Яворский, Иван Лаврович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Лаврович Яворский
Дата рождения:

1853(1853)

Дата смерти:

1920(1920)

Страна:

Российская империя

Место работы:

Новороссийский университет

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

Казанский университет

Иван Лаврович Яворский (1853 — 1920[1]) — российский географ, этнограф, антрополог и путешественник.





Биография

Иван Лаврович Яворский родился в 1853 году.

Окончил курс в Казанском университете, был по образованию и профессии врачом.

В 18781879 годах И. Л. Яворский в качестве врача русской дипломатической миссии Николая Столетова ездил в Афганистан в город Кабул, к эмиру Шир-Али-хану. После остался при эмире официально в качестве лейб-медика, а неофициально — в качестве политического агента. После смерти эмира (февраль 1879 года) начались беспорядки. Яворскому с большим трудом удалось выбраться из Афганистана в Бухару.

С начала 90-х годов XIX столетия он приват-доцент, а с 1894 года — профессор Новороссийского университета по кафедре географии.

В 1894 году совершил научную экскурсию в Закаспийскую область и горную Бухару.

Труды

И. Л. Яворский является автором ряда работ по этнографии, географии и антропологии Средней Азии:

  • Долина Амударьи в её верхнем течении : Медико-географический очерк. — Ташкент, 1879.
  • Путешествие русского посольства по Афганистану и Бухарскому ханству в 1878—1879 гг. : Из дневника члена посольства, д-ра И. Л. Яворского, действительного члена Императорского Русского географического общества : В 2-х т. — СПб., тип. д-ра М. А. Хана. — [books.google.com/books?id=l2wMAQAAMAAJ Т. 1.] — 1882; Т. 2. — 1883.
  • Опыт медицинской географии и статистики Туркестана : дисс. — 1889. В 1885 году переведена на немецкий язык в Йене. Содержит подробное описание деятельности миссии, событий, предшествовавших 2-й англо-афганской войне, а также значительный фактический материал о жизни Афганистана, интересные бытовые зарисовки.
  • Краткий отчёт о научной командировке в Среднюю Азию, исполненной летом 1894 года. — Т. 1-3. — Одесса, 1895.

Напишите отзыв о статье "Яворский, Иван Лаврович"

Примечания

  1. По другим сведениям — 1928/29.

Литература

Отрывок, характеризующий Яворский, Иван Лаврович

Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».