Ягайло

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ягелло»)
Перейти к: навигация, поиск
Ягайло<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ягайло, фрагмент эффигии. Краков, вторая четверть XV века</td></tr>

великий князь литовский
1377 — 1381
Предшественник: Ольгерд
Преемник: Кейстут
великий князь литовский
1382 — 1386
Предшественник: Кейстут
Преемник: Скиргайло (как наместник Ягайло в 1386—1392)
Витовт (как князь литовский с 1392)
король польский
1386 — 1434
Предшественник: Ядвига Анжуйская
Преемник: Владислав III Варненчик
 
Рождение: 1362(1362)
Вильна
Смерть: 1 июня 1434(1434-06-01)
Городок, Русское воеводство[1]
Место погребения: Собор Святых Станислава и Вацлава, Краков, Польша
Род: Гедиминовичи,
Ягеллоны (основатель)
Отец: Ольгерд
Мать: Иулиания Александровна Тверская
Супруга: Ядвига
Анна Цельская
Эльжбета Грановская
Софья Гольшанская
Дети: Елизавета Бонифация, Ядвига Ягайловна, Владислав III Варненчик, Казимир IV Ягеллончик

Яга́йло (лит. Jogaila; ок. 1362, Вильна — 1 июня 1434, Городок, Русское воеводство) — князь витебский[2], великий князь литовский в 1377—1381 и 1382—1392 годах, король польский с 1386 года под именем Владислав II Яге́лло. Внук Гедимина, сын великого князя литовского Ольгерда и тверской княжны Иулиании. Родоначальник династии Ягеллонов.





Имя

Версий происхождения имени Ягайло несколько, по одной из версий имя Ягайло происходит от литовских слов лит. jóti (йо́ти) — ехать верхом, лит. gáilas (га́йлас) — сильный[3], но форму *Jogaila источники не фиксируют; по другой версии Ягайло — искаженная форма имени Яков, данного ему при крещении в православииК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3462 дня]; по третьей Ягайло — крикун, от глагола ягать — кричать[4].

Борьба за власть

Стал великим князем после смерти своего отца, великого князя Ольгерда в 1377 году. После конфликта с братом Андреем овладел Полоцком. Из-под контроля великого князя Литовского вслед за Брянском (1371 год) и Смоленском (1375 год) вышли Волынь, Подолье (1377 год) и Северщина (1379/1380 год)[5].

В сентябре 1380 года Ягайло отправился на соединение с Мамаем против московского князя Дмитрия Ивановича и промосковски настроенной части литовско-русской знати, но, не дойдя до Дона, узнал о поражении Мамая в Куликовской битве и повернул назад (по другой версии[6][7], напал на возвращающееся русское войско и овладел добычей).

В октябре 1381 года был свергнут с престола своим дядей Кейстутом, проводившим политический курс на сближение с Москвой на антиордынской основе[8]. Но Ягайло не отказался от борьбы и уже в июле 1382 года вернул себе великое княжение при военной помощи Тевтонского ордена и дипломатической поддержке Орды[5] . Кейстут был заключён в Кревский замок, где, по показанию одних источников, в припадке отчаяния сам на себя наложил руки, а согласно другим источникам — был задушен по приказанию Ягайло (15 августа 1382 года). Говорили, что Ягайло приказал утопить и жену Кейстута, Бируту.

К 1384 году относятся два договора с Москвой, по одному из которых князья Ягайло, Скиргайло и Дмитрий-Корибут целовали крест Дмитрию Московскому, Владимиру Андреевичу Серпуховскому и их детям[9], а другой, который заключила с Дмитрием бывшая тверская княжна Иулиания Александровна, предусматривал брак её сына Ягайло с дочерью Дмитрия Донского при условии подчинения литовского князя верховной власти князя московского и признания православия государственной религией Великого княжества Литовского[10].

Двоюродный брат Ягайло Витовт, заключённый вместе со своим отцом Кейстутом в Кревский замок, успел спастись бегством к великому магистру Тевтонского ордена, начал в союзе с немецкими рыцарями борьбу против Ягайло и поставил его в такое положение, что тот должен был отказаться, по договору на реке Дубисе, от Жемайтии и обязался принять в течение четырёх лет католическую веру (1384).

Брак с Ядвигой

14 августа 1385 года между Польшей и Великим княжеством Литовским была заключена Кревская уния. Соглашения предусматривали брак польской королевны Ядвиги и Ягайло, коронацию Ягайло королём Польши, крещение Ягайло и литовцев (в католическую веру) и освобождение из литовского плена польских христиан.

12 февраля 1386 года Ягайло прибыл в Краков, 15 февраля был крещён в Вавеле под именем Владислава и 18 февраля обвенчан с тринадцатилетней Ядвигой. Вопрос о том, был ли он польским королём, подвергался сомнениям: согласно одной из точек зрения, Ягайло был только супругом польской королевы (коронованной в 1384 году с титулом «короля Польши» и носившей его в браке). После смерти Ядвиги права Ягайла на престол были подтверждены королевским советом. С тех пор и до 1795 года согласие королевского совета было необходимо для избрания короля.

