Явления в Гарабандале
Явления в Гарабандале — серия событий в испанской деревне Сан-Себастьян-де-Гарабандал на северо-западе Испании. По уверениям четырёх школьниц с 1961 года по 1965 год им являлся вначале архангел Михаил, а затем и Божия Матерь. Католической церковью подлинными в настоящее время не признаны.
Тысячи испанцев и иностранцев посещали Гарабандал, интересуясь явлениями Богоматери. Происходящее множество раз фотографировалось и снималось на киноплёнку.[1]
Начиная с 18 июня 1961 года, четырём девочкам по их уверениям в течение нескольких дней являлся ангел. 1 июля он сказал, что на следующий день к ним явится Пресвятая Дева Мария.
Имена и возраст визионерок: Мария Лоли Масон (Mari Loli Mazón) 12 лет, Хасинта Гонсалес (Jacinta González) 12 лет, Мария Крус Гонсалес (Maricruz González) 11 лет и Кончита Гонсалес (Conchita González) 12 лет.
Начиная со 2 июля 1961 года Богородица являлась девочкам в образе, известном как «Божия Матерь Горы Кармель».
Явления продолжались до субботы, 13 ноября 1965 года, когда Кончита Гонсалес видела Богородицу в последний раз.
Содержание
Явления
По словам девочек, целью явлений был призыв к «обращению сердец». В контексте явлений Богоматери «обращение» вовсе не означает обращение в католичество, скорее это призыв обратиться к Богу, покаяться в своих грехах и подражать Христу.
Девочки сообщили, что получили два «послания», одно получено непосредственно от Богоматери, а другое — от Богоматери через архангела Михаила.
Первое послание, обнародованное 18 октября 1961 года всеми четырьмя девочками, гласит:
|
Божия Матерь просила огласить это послание в дверях Гарабандальской церкви собравшимся перед церковью людям, но епархиальная комиссия, в то время уже работавшая над исследованием явлений, запретила девочкам сделать это в деревне и отослала их читать послание в сосновую рощу, где происходило само явление Богоматери.[3]
Второе послание по словам визионерок было получено 18 июня 1965 года Кончитой Гонсалес от Богоматери через Архангела Михаила:
|
Ответственность церковной иерархии
В одной из самых первых книг о Гарабандальских явлениях, автор книги Санчес-Вентура,[4] при публикации второго послания, не решился сообщить о многих кардиналах и архиепископах, идущих в погибель. Вместо вышеприведённого текста, в его книге соответствующее предложение звучало: «Многие священники идут по дороге к гибели и ведут за собой многие души».
Кончита же многократно подтвердила, что Богородица действительно сказала о многих кардиналах, архиепископах и священниках, идущих в погибель и ведущих туда за собой души верящих им.[5] Некоторые приверженцы Гарабандала считают, что слова относятся к скандалу о сексуальных злоупотреблениях клириков Римско-Католической церкви. Количество злоупотреблений увеличилось в 60-х годах, достигло своего пика к концу 70-х годов, снизилось в 80-х годах и в конце 90-х годов вернулось на уровень 50-х.[6]
Девочки утверждали, что Богоматерь подтверждала важность и ответственность священства и во время явлений Она уделяла особое внимание священникам. После окончания многолетней (7 лет) работы епархиальной комиссии по исследованию явлений епископ Дель Валь Гальо (del Val Gallo) так выразился по этому поводу:
|
Маленькое чудо
Одно маленькое «чудо» было показано многочисленным свидетелям явлений ранним утром 19 июля 1962 года. Хорошо известный кадр документальной съёмки, который можно найти почти во всех книгах о Гарабандале и на многих веб-сайтах, запечатлел Кончиту, у которой на языке вдруг появились Святые Дары. Девочки утверждали, что Архангел Михаил много раз причащал их. Действительно, иногда во время явлений движение их губ и языка давали точное представление о том, что девочки в это время причащались. Всё это было заснято на киноплёнку. По просьбе Кончиты Божия Матерь согласилась сделать Святые Дары видимыми для всех и Кончита объявила об этом за 15 дней. Утром 19 июля 1962 года во время очередного принятия Кончитой Причастия из чаши Ангела Святые Дары действительно стали видимы на мгновенье. Это было заснято кинокамерой.[8]
Помимо двух «посланий», Божия Матерь сообщила девочкам о грядущих: «предупреждении», «чуде» и «наказании». Ничто из этого пока не исполнилось.
«Предупреждение» / «Приготовление»
Вначале мир получит предупреждение, приготавливающее нас к наступлению конца (Кончита считает, что слово «предупреждении» звучит слишком угрожающе, так как цель этого события — подготовить нас):
|
|
Великое «Чудо»
|
«Наказание»
|
Позиция Римско-Католической Церкви
Епископат Римско-католической церкви начал исследование явлений в Гарабандале уже в 1961 году,[3], но за этим не последовало никакого заключения, подтверждающего или осуждающего явления. Вскоре после Второго Ватиканского Собора, 15 ноября 1966 года, папа Павел VI исключил из Кодекса канонического права статьи 1399 и 2318, запрещавшие публикацию материалов о явлениях Божией Матери без официального разрешения (имприматура) церковной иерархии.[10] Это позволило верующим активно интересоваться Гарабандальскими явлениями, не вступая в формальный конфликт с каноническим правом Католической церкви.
