Ягдфельд, Григорий Борисович

Григорий Борисович Ягдфельд
Дата рождения:	24 августа 1908(1908-08-24)
Место рождения:	Луга
Дата смерти:	11 января 1992(1992-01-11) (83 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Гражданство:	Российская империя, СССР
Род деятельности:	детский писатель, драматург, сценарист

Григорий Борисович Ягдфельд (24 августа 1908, Луга — 11 января 1992, Санкт-Петербург) — советский и российский драматург, сценарист и детский писатель.

Биография

Григорий Борисович Ягдфельд родился 24 августа 1908 года в городе Луга в семье земского врача. В 1909 году, в возрасте восьми месяцев, вместе с родителями, переезжает в Санкт-Петербург.

В 1926—1930 гг — учился на Высших курсах искусствоведения при Ленинградском институте истории искусств.

В 1929 г. начал литературную деятельнось. Окончил Санкт-Петербургскую государственную консерваторию имени Н. А. Римского-Корсакова (СПбГК) по классу скрипки. Член Союза писателей РСФСР, Союза кинематографистов РСФСР, Союза театральных деятелей РСФСР.

В 1946 г. выходит постановление ЦК «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», в котором резкой критике подвергалась пьеса Григория Ягдфедьда «Дорога времени», творчество Анны Ахматовой, Михаила Зощенко, Геннадия Гора и других советских писателей. Все они были исключены из Союза советских писателей.

В 1958 г. — знакомится со своей будущей женой Галиной, с которой проживёт до самой смерти 11 января 1992 года. Умер в возрасте 84 лет. Похоронен на Преображенском кладбище в Санкт-Петербурге.

Наследие Григория Ягдфельда — пьесы для взрослых и детей, водевили, литературные и режиссёрские сценарии, сценарии цирковых, эстрадных представлений, пантомим и балетов. Несколько киносценариев и пьес написано в соавторстве с Виктором Витковичем и Ниной Гернет. Упоминания о Григории Ягдфельде есть в письмах Н. В. Богословского, Э. В. Брагинского, Э. П. Гарина, Я. Жеймо, Э. Я. Корогородского, Е. П. Корчагиной-Александровской, В. Ф. Пановой, М. И. Ромма, А. А. Рох, В. И. Стржельчика, Е. И. Тиме, Л. З. Трауберга, И. А. Фрэза, Н. К. Черкасова, Ф. М. Эрмлера, С. И. Юткевича и др. Фото Т. Г. Бруни, Я. Б. Жеймо и др.

Произведения Григория Ягдфельда переведены на 58 языков.

Сценарии к фильмам

• 1937 — Серебряный дождь
• 1938 — Чудесный светофор (Сова-светофор) — мультфильм
• 1938 — Весёлые артисты
• 1941 — Приключения Корзинкиной
• 1956 — Девочка и крокодил
• 1957 — Легенда о ледяном сердце
• 1958 — Сампо
• 1959 — Снежная сказка
• 1963 — Внимание! В городе волшебник! — мультфильм
• 1966 — Удивительная история, похожая на сказку
• 1967 — Волшебная лампа Аладдина
• 1970 — Веселое волшебство
• 1976 — Русалочка

Библиография

(неполная)

• «Дорога мечтаний» (в соавторстве с Давидом Даром), романтическая драма в трёх действиях, М., 1956
• «Катя и крокодил» (в соавторстве с Н. Гернет), киноповесть, Л., 1957
• «Сказка о малярной кисти» (в соавторстве с В. Витковичем), М., 1957
• «Сампо» (в соавторстве с В. Витковичем), киносценарий, М., 1958
• «Сказка среди бела дня» (в соавторстве с В. Витковичем), М.,1959
• «День чудес. Смешные сказки» (в соавторстве с В. Витковичем) Л,, Детгиз, 1961
• «Катя и чудеса» (в соавторстве с Н. Гернет), сказка для театра, Л., Детгиз 1963
• «Пропал дракон»(в соавторстве с Н. Гернет), киноповесть для детей, Л., 1968
• «Солнечный зайчик» (в соавторстве с Н. Гернет), сказка для театра, М., 1970
• «Игра на рассвете» (в соавторстве с В. Витковичем), киносказки, изд. «Искусство», М., 1971
• «Катя и чудеса» (в соавторстве с Н. Гернет), пьеса-сказка (новая редакция), 1975
• «Лида и дракон» (в соавторстве с Н. Гернет), комедия для детей в двух действиях, М., 1976
• «Музыка ночью», пьеса, М., 1980
• «Трое на ринге», спортивная идиллия, М., 1980
• «Картинки улетевшей юности», пьеса в пяти частях, М., 1981
• «Воздушный замок», Сказка XX век, М., 1986
• «Кукольная комедия» (в соавторстве с В. Витковичем)
• «Невидимый Ромео», петербургская фантазия («Нева» № 12, 1990 г., с.30-48)

и другие

Пьесы

• «Дорога времени», («Звезда», 1945, с.116 — 134) [zvezdaspb.ru/index.php?page=2&razd=biblio/1945.htm]
• «Дорога мечтаний», (в соавторстве с Давидом Даром), 1956
• «Музыка ночью», 1980
• «Коронный удар»
• «Двенадцать салютов»
• «Ключ к сновидениям»[www.vakhtangov.ru/history/persons/remizova/]

и другие

Водевили

• «Игра с огнём»
• «Жених с вариантами»
• «Скандальная хроника»

и другие

Ссылки

• [books.rusf.ru/unzip/add-2003/xussr_av/vitjag12.htm «Сказка среди бела дня» (в соавторстве с В. Витковичем)]
• [books.rusf.ru/unzip/add-2003/xussr_av/vitjag10.htm «Кукольная комедия» (в соавторстве с В. Витковичем)]
• [books.rusf.ru/unzip/add-2003/xussr_av/vitjag11.htm «Сказка о малярной кисти» (в соавторстве с В. Витковичем)]

Отрывок, характеризующий Ягдфельд, Григорий Борисович

Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.