Бразильский ябиру[1] (лат. Jabiru mycteria) — вид из семейства аистовых. Распространён от Мексики до Аргентины. Является единственным представителем рода Jabiru.
Внешний вид
Длина бразильского ябиру достигает 1,2 метра, размах крыльев составляет около 2,6 метров, длина клюва достигает 30 см. Оперение преимущественно белого цвета, а шея, голова и клюв — чёрные. Примечательно, что цвет глаз у самок жёлтый, а у самцов чёрный.
Образ жизни
Ябиру живут в больших группах вблизи рек и прудов. Питаются, в основном, рыбой, моллюсками и земноводными, иногда в их меню попадают также пресмыкающиеся и небольшие млекопитающие.
Ябиру строят свои гнёзда на высоких деревьях. Сезон высиживания яиц длится от августа до сентября, в то время как количество яиц составляет от двух до четырёх штук. Обе родительские птицы высиживают яйца по очереди.
Напишите отзыв о статье "Бразильский ябиру"
Примечания
Литература
Отрывок, характеризующий Бразильский ябиру
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
