Ябем
Поделись знанием:
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
| Ябем | |
| Самоназвание: |
Jabêm |
|---|---|
| Страны: | |
| Регионы: | |
| Общее число говорящих: |
2 080 (1978) |
| Классификация | |
| Письменность: |
латиница |
| Языковые коды | |
| ISO 639-1: |
— |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-3: |
jae |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Ябем (Jabem, Jabêm, Jabim, Laulabu, Yabem, Yabim) — австронезийский язык, на котором говорит народ ябем[1], проживающий на полуострове Хуон, около побережья города Финшхафен, провинции Моробе в Папуа-Новой Гвинее. В 1978 году насчитывалось 2000 человек. Однако, в 1886 году ябем был признан в качестве коренного языка лингва-франка в евангельских и образовательных целях евангельскими миссионерами-лютеранами, которые первыми прибыли в деревню Симбанг, где говорят на языке ябем[2].
В 1939 году на языке говорили 15 000 человек, а понимали его 100 000 человек[3]. В течение десятилетия после Второй Мировой Войны по миссионерской схеме удалось обучить 30 000 студентов с использованием ябем как средство обучения[4]. Хотя использование ябем в качестве коренного лингва-франка заменено ток-писином, ябем остаётся одним из лучших задокументированных австронезийских языков, с обширными учебными материалами и литературой (в том числе множество оригинальных сочинений, а не только переведов с немецкого или английского языков), а также грамматика и словари.
Фонология
Гласные
| Передний ряд | Средний ряд | Задний ряд | |
|---|---|---|---|
| Верхний подъём | i | u | |
| Средне-верхний подъём | ê | ô | |
| Средне-нижний подъём | e | o | |
| Нижний подъём | a |
Согласные
| Губ.-губ. | Переднеяз. | Веляр. | Глот. | |
|---|---|---|---|---|
| Глухая смычка | p / po-/pô- | t | k / kw | -c |
| Звонкая смычка | b / bo-/bô- | d | g / gw | |
| Преназал. | mb / mbo-/mbô- | nd | ŋg / ŋgw | |
| Нос. | m / mo-/mô- | n | ŋ | |
| Фрикатив. | s | |||
| Латер. | l | |||
| Аппрокс. | w | j |
Напишите отзыв о статье "Ябем"
Примечания
- ↑ [joshuaproject.net/languages/jae Joshua Project]
- ↑ [www.ethnologue.com/language/jae Ethnologue]
- ↑ Zahn, Heinrich (1940). Lehrbuch der Jabêmsprache (Deutsch-Neuguinea). Zeitschrift für Eingeborenen-Sprache, Beiheft 21. Berlin: Reimer.
- ↑ Streicher, J. F. (1982). Jabêm–English dictionary. Series C-68. Canberra: Pacific Linguistics. (First compiled by Heinrich Zahn in 1917; later translated and revised by J. F. Streicher.)
Литература
- Dempwolff, Otto (1939). Grammatik der Jabêm-Sprache auf Neuguinea. Abhandlungen aus dem Gebiet der Auslandskunde, vol. 50. Hamburg: Friederichsen de Gruyter
Ссылки
- [www.ethnologue.com/language/jae Ябем] на Ethnologue
- [joshuaproject.net/languages/jae Joshua Project]
- [www.language-museum.com/encyclopedia/y/yabem.php Примерный текст с переводом на английский язык]
- [language.psy.auckland.ac.nz/austronesian/language.php?id=334 Список слов] на Austronesian Basic Vocabulary Database
- [archive.org/stream/rosettaproject_jae_detail-1/rosettaproject_jae_detail-1_djvu.txt Полный текст "Сравнительного австронезийского словаря": ябем]
- [books.google.ru/books?id=9E2orBkyC4AC&pg=PA133&lpg=PA133&dq=yabem+language&source=bl&ots=RZxOc2k-K8&sig=pn9z6GhA1lBejwxpTv32XyUf9Sc&hl=ru&sa=X&ei=tJNzU4CBIuXY4QSc1YCoAQ&ved=0CGwQ6AEwCQ Тональность в австронезийских языках]
Отрывок, характеризующий Ябем
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
