Яворов

Город Я́воров укр. Яворів Страна УкраинаУкраина Статус районный центр Область Львовская областьЛьвовская область Район Яворовский район Координаты 49°56′49″ с. ш. 23°23′35″ в. д.49.94694° с. ш. 23.39306° в. д. / 49.94694; 23.39306    Первое упоминание 1376 Население 13,5 тыс. человек (2001) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 3259 Почтовые индексы 81000—81005 Автомобильный код BC, НС / 14 КОАТУУ 4625810100

Я́воров (укр. Яворів) — город во Львовской области Украины, около 50 км к западу от Львова.

Население составляет 13,5 тысяч жителей.

Неподалёку от Яворова находится водолечебный курорт Шкло с серными источниками. Деревянные Успенская церковь (XVII век) и церковь Рождества Пресвятой Богородицы с колокольней (1760 год), архитектурные памятники; действует историко-этнографический музей «Яворовщина».

История

Первое письменное упоминание Яворова датируется 1376 годом, в 1569 он получил магдебургское право. Яворов был одним из любимых городов польского короля Яна Собеского.

До 1772 город был торгово-ремесленный центром на пути Львов — Ярослав. С конца XVI века в городе действовало православное братство. За поддержку Богдана Хмельницкого (1648) около десяти горожан было казнено поляками, а на город наложена контрибуция.

Во второй половине XVII ст. Яворов был укрепленным городом, в котором часто останавливался король Ян Собеский. Именно здесь, в Яворове, Пётр I в 1711 обручился с будущей императрицей Екатериной І. С 1772 Яворов получил статус свободного города, в который переселялись немецкие колонисты, основывшие здесь различные предприятия. В XIX ст. вплоть до 1939 — уездный город. С 1908 в Яворове действовала украинская частная гимназия «Родной Школы».

С октября 1939 года по июнь 1941 года в городе находились управление и корпусные части 6-го стрелкового корпуса 6-й армии Киевского Особого военного округа Красной Армии.

С 1998 года началось быстрый экономический и инфраструктурный рост г. Яворова в составе Яворовского района вследствие труда государственного деятеля, почётного гражданина района Лукашика Степана Ивановича, к примеру создание СЭЗ «Яворов», строительство нового пункта пропуска через государственную границу «Краковец», капитальная реконструкция дорог и пр.

Городская ратуша		Музей «Яворовщина», основанный в 1931 году М.Фильцом.		Захоронение советских воинов, павших за освобождение Яворова

Население

По переписи населения 1860 года Яворов насчитывал 8585 жителей. На 1900 год — 10046, из них них 4872 — мужчин и 5174 — женщин, по вероисповеданию:

• грекокатоликов — 5870
• римокатоликов — 1669
• иудеев — 2472
• евангелистов — 13
• других вероисповеданий — 22

Близлежащие к рынку улицы заселяло еврейское население, в руках которого была сосредоточена мелкая торговля. Благоустроенные центральные кварталы занимали немецкие колонисты и польская шляхта. На более отдаленных улицах жили украинцы, преимущественно ремесленники и кустари, занимавшиеся также возделыванием земли. В 1931 году 49 % населения города ютилось в однокомнатном жилье.

По данным 1990 года Яворов населяло 13200 жителей.

Планировка территории

Город Яворов лежал на западном берегу большого пруда, на юго-западном берегу пруда — раскинулось Малое предместье. К западу от города тянулось вдоль реки Шкло Большое предместье. По данным 1771 года в городе было 10 католических и 28 еврейских каменных домов; улицы Фарная, Брухнальская, Краковская, Залужная, Ярославская, Львовская и Замковая насчитывали 150 деревянных домов; на подвалье с плотиной — 59 деревянных домов; на Большом предместье 332 деревянных дома, на Малом предместье — 97.

Из давнишних защитных сооружений, остались местами части вала, которым был окружен весь город, на замке сохранилась также часть вала и рва.

В начале 19 столетия Яворов был уездным городом 2-й категории, Перемышльского округа. Он оставался городом с типичным к тому времени планом: четырёхугольник с равными узкими улочками и деревянными домами. Главное место занимал королевский замок. На центральной площади — ратуша и рынок.

