Йосеф, Яаков

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Яаков Йосеф»)
Перейти к: навигация, поиск
Яаков Йосеф
ивр.יעקב יוסף‏‎
Род деятельности:

раввин

Дата рождения:

18 октября 1946(1946-10-18)

Место рождения:

Иерусалим

Гражданство:

Израиль Израиль

Дата смерти:

12 апреля 2013(2013-04-12) (66 лет)

Место смерти:

Иерусалим

Отец:

Овадья Йосеф

Яаков Йосеф (ивр.יעקב יוסף‏‎; 18 октября 1946, Иерусалим — 12 апреля 2013, там же) — израильский раввин и политик, глава иерусалимской иешивы «Хазон-Яаков»[1]. Старший сын духовного лидера партии «ШАС» Овадьи Йосефа, Яаков некоторое время сам был функционером этой партии и представлял её в городском совете Иерусалима и кнессете, однако на почве углубляющегося идеологического конфликта с отцом покинул её и впоследствии неоднократно выступал с нападками на партию с правонационалистических позиций.





Биография

Яаков Йосеф получил религиозное образование в иешивах «Порат-Йосеф» и «Коль ха-Тора», а затем в колеле при религиозном издательстве «Ха-Рав Кук», став после этого раввином[2].

В 1980-е годы с началом становления секторальной сефардской партии «ШАС», Яаков Йосеф представлял её интересы сначала в городском совете Иерусалима, а затем в кнессете 11-го созыва, где входил в комиссии по образованию и культуре и законодательству, а также в следственную комиссию кнессета по безопасности на дорогах в Израиле[2]. В кнессете, однако, Яаков, занимавший в списке фракции «ШАС» третье место, был крайне малоактивен и перед следующими выборами не был включён в список партии[3].

В дальнейшем между отцом и сыном наметились личные и идеологические разногласия. Если Овадья Йосеф занимал относительно умеренную позицию в вопросе решения арабо-израильского конфликта и в 1970-е годы опубликовал галахическое постановление, поддерживающее принцип «территории в обмен на мир», то его старший сын в политическом спектре сдвинулся намного дальше вправо, заняв место среди наиболее националистически настроенных раввинов. Среди его галахических постановлений были:

  • разрешение израильским солдатам не выполнять приказы об эвакуации поселений
  • запрет евреям на предоставление работы и сдачу жилья в аренду арабам
  • запрет солдатам-евреям принимать пищу, если не известно достоверно, что она не приготовлена их русскими и друзскими сослуживцами (это постановление в дальнейшем отменил его отец[4])
  • и запрет на учёбу у учителей-гомосексуалов.

Будучи тесно связанным с движением «Хабад», Яаков Йосеф в 1998 году подписал постановление, объявляющее Машиахом рабби Менахема-Мендла Шнеерсона[5]. Он был также известен поддержкой взглядов, изложенных в скандальной книге Ицхака Шапиры и Йосефа Элицура «Царский закон», согласно которым еврею разрешено убивать гоев — как взрослых, так и, в определённых обстоятельствах, детей[6].

В 2008 году Яаков Йосеф порвал всякие связи с «ШАСом», призвав к созданию новой партии, поскольку все действующие «утратили моральное право на существование» в связи с поддержкой мирного процесса, в ходе которого погибли сотни и были ранены тысячи израильтян. По его словам, партия «ШАС» не может утверждать, что на её руках нет крови[7]. До этого, в начале 90-х годов, он обвинял членов кнессета от «ШАСа» Арье Дери и Рафаэля Пинхаси, приближённых к его отцу, в финансовых махинациях, в том числе подделке чеков[8]. Разрыв с отцом достиг апогея, когда после смерти жены раввина Овадьи Яаков отсидел семидневный траур не в доме отца, а у себя дома[9]. Тем не менее, несмотря на скандальные заявления, спорные решения и крайнюю политическую позицию, Яаков Йосеф продолжал оставаться галахическим авторитетом и возглавлял иерусалимскую иешиву «Хазон-Яаков»; он также был главным раввином ультрарелигиозного иерусалимского района Гиват-Моше[6].

