Яаков Бен-Ашер

Время деятельности Яаков Бен-Ашер в истории иудаизма
пары таннаи амораи савораи гаоны ришоним ахароним

Яаков Бен-Ашер

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Яаков Бен-Ашер, иногда называемый Ба­ал ха-Ту­рим по сокращенному имени его главного труда (1269—1343) — германо-испанский раввин, автор монументального труда по еврейскому закону «Арбаа Турим», или кратко — «Тур», который лёг в основу еврейского законодательного сборника «Шульхан Арух».

Биография

Родился в Германии у Ашера сына Иехиэля. Был его третьим сыном. Вместе с отцом бежал из Германии и поселился в Испании в Толедо в 1304. После смерти отца начал издавать свою книгу, которая должна была стать компиляцией споров в Талмуде и предыдущими мудрецами по вопросам галахи. По этой причине в своём труде Яков не приводит разрешенных споров. Особенно подчеркивается в книге мнение отца Якова — раввина Ашера сына Иехиэля.

Труд «Арбаа Турим» разделён на 4 раздела:

1. «Орах Хаим» — законы повседневной жизни, Суббота, праздники
2. «Хошен а-Мишпат» — имущественные споры и их решение, судопроизводство
3. «Йорэ Де'а» — запрещённые виды пищи и смешивания пищи, Шхита, идолопоклонство, семейная чистота, изучение Торы, траур и др.
4. «Эвэн а-Эзэр» — законы семьи и брака.

В отличие от монументальной работы Маймонида «Мишне Тора», «Арбаа Турим» не рассматривает заповеди, связанные с существованием Храма и заповеди, исполняемые только в Эрец-Исраэль.

Рабби Яаковом были составлены также комментарии к Торе, основанные в основном на занимательных связях между словами и их числовых значениях.

В конце жизни Яаков покинул Толедо, по некоторым мнениям с целью уехать в Палестину. По традиции считается, что его могила находится в Греции.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/15174 Я‘аков бен Ашер] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Яаков Бен-Ашер

– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.