Явапаи

Эта статья о племени североамериканских аборигенов; другие значения: Явапаи (значения).

Явапаи

Численность и ареал
Всего: около 1600 Аризона
Язык	явапай, английский
Религия	христианство, анимизм
Расовый тип	американоиды
Родственные народы	хавасупай, валапай

Явапай — группа индейских племён, ранее крупная, ныне частично ассимилированная мохаве и квечанами. Помимо них, с племенами явапай соседствуют племена хавасупай, валапай и апачи. Белые поселенцы нередко путали племя явапай с апачами, и называли их «апачи-мохаве» или «тонто-апачи». До начала «Золотой лихорадки» в 1860-х годах племя явапай занимало территорию около 51800 км², которую окружали Возвышенности Сан-Франциско (San Francisco Peaks) с севера, Сосновые горы (Pinal Mountains) на востоке, озеро Мартинес и река Колорадо на западе.

История

До переселения в резервацию

До принудительного переселения в индейскую резервацию народ явапай занимался в основном охотой и собирательством, мигрируя посезонно в зависимости от созревания съедобных растений, произрастающих в различной местности. Некоторые племена культивировали в небольшом масштабе «трёх сестёр» индейского сельского хозяйства — кукурузы, тыквы и бобов — на плодородных землях речных русел. В частности, толкепая (en:Tolkepaya), обитавшие на землях, менее пригодных для собирательства, внедрили у себя сельское хозяйство в гораздо большей мере, чем прочие явапаи, несмотря на то, что их земля была так же мало пригодна для земледелия. Толкепая также обменивали на пищу у соседних квечанов шкуры животных, корзину и агаву. Помимо того, явапаи собирали многочисленные ягоды и другие съедобные растения и плоды, произраставшие в их местности (агава, жёлуди, подсолнечные семена и др.), рыбачили, охотились на оленей, кроликов, куропаток и др.

Убежища

Явапаи жили в хижинах из хвороста, которые на их языке назывались Wham-boo nayva (Wom-boo-nya-va). На зиму явапаи сооружали закрытые хижины (uwas) из ветвей окотильо (en:ocotillo) или других деревьев, и покрывали их звериными шкурами, травой, корой или глиной, хотя в регионе реки Колорадо племя толкепая из группы явапай строило uwatamarva, прямоугольную хижину с плоской крышей, засыпанную землёй со всех сторон. Нередко явапай также жили в пещерах или в заброшенных поселениях пуэбло.

Общественное устройство

На протяжении большей части истории племени его основной ячейкой была семья. Это было связано с тем, что большинство мест, где можно было добыть пропитание, не могли прокормить крупные группы населения. Известны, однако, и исключения из этого правила. Близ Фиш-Крик в штате Аризона находился летний лагерь под названием Ananyiké («насест перепёлки»), в котором могло находиться одновременно до 100 человек, питавшихся плодами опунции, а также охотившихся на кроликов и лесных крыс.

Зимой лагеря были более крупными и состояли из нескольких семей, а с наступлением весны лагеря распадались, и семьи самостоятельно занимались сбором весенних плодов.

Нападение на семью Оутмен

В 1851 г. семья Оутмен (Oatman) попала в засаду, которую предположительно организовало племя явапай (некоторые историки сомневались в том, что это были именно явапай). Были убиты Ройс Оутмен, его жена и четверо детей. Тяжело раненый сын Лоренсо был брошен умирать, однако выжил, а сёстры Олив и Мэри-Энн (Olive, Mary Ann) были проданы в рабство племени мохаве, где малолетняя Мэри-Энн вскоре умерла от голода, вызванного неурожаем. В отличие от явапай, племя мохаве хорошо отнеслось к пленной Олив, и через два года она вернулась к белым. История получила широкий резонанс и усилила опасения белых поселенцев по поводу переселения в Аризону.

Золотая лихорадка

Открытие в 1863 г. на территории явапай золотых залежей привело к тому, что к концу того же года вся традиционная территория племени была застроена поселениями белых.

Язык

Явапайский язык представляет собой один из трёх диалектов высокогорного юманского языка, относящегося к ветви пай языков юман-кочими. Язык состоит из шести диалектов — западного, северо-восточного, юго-восточного, прескотт, долины Верде и толкепая.

Литература

• Braatz, Timothy.  Surviving Conquest: a history of the Yavapai peoples. — Lincoln, Nebraska: University of Nebraska Press, 2003. — ISBN 080321331X.
• Campbell, Julie A.  Studies in Arizona History. — Tucson, Arizona: Arizona Historical Society, 1998. — ISBN 0910037388.
• Coffer, William E. (1982). Sipapu, the Story of the Indians of Arizona and New Mexico, Van Nostrand Reinhold, ISBN 0442215908.
• Fenn, Al, «The Story of Mickey Burns», Sun Valley Spur Shopper, September 30, 1971.
• Fish, Paul R. and Fish, Suzanne K. (1977). Verde Valley Archaeology: Review & Prospective, Flagstaff: Museum of Northern Arizona, Anthropology research report #8.
• Gifford, Edward.  Northeastern and Western Yavapai. — Berkeley, California: University of California Press, 1936.
• Hoxie, Frederick E. (1996). Encyclopedia of North American Indians, Houghton Mifflin Books, ISBN 0395669219.
• Jones, Terry L. and Klar, Kathryn A.  California Prehistory: Colonization, Culture, and Complexity. — Rowman Altamira, 2007. — ISBN 0759108722.
• Kendall, Martha B. (1976). Selected Problems in Yavapai Syntax. New York: Garland Publishing, Inc., ISBN 0824019695.
• Nelson Espeland, Wendy (1998). The Struggle for Water: Politics, Rationality, and Identity in the American Southwest, University of Chicago Press. ISBN 0226217930
• Pritzker, Harry (2000). A Native American Encyclopedia: History, Culture, and Peoples, Oxford University Press, ISBN 0195138775.
• Ruland Thorne, Kate; Rodda, Jeanette; Smith, Nancy R. (2005). Experience Jerome: The Moguls, Miners, and Mistresses of Cleopatra Hill, Primer Publishers, ISBN 0935810773.
• Salzmann, Zdenek and Salzmann, Joy M.  Native Americans of the Southwest: The Serious Traveler’s Introduction to Peoples and Places. — Boulder, Colorado: Westview Press, 1997. — ISBN 0813322790.
• Swanton, John Reed (1952). The Indian Tribes of North America, US Government Printing Office.
• University of California Publications in Linguistics. — Berkeley, California: University of California Press, 1943.
• Utley, Robert Marshall.  Frontiersmen in Blue: The United States Army and the Indian, 1848—1865. — Lincoln, Nebraska: University of Nebraska Press, 1981. — ISBN 0803295502.

Ссылки

• [www.ypit.com/ Yavapai-Prescott Tribe]
• [www.yavapai-apache.org/ Yavapai-Apache Nation of the Camp Verde Reservation]
• [www.ftmcdowell.org/ Fort McDowell Yavapai Nation]
• [www.nps.gov/history/history/online_books/soldier/sitec1.htm Big Dry Wash Battlfield, Arizona] at NPS

Отрывок, характеризующий Явапаи

Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.