Поселившись в Польше, Ягайло стал через наместников управлять Литвой, считая её частью своего нового государства. Это вытекало и из условий Кревского договора, который Ягайло заключил с поляками, что вызвало большое неудовольствие в Литве. Во главе литовской оппозиции стал Витовт, который начал борьбу с Ягайло и добился того, что был признан великим князем литовским (Виленско-Радомская уния), но под верховной властью Ягайло, так что уния Литвы с Польшей была сохранена.

От брака с Ядвигой у него была дочь Елизавета Бонифация, прожившая всего месяц.

После её смерти он укрепил связь с Пястами путём брака с внучкой Казимира Великого и дочерью графа Цельского, Анной.

Скончался в 1434 году. Согласно Яну Длугошу, он простудился, слушая пение соловья.

Семья

Жёны и дети

  1. Елизавета Бонифация (1399)
  1. Ядвига (1408—1431)
  1. Владислав III (1424—1444)
  2. Казимир (1426—1427)
  3. Казимир IV (1427—1492)

Предки

Ягайло — предки
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Гедимин Литовский
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ольгерд Литовский
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ягайло (Владислав Ягелло)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ярослав Ярославич Тверской
 
 
 
 
 
 
 
Михаил Ярославич Тверской
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ксения Юрьевна
 
 
 
 
 
 
 
Александр Михайлович Тверской
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Дмитрий Борисович Ростовский
 
 
 
 
 
 
 
Анна Кашинская
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ульяна Александровна Тверская
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Анастасия
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
</center>

Влияние и оценки

Ягайло был первым из литовской княжеской династии Гедиминовичей, носивших титул также и королей польских. Основанная им династия Ягеллонов правила обоими государствами до 1572 года. Русские историки и писатели XIX века, как правило, склонны считать его человеком небольшого ума и слабого характера, который не мог играть выдающейся роли в современной ему жизни. Напротив, в польской историографии ему обычно приписывают большие способности и сильное влияние на ход исторических событий.

Среди событий громадной важности эпохи его правления выделяются крещение Литвы и Грюнвальдская битва 1410 года, положившая конец экспансии немецких рыцарей.

Напишите отзыв о статье "Ягайло"

Примечания

  1. Ныне — Львовская область, Украина.
  2. Витебск // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  3. [viduramziu.istorija.net/ru/names.htm Древние литовские имена]
  4. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В четырёх томах / Перевод с немецкого и дополнения члена-корреспондента АН СССР О. Н. Трубачёва. — Издание второе, стереотипное. — М.: Прогресс, 1987. — Т. IV (Т — Ящур). — С. 543.
  5. 1 2 Шабульдо Ф. М. [krotov.info/lib_sec/25_sh/sha/buldo_01.htm Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского]
  6. Гумилёв Л. Н. [gumilevica.kulichki.net/R2R/r2r02b.htm#r2r02chapter3 От Руси к России]
  7. [ngatumdug.narod.ru/kbpr.html Куликовская битва. Попытка разобраться]
  8. Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. — С. 152—153.
  9. Опись архива Посольского приказа 1626 года. — С.35.
  10. Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV веков. — М., 1948. — Ч.1. — С.50-51.

Ссылки

  • [www.echo.msk.ru/programs/vsetak/48697/ Великий Князь Литовский Ягайло. Программа «Эха Москвы» из цикла «Всё так»]

Литература

  • Карл Шайноха, «Jadwiga i Jagiełło 1374—1413», 1861, t. 1-4 (переиздание: Warszawa, 1974).
  • Новодворский В. В.,. Ягайло // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • J. Caro, «Geschichte Polens» (2-я часть, Гота, 1863)
  • M. Смирнов, «Ягелло-Яков-Владислав и первое соединение Литвы с Польшей» (Одесса, 1868, «Записки Новороссийского Университета»)
  • St. Smolka, «Kiejstut i Jagiełło» (Краков, 1888)
  • F. Koneczny, «Jagiełło i Witold» («Przewodnik naukowy», 1892)
  • A. Lewicki, «Powstanie Świdrygiełły» («Rozpr. Ак. Ит.», XXIX)
  • J. Jakštas, Z. Ivinskis, S. Sužiedėlis, A. Šapoka, P. Šležas. «Jogaila», red. A. Šapoka, Kaunas, 1935.
  • Sruogienė-Sruoga, Vanda, "[www.lituanus.org/1987/87_4_04.htm Jogaila (1350—1434)], " Lituanus, vol. 33 (4) (Winter 1987), p. 23-34.
  • Тымовский, Михал. История Польши. М.: Весь мир, 2003.

Образ в кино

Отрывок, характеризующий Ягайло

– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.