Яаков Йосеф, долгое время страдавший от рака, скончался 12 апреля 2013 года в иерусалимской больнице «Хадасса Эйн-Карем». В его похоронной процессии участвовали десятки тысяч человек; к траурным речам и соболезнованиям присоединились премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, президент Израиля Шимон Перес и главный ашкеназский раввин Израиля Йона Мецгер[10]. Его отец, раввин Овадья, пережил его на полгода.

Напишите отзыв о статье "Йосеф, Яаков"

Примечания

  1. [www.newsru.co.il/israel/12apr2013/yossef_002.html Скончался раввин Яаков Йосеф, старший сын духовного лидера партии ШАС Овадьи Йосефа]. NEWSru.co.il (12 апреля 2013). Проверено 15 января 2014.
  2. 1 2 [www.knesset.gov.il/mk/ru/mk_ru.asp?mk_individual_id_t=189 Йосеф, Яаков (рус.)] ([www.knesset.gov.il/mk/eng/mk_eng.asp?mk_individual_id_t=189 англ.], [www.knesset.gov.il/mk/heb/mk.asp?mk_individual_id_t=189 ивр.]) на сайте кнессета
  3. Даян, 1999, с. 153, 196.
  4. [www.israelnationalnews.com/News/Flash.aspx/59359 Rabbi Yosef Dismisses his Son's Halachic Ruling]. IsraelNationalNews.com (March 14, 2004). Проверено 15 января 2014.
  5. [www.col.org.il/show_news.rtx?artID=55651#full Раввин Йосеф впервые отвечает: почему он подписал решение о том, что Любавический рабби - Машиах?] (иврит). Habad Online (27 июня 2010). Проверено 15 января 2014.
  6. 1 2 Yair Ettinger, Chaim Levinson. [www.haaretz.com/jewish-world/jewish-world-news/rabbi-yaakov-yosef-son-of-shas-spiritual-leader-ovadia-yosef-dies-at-66-1.515189 Rabbi Yaakov Yosef, son of Shas spiritual leader Ovadia Yosef, dies at 66]. Ha'Aretz (April 12, 2013). Проверено 15 января 2014.
  7. Эфрат Вайс. [www.ynet.co.il/articles/0,7340,L-3554097,00.html Сын раввина Овадьи сводит счёты с «ШАСом» и ищет партию] (иврит). Ynet. Проверено 15 января 2014.
  8. Даян, 1999, с. 302—304.
  9. Шабтай Бендт. [news.walla.co.il/?w=/90/2632802 Раввин Яаков Йосеф, сын раввина Овадьи, скончался в возрасте 66 лет] (иврит). Walla! (12 апреля 2013). Проверено 15 января 2014.
  10. [www.jpost.com/Jewish-World/Jewish-News/Son-of-Shas-spiritual-leader-passes-away-at-age-66-309640 Rabbi Yaakov Yosef passes away at age 66]. The Jerusalem Post (April 12, 2013). Проверено 15 января 2014.

Литература

  • Арье Даян. [books.google.ca/books?id=fJWxUiydBEMC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false Разливающийся источник: история движения "ШАС"] = המעיין המתגבר: סיפורה של תנועת ש״ס. — Иерусалим: Кетер, 1999. — ISBN 965-07-0806-5.

Ссылки

  • [www.knesset.gov.il/mk/ru/mk_ru.asp?mk_individual_id_t=189 Йосеф, Яаков (рус.)] ([www.knesset.gov.il/mk/eng/mk_eng.asp?mk_individual_id_t=189 англ.], [www.knesset.gov.il/mk/heb/mk.asp?mk_individual_id_t=189 ивр.]) на сайте кнессета

Отрывок, характеризующий Йосеф, Яаков

– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.