Явление Иисуса Христа Деве Марии
Явление Иисуса Христа своей матери, в текстах канонических Евангелий отсутствует, хотя в них есть рассказы о других его посмертных явлениях ученикам.
Однако западноевропейское христианство, тем не менее, считало, что Христос являлся деве Марии в течение 40 дней между своим Распятием и Вознесением[1].
Содержание
Мнения
Святой Амвросий в IV веке писал в Liber de Virginitate, что Христос явился впервые деве Марии, а не Марии Магдалине: «Таким образом Мария видела воскресение Господа: она была первой, кто увидела Его, и она уверовала». Псевдо-Бонавентура в «Размышлениях о жизни Христа» подробно рассказывает, как утром в день Воскресения, когда три Марии-мироносицы направились к Гробу, сама Богородица оставалась дома, молясь в слезах, чтобы её сын явился и утешил её. И действительно, Христос явился перед ней, облаченный в белые одежды. Она пала перед ним на колени, и он тоже преклонился. Затем оба поднялись и приветствовали друг друга.
В живописи этот сюжет (встречаются варианты: Посещение Марии Христом, Христос является Богоматери) изображает Христа перед девой Марией, в свободных одеждах и демонстрирующего свои раны в доказательство своей идентичности. Иисус может держать хоругвь Воскресения, эта деталь вместе с отсутствием изображений апостолов даёт возможность правильно определить эпизод и не спутать его с Прощанием Христа с Марией, которое предшествует Страстям и также не отражено в канонических Евангелиях. Дева Мария стоит перед Иисусом коленопреклоненная, либо же на скамеечке prie-dieu, либо же обращая к нему свои объятия[2].
Другое истолкование этого сюжета основывается на мнении о том, что именно в этот момент Христос как раз вернулся после Сошествия в ад. Поэтому он изображается со свитой искупивших свои грехи патриархов и пророков Ветхого завета, во главе с Адамом и Евой, которых он вывел из лимба. Иногда спасённые входят вместе с Иисусом в сионскую горницу, где Мария оплакивала сына. Встречается вариант явления Христа Марии с Сошествием в ад на заднем плане. Однако композицию с двумя действующими лицами — Христом и Марией — отличает бо́льшая эмоциональность и именно этот тип иконографии был наиболее распространён[3].
Сюжет впервые встречается в живописи начала XIV века. Популяризации его содействовали иезуиты, реже он встречается в искусстве Контрреформации.
См. также
Напишите отзыв о статье "Явление Иисуса Христа Деве Марии"
Примечания
- ↑ Холл, Джеймс. Словарь сюжетов и символов в искусстве = James Hall, Kenneth Clark. Dictionary of Subjects and Symbols in Art / Пер. с англ. и вступительная статья А. Майкапара. — М.: «Крон-пресс», 1996. — 656 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-323-01078-6. С. 637
- ↑ Дзуффи С. Эпизоды и персонажи Евангелия в произведениях изобразительного искусства. — М.: Омега, 2007. — С. 242, 344—345. — ISBN 978-5-465-01501-1.
- ↑ Дзуффи С. Эпизоды и персонажи Евангелия в произведениях изобразительного искусства. — М.: Омега, 2007. — С. 344. — ISBN 978-5-465-01501-1.
Литература
- Дж. Холл. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М.: Крон-пресс, 1996.
- Власов В. Явление Христа Богоматери // Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства: В 10 т. — Спб.: Азбука-классика, 2010. — Т. 10. — С. 834-835. — 927 с. — ISBN 978-5-9985-0865-3.
Ссылки
- [newtheologicalmovement.blogspot.com/2011/05/did-jesus-appear-first-to-his-mother.html Did Jesus appear first to his Mother after the Resurrection? ]
Отрывок, характеризующий Явление Иисуса Христа Деве Марии
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
