Prize Judges’ Rationale for the award (in Hebrew)]. Israel Prize Official Site. [www.webcitation.org/5qqrM0qud Архивировано из первоисточника 29 June 2010 by WebCite].

Ссылки

  • [arxiv.org/find/quant-ph/1/au:+Bekenstein_J/0/1/0/all/0/1 Bekenstein’s papers list at ArXiv] with links to the full papers
  • [cms.education.gov.il/EducationCMS/Units/PrasIsrael/Tashsah/Bekenstein/BekensteinKorotHaim.htm Israel Prize Official Site — CV of Jacob Bekenstein (in Hebrew)]
  • [www.nlplife.ru/articles/novoe-i-interesnoe-v-nauke/chernye-dyry К. ЗЛОСЧАСТЬЕВ «ЧЁРНЫЕ ДЫРЫ»]


Отрывок, характеризующий Бекенштейн, Яаков

Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.