В 1985 году епископ Хуан Антонио Дель Валь Галло (Juan Antonio del Val Gallo), епископ Сантандера, в юрисдикции которого находится приход Гарабандала, снял запрещение католическим священникам на организацию официальных паломничеств в Гарабандал.[7] Последнее длительное исследование явлений проводилось в течение почти 7 лет по указанию епископа Дель Валь Галло. Оно было завершено в 1991 году. Результаты исследования были представлены в Ватикан, в Конгрегацию доктрины веры.[7] Ватикан до сих пор не сделал официального заключения, подтверждающего или осуждающего явления.
12 февраля 2007 года Кончита получила письмо от правящего архиерея Сантандерской епархии. В письме говорится:
|
Напишите отзыв о статье "Явления в Гарабандале"
Примечания
- ↑ Eusebio Garcia de Pesquera. She Went in Haste to the Mountain. — Cleveland, OH: St. Joseph Publications, 1981. — 662 с. — ISBN 0-960-4310-7-1. (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 Harry Daley. Miracle at Garabandal: The Story of Our Lady's Apparitions and Her Message for the Whole World. — Lindenhurst, NY: Our Lady of Mt. Carmel of Garabandal, Inc., 1985. — ISBN 0-907-0858-7-3. (англ.)
- ↑ 1 2 Conchita Gonzalez. Garabandal — Conchita's Diary. — New York, NY: 101 Foundation, Inc., 1965. — 96 с. (англ.)
- ↑ F. Sanchez-Ventura Y Pascual. The apparitions of Garabandal. — Detroit, USA: San Miguel Pub. Co., 1966. — 205 с. (англ.)
- ↑ Fr. Joseph Pelletier, A.A. Garabandal's Shocking Revelation — The Crisis of the Priesthood. — Lindenhurst, NY: Workers of Our Lady of Mount Carmel, Inc., 2002. (англ.)
- ↑ Karen Terry et al., [www.bishop-accountability.org/reports/2004_02_27_JohnJay/index.html The Nature and Scope of the Problem of Sexual Abuse of Minors by Priests and Deacons.] — John Jay College of Criminal Justice (Washington DC: USCCB, 2004) (англ.)
- ↑ 1 2 3 [www.ourlady.ca/info/bishopGallo.htm Интервью с епископом Дел Вал Галло (Interview with Bishop del Val Gallo)] (англ.)
- ↑ [www.ourlady.ca/translations/Russian/wigRus.htm Чудо в Гарабандале.] (рус.). Проверено 13 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pmFYD7W Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- ↑ 1 2 Eusebio Garcia de Pesquera. She Went in Haste to the Mountain (Book 3). — Cleveland, OH: St. Joseph Publications, 1981. (англ.)
- ↑ Michael Freze. Voices, visions, and apparitions. — Huntington, IN: Our Sunday Visitor Pub. Division, 1993. — 360 с. — ISBN 087973454X. (англ.)
- ↑ [www.garabandal.us/news_5_25_07.htm NEW YORK CENTER UPDATE. May 25, 2007.] (англ.)
Ссылки
- [www.garabandal.com/Foreign-Language/Russian.htm События Гарабандала] (рус.)(недоступная ссылка — история). Проверено 13 ноября 2009. [web.archive.org/20041210201622/www.garabandal.com/Foreign-Language/Russian.htm Архивировано из первоисточника 10 декабря 2004].
- [www.garabandal.us/message.html Послание Гарабандала. Видео и Аудио.] (рус.). Проверено 13 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pmGByaF Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- [www.garabandal.us/leaflets/l_what_russian.htm Чудо в Гарабандале. Божья Матерь появилась в Испании с посланием для всего мира] (рус.). Проверено 13 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pmIxMHs Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- [www.ourlady.ca/translations/Russian/wigRus.htm Чудо в Гарабандале.] (рус.). Проверено 13 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pmFYD7W Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- [www.stjosephpublications.com St. Joseph Publications - Книги о явлениях Девы Марии] (англ.). Проверено 13 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pmJxhA9 Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012]. (англ.)
- [www.garabandalonline.com Video and audio books about Garabandal] (англ.). Проверено 13 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pmKZcr7 Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012]. (англ.)
Литература
- Conchita Gonzalez. Diario de Conchita de Garabandal. — New York, NY: New York Publishing Company, 1965. (исп.) (англ.) [www.stjosephpublications.com/book_manuscripts_pages/book6.htm online]
- Conchita Gonzalez. Garabandal - Conchita's Diary. — New York, NY: 101 Foundation, Inc., 1965. — 96 с. (англ.) [www.stjosephpublications.com/book_manuscripts_pages/Conchitas_Diary_eng.htm online]
- Harry Daley. Miracle at Garabandal: The Story of Our Lady's Apparitions and Her Message for the Whole World. — Lindenhurst, NY: Our Lady of Mt. Carmel of Garabandal, Inc., 1985. — ISBN 0-907-0858-7-3. (англ.) [www.stjosephpublications.com/book_manuscripts_pages/book5.htm online]
- F. Sanchez-Ventura Y Pascual. The apparitions of Garabandal. — Detroit, USA: San Miguel Pub. Co., 1966. — 205 с. (англ.)
- Eusebio Garcia de Pesquera. She Went in Haste to the Mountain. — Cleveland, OH: St. Joseph Publications, 1981. — 662 с. — ISBN 0-960-4310-7-1. (англ.)
- Michael Freze. Voices, visions, and apparitions. — Huntington, IN: Our Sunday Visitor Pub. Division, 1993. — 360 с. — ISBN 087973454X. (англ.)
См. также
Отрывок, характеризующий Явления в Гарабандале
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
