Ягнобцы
| Самоназвание |
Йағнобӣ |
|---|---|
| Численность и ареал | |
|
Всего: 5 — 13,5 тыс. чел. | |
| Язык | |
| Религия | |
| Входит в | |
| Родственные народы | |
| Происхождение | |
Ягнобцы (йағнобӣ) — малочисленный ираноязычный народ, одно из этнических меньшинств Таджикистана.
Содержание
Расселение
Историческое место расселения ягнобцев — долина реки Ягноб и её притока Куль на юге Согдийской области Таджикистана.
В 1970—1971 годах ягнобцев (около 4000 человек) принудительно перевезли вертолетами в Зафарабадский район (в «коридоре», углубляющемся вглубь территории Узбекистана на северо-западе Согдийской области) и Варзобский район (к северо-западу от Душанбе). Предлогом была опасность жизни в горах из-за землетрясений, но на самом деле требовались рабочие руки для выращивания хлопка[1][2]. Многие переселились также в Душанбе, часть затем вернулась на родину[3]. С 1990 года группа энтузиастов и исследователей под эгидой Таджикского социально-экологического союза и под руководством инициатора создания первых национальных и природных парков Бузурукова Ан.Дж. пытаются
создать Ягнобский природно-этнографический парк.
Ягнобский язык — одно из древнейших языков, уцелевшего от персизации в отдалённой горной долине. Ближайшим живым родственником ягнобского является осетинский язык, также относящийся к северо-восточной подгруппе иранских языков (в отличие от юго-западного таджикского языка).
Практически все ягнобцы двуязычны и разговаривают также на таджикском языке, на котором ведётся и обучение в школах. Таджикский язык оказал и продолжает оказывать большое воздействие на речь ягнобцев, прежде всего лексическое. Ягнобцы в значительной мере слились с таджиками.
Численность
Численность составляет около 5 тыс. чел., включённые переписью населения 2000 года в состав таджиков[4].
По другим данным это число может достигать 13,5 тыс. чел, в том числе 6,6 тыс. чел. в Зафарабадском районе, 3,5 тыс. в Душанбе, 1,3 тыс. в Варзобском районе (Верхний Варзоб), 1,1 тыс. к юго-западу от него, в Гиссарском районе (Нижний Варзоб), 0,7 тыс. к югу от столицы на границе с Хатлонской областью (районы Рудаки и Хуросонский район) и лишь 0,3 тыс. на родине, в долине реки Ягноб[3].
Основные занятия — земледелие и скотоводство. Верующие — мусульмане-сунниты[5].
Напишите отзыв о статье "Ягнобцы"
Литература
- [gatchina3000.ru/great-soviet-encyclopedia/bse/128/027.htm Ягнобцы в БСЭ]
- Лилия Хафизова [www.vokrugsveta.ru/vs/article/7333/ Ягнобские затворники] // Вокруг света : Рубрика «Большое путешествие». — Январь 2011. — № 1 (2844).
- Александр Миловский [www.vokrugsveta.ru/vs/article/2279/ Последние из шестнадцатой сатрапии] // Вокруг света. — Январь 1991. — № 1 (2604).
Примечания
- ↑ [www.vokrugsveta.ru/vs/article/7333/ Л.Хафизова. Ягнобские затворники]
- ↑ [www.vokrugsveta.ru/vs/article/2279/ Александр Миловский. Последние из шестнадцатой сатрапии]
- ↑ 1 2 [yaghnobi.wordpress.com/2007/04/23/is-yagnobi-an-endangered-language/ yaghnobi.wordpress.com Yagnobi — an Endangered Language]
- ↑ [www.demoscope.ru/weekly/2005/0191/analit05.php Итоги переписи населения Таджикистана 2000 года: национальный, возрастной, половой, семейный и образовательный составы]
- ↑ Лит.: Андреев М. С., Материалы по этнографии Ягноба. (Записи 1927—1928 гг.), Душанбе, 1970
Ссылки
- [amikeco.ru/2013/09/video-iz-yagnoba.html Видео из Ягноба] (рус.) (тадж.)
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ягнобцы
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
