Яготин
Поделись знанием:
К:Населённые пункты, основанные в 1552 году
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
Город
|
Яготи́н (укр. Яготин) — город в Киевской области Украины, административный центр Яготинского района.
Содержание
История
Село Яготин известно по документам с 1552 года. С 1648 по 1781 год являлся сотенным городом Переяславского полка.
В 1790-е гг. владелец Яготина, граф Кирилл Разумовский, строит здесь дворцово-парковый ансамбль, где проводит значительную часть времени.
Яков Сиверс, посетивший имение Разумовского летом 1796 года, писал оттуда следующее[1]:
|
Около самого дома разведён небольшой регулярный липовый сад, далее фруктовый сад со множеством винограда. Мы ходили смотреть на мельницы и закончили прогулку тем, что меня более всего интересовало и понравилось, — именно шелковичным садом (это настоящий лес) и домом, где находятся шелковичные червяки. Сегодня мы осматривали плотину; это просто римская работа. Граф намерен обратить в озеро огромный луг, находящийся перед домом. | 
|
В XIX веке имение унаследовала графиня Варвара Разумовская, проживавшая здесь с мужем, малороссийским генерал-губернатором Н. Г. Репниным. Зимой 1843-44 гг. по приглашению княжны Варвары Репниной здесь гостил Тарас Шевченко.
С 1861 года Яготин — волостной город Пирятинского уезда Полтавской губернии, с 1925 года — районный центр. В советское время дворец Разумовского и основная часть связанных с ним построек были разрушены. В 1956 году открыт Яготинский маслозавод.
Город Яготин состоит из когда-то двух разных населенных пунктов: собственно Яготина и Лесняков. Бывший поселок Лесняки — южная часть (по площади большая) современного Яготина, протянувшаяся от небольшой (сохранившейся) балки, выходящей на ул. Шевченко между автобусными остановками «Новая» и «Маслозавод» и простирается к Супою через репнинский парк и аж до современного Лесняковского базара. Поселок Лесняки основан приблизительно на 100 лет раньше Яготина переселенцами из черниговских лесов (откуда и название). