Яблоницы

Упразднённая деревня Яблоницы Страна РоссияРоссия Область ЛенинградскаяЛенинградская область Район Волосовский Сельское поселение Курское Координаты 59°18′00″ с. ш. 29°08′00″ в. д.59.30000° с. ш. 29.13333° в. д. / 59.30000; 29.13333    Первое упоминание 1500 год Прежние названия Яблоничи, Ябловицы Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81373 Почтовый индекс 188442 Автомобильный код 47 Код ОКАТО 41206000000

Я́блоницы — упразднённая деревня на территории Курского сельского поселения Волосовского района Ленинградской области, историческая часть деревни Курск.

История

Впервые упоминается в Писцовой книге Водской пятины 1500 года, как село Яблоничи в Ястребинском Никольском погосте Копорского уезда.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначено как село Jablonits.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года, как деревня Jablovits.

Как деревня Ябловицы (смежная с деревней Бруковицы), обозачается на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

В 1760 году в деревне на средства помещика Саблукова была построена деревянная церковь.

На карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года, упоминается как деревня Яблоницы при мызе Яблоницкой.

На карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года упоминается, как деревня Яблоницы, смежная с деревнями Брюховицы и Курско. Южнее деревни обозначена мыза Яблоницкая помещика Сахарова.

ЯБЛОНИЦЫ — мыза принадлежит Действительному Статскому Советнику Веймарну, число жителей по ревизии: 5 м. п., 8 ж. п.
ЯБЛОНИЦЫ — село принадлежит Действительному Статскому Советнику Веймарну, число жителей по ревизии: 230 м. п., 233 ж. п.;
В оном:
а) Церковь деревянная во имя Святого Михаила Архангела.
б) Торговое заведение. (1838 год)

В 1843 году деревянная церковь была разрушена за ветхостью, а вместо неё в том же году на средства помещика Веймарна была построена каменная церковь во имя обновления храма Воскресения Христова с приделом Петра и Павла.

Согласно карте Ф. Ф. Шуберта в 1844 году село Яблоницы насчитывало 85 крестьянских дворов.

На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года, упомянута смежная деревня «Bryhkowitz», населённая ингерманландцами-савакотами.

В пояснительном тексте к этнографической карте она записана, как деревня Bryhkowitz (Брюховицы) и указано количество её жителей на 1848 год: 35 м. п., 46 ж. п., всего 81 человек, а также указано количество ингерманландцев, проживающих в селении Jablonitz (Село Яблоницы): 5 м. п., 6 ж. п., всего 11 человек.

ЯБЛОНИЦЫ — село Тайного Советника Сенатора Веймарна, 10 вёрст по почтовой, а остальное по просёлочной дороге, число дворов — 68, число душ — 195 м. п. (1856 год)

---

ЯБЛОНИЦЫ — мыза владельческая при реке Алеске, число дворов — 3, число жителей: 35 м. п., 9 ж. п.;
ЯБЛОНИЦЫ — село владельческое при колодце, число дворов — 79, число жителей: 297 м. п., 294 ж. п.;
Церковь православная.Часовня. Волостное правление. (1862 год)

В 1868 году в деревне открылась земская школа. Учителем в ней работал В. Карпов.

Сборник Центрального статистического комитета описывал деревню так:

ЯБЛОНИЦЫ — село бывшее владельческое, дворов — 71, жителей — 320;
Волостное правление, церковь православная, лавка, постоялый двор, ярмарка 13 и 14 сентября. (1885 год)

По данным Первой переписи населения Российской империи 1897 года, в Сырковицком сельском обществе числилась мыза:

• Яблоницы — с пустошами и отрезной землёй пустоши Вяз Редкинской волости, тайного советника Александра Федоровича Веймарн. При ней винокуренный завод господина Веймарн.

В Яблоницком сельском обществе — деревня:

• Яблоницы — 79 дворов, 169 душ и без надела 15 душ. При ней: православная каменная церковь Обновления Храма Господня. Волостное правление. Две мелочные лавки.

В 1900 году, согласно «Памятной книжке Санкт-Петербургской губернии», мыза Яблоницы площадью 2640 десятин принадлежала жене потомственного почётного гражданина Софии Фёдоровне Баннер-Фогт.

В XIX — начале XX века, деревня административно относилась к Яблоницкой волости 1-го стана Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии.

По данным «Памятной книжки Санкт-Петербургской губернии» за 1905 год, мыза Яблоницы площадью 637 десятин принадлежала жене датского подданного Софии Фёдоровне Баннер-Фогт.

В 1917 году деревня входила в состав Яблоницкой волости Ямбургского уезда.

С 1917 по 1927 год деревня Яблоницы входила в состав Яблоницкого сельсовета Молосковицкой волости Кингисеппского уезда.

С 1927 года, в составе Молосковицкого района.

С 1928 года, в составе Курского сельсовета.

С 1931 года, в составе Волосовского района.

По административным данным 1933 года деревня Яблоницы входила в состав Курского сельсовета Волосовского района.

Во время Великой Отечественной войны захвачена немецко-фашистскими войсками после 14 июля 1941 года (в результате захвата немцами переправ через реку Луга у Ивановского и Большого Сабска).

Освобождена 30 января 1944 года Красной армией в ходе Ленинградско-Новгородской операции.

С 1963 года, в составе Кингисеппского района.

С 1965 года, вновь в составе Волосовского района. В 1965 году население деревни Яблоницы составляло 338 человек.

По данным 1966 года село Яблоницы находилось в составе Курского сельсовета.

Решением Исполнительного Комитета Ленинградского Областного Совета Депутатов Трудящихся от 31 декабря 1970 года № 599 «О некоторых изменениях административно-территориального деления Волосовского района», деревни: Яблоницы, Курск и Брюховицы были объединены в один населённый пункт — деревню Курск.

По данным 1990 года деревня Яблоницы входила в состав Остроговицкого сельсовета.

По данным 1997 года деревня Яблоницы в составе Волосовского района уже не числилась.

Демография

<timeline> ImageSize = width:220 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:635 ScaleMajor = unit:year increment:200 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1 
  from:0 till:476 width:15  text:476 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1 
  from:0 till:635 width:15  text:635 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1885 color:gray1 width:1 
  from:0 till:320 width:15  text:320 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1965 color:gray1 width:1 
  from:0 till:338 width:15 text:338 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Фотогалерея

• Воинское захоронение в Яблоницах -левая.JPG

  Воинское захоронение в Яблоницах. Левая мемориальная доска.

• Воинское захоронение в Яблоницах -центр.jpg

  Воинское захоронение в Яблоницах. Центральная часть.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Воинское захоронение в Яблоницах. Правая мемориальная доска.

Предприятия

• ДРУ-3 Волосовского ДРСУ

Транспорт

Через деревню проходит дорога Р39 «Пружицы — Молосковицы — Большой Сабск — Осьмино — Толмачёво».

Ближайшая железнодорожная станция — Молосковицы, расположенная на железнодорожной линии «Гатчина — Ивангород».

Церковь

Церковь Воскресения Словущего (Обновления Храма Господня Воскресения), действующая (закрывалась в 1937−1942 годах). Придельный престол в честь святых апостолов Петра и Павла.

Церковь св. Архангела Михаила, построенная до 1574 года, разорена в XVII веке шведами. Деревянная церковь, построенная в 1760−1761 годах помещиком А. У. Саблуковым, разобрана в 1843 году за ветхостью.

Существующая каменная церковь с пределом в честь святых аппостолов Петра и Павла построена в 1842−1846 годах архитектором А. С. Кирилловым на средства сенатора Г-А. Ф. Веймарна. Перестроена в 1872 году архитектором И. И. Булановым.

Достопримечательности

Напротив церкви сохранился ревизский столб второй половины XIX века. Надпись на столбе : «СЕЛО ЯБЛОНИЦЫ КРН. СОБСТВ. РИВИЗ. ДУШ 101 ЗЕМЛИ 164 Д.» С обратной стороны дата - 1895 г. Памятник федерального значения.

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден Ревизский столб в д. Яблоницы. Ошибка создания миниатюры: Файл не найден Аллея к утраченной усадьбе за дер. Яблоницы.

Ошибка создания миниатюры: Файл не найден Старый дом в деревне.

Мемориал воинам павшим в годы Великой Отечественной Войны (см.выше).

В соседней деревне Брюховицы (ныне совместно с деревней Яблоницы образуют деревню Курск) расположены курганы.

Около деревни проходит трасса планировавшейся рокадной железной дороги «Тихвин — Будогощь — Чудово — Веймарн».

За деревней — остатки усадьбы.

Литература

• Сто дворянских усадеб Санкт-Петербургской губернии: истор. справ. / Н. В. Мурашова. — СПб. : Выбор, 2005. — 399 с.: ил., фото. — ISBN 5-93518-029-4, С. 372—373;
• Церковь зовет к защите Родины /Шкаровский М. В. — СПб, 2005. С. 310.

Ссылки

• [www.petergen.com/bovkalo/kl/spbyayablon.html Санкт-Петербургская епархия, Ямбургский уезд, Яблоницы]
• [www.parovoz.com/stories/chudovo/index2.php Экспедиция по бывшей железной дороге Будогощь — Чудово — Веймарн]. [archive.is/FPBEY Архивировано из первоисточника 31 января 2013].

Отрывок, характеризующий Яблоницы

– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.