Город
| Флаг
|
Герб
|
|
|
Показать/скрыть карты
|
Ягодина (серб. Јагодина) — город в Сербии, расположен в одноимённой общине Поморавского округа региона Шумадия. Стоит на реке Белица, левом притоке реки Морава. Население — 36 092 человек[1].
Впервые упоминается в 1399 году под названием «Ягодина», что переводится с сербского как «клубничный город». Во время освободительной борьбы сербов против Османской империи под Ягодиной произошло несколько битв. С восстановлением Королевства Сербия Ягодина испытала период развития. После Второй мировой войны рост экономики Ягодины в составе коммунистической Югославии пришёлся на промышленное производство. С 1946 по 1992 год город именовался «Светозарево» в честь сербского социалиста Светозара Марковича
В 2006 году в городе был открыт зоопарк, являющимся третьим по величине в Сербии (после Белградского зоопарка и зоологического сада в Паличе). В юго-восточной части города расположен стадион футбольного клуба Ягодина на 15 тыс. мест. В городе имеется два храма — Успения пресвятой Богородицы и церковь Святых Петра и Павла.
Через Ягодину проходят автомобильное шоссе E75 и железная дорога на Белград.
Имеется русское кладбище солдат и офицеров Красной Армии, погибших в 1944 году. Мемориальный комплекс был построен в 1962 году, имеет площадь 3 акра. Захоронены 1 170 солдат и офицеров Красной Армии, погибших при освобождении десятков городов и поселений оккупированной Сербии.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3670 дней]
Известные уроженцы
Галерея
Jagodina Crkva Svetog Petra i Pavla.jpg
Православная церковь Святых Петра и Павла
Напишите отзыв о статье "Ягодина"
Примечания
- ↑ 1 2 3 pod2.stat.gov.rs/ObjavljenePublikacije/Popis2011/Knjiga20.pdf
Ссылки
- [www.jagodina.autentik.net/ Город Ягодина] (серб.)
| |
|---|
| | | | | | | | | </div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Ягодина– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
|