В 1900 году Яворов имел 16 улиц: Ярославская, Кляшторная, Ростиславская, Хомиковая, Костюшки, Мицкевича, На ворота, Перемышльская, Собеского Яна, Ставовая, Шевченко, Торговая, Валовая высшая, Валовая низшая и Вилечки. Площадь Рынок лежала посреди города, вымощенная камнем. Все мажорчики жили на Ростиславской

Сакральные сооружения

В 1454 году королевич Вацлав основал яворовский католический приход, а русинский православный приход был создан на столетие позже. Первым сакральным сооружением в Яворове был деревянный приходской костёл Наисвятейшей Госпожи Марии, основанный в 1454 году и существовавший до 1776 года. В этом костеле в 1678 году был крещён сын короля Яна Собеского Константин. Второй приходской костел был построен в 1639 году из камня.

В Яворове существовал ряд православных (позже — униатских) церквей:

• Церковь на Большом предместье Успення Богородицы, построенная 1568 году, утвержденная королём Стефаном Баторием 15 мая 1578 года. Церковь построена из дерева, в типичной на Руси манере.
• Церковь Святого Юрия, построенная 1588 году на основании привилегии короля Зигмунда.
• Церковь Рождества Богородицы на Малом предместье. Первый документ, который свидетельствует о ней датируется 12 апреля 1573 года, деревянная.
• Церковь Святого Юрия новая, построенная в 1904 году из камня.
• Монастырь василианок, основанный в 1621 году.

В 1658 году была основана синагога.

Римско-католический костёл Святых Петра и Павла		Церковь Святого Юрия (УГКЦ)		Церковь Рождества Богородицы (УГКЦ)

Экономика

В Яворове развиты деревообрабатывающая, пищевая, химическая и мебельная промышленность. Среди основных предприятий города: железнодорожная станция, «Снєжка-Україна» («Снежка-Украина», производство красок), завод «Яворівський завод „Металопластмас“» («Яворивский завод „Металлопластмасс“»), «Кен-Пак Яворів» («Кен-Пак Яворов», подразделение Сan-Pack Metal Closures Sp.z o.o. (Польша), производство кроненпробок для пивобезалкогольной продукции и полиэтиленовой пленки), «УКР ПАК» (изготовление кроненпробок для пивобезалкогольной промышленности), хлебозавод, завод железобетонных конструкций, завод львовской «НВК Клімат Сервіс» («НВК Климат Сервис») по производству окон, фасадных систем из алюминия и вентилированных фасадов.

Яворов — давний центр художественных ремесёл, в частности знаменит яворивской игрушкой (резьба по дереву, декоративная роспись, вышивка, ткачество, производство сувениров). В городе действуют Яворивский районный центр детского и юношеского творчества и школа-мастерская художественной обработки дерева. Также функционируют многочисленные торговые предприятия, кафе, предприятия обслуживания граждан, отделения ведущих банков Украины («Ощадбанк», «Укрэксимбанк», «Аваль», «ПриватБанк», «Надра Банк»).

Также в Яворове работает метеостанция и дислоцируется 24 отд. механизированная «Железная» бригада им. короля Данила Галицкого (Оперативное командование «Запад», 13-й армейский корпус).

Персоналии

• Место рождения Стефана Яворского (1658—1722), проповедника и религиозного деятеля времен Петра І, Блюстителя Московского патриаршего престола (1700—1721) — в годы, предшествовавшие упразднению патриаршества.
• Место рождения украинского писателя Осипа Маковея.
• В Яворове работал государственный деятель Лукашик Степан Иванович (*1953 - †2011).
• В Яворове работал украинский этнограф и языковед Иосиф Лозинский.
• В 1996 г. в Яворове проживал самый известный маньяк Украины Анатолий Оноприенко, на счету которого 52 убийства.

Литература

• Збірка «Яворівщина з її минулого і сучасного». Яворів, 1931.
• Історія міст і сіл УРСР в 26 томах. Київ, 1968.
• Енциклопедія українознавства: В 10 томах / Головний редактор Володимир Кубійович. — Париж, Нью-Йорк: Молоде Життя, 1954—1989.
• Edward Webersfeld. «Jaworow. Monografia historyczna, etnografichna i statystyczna». Lwow, 1909.
• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины. 1979.
• [www.rkka.ru/ihandbook.htm Справочник]

Отрывок, характеризующий Яворов

Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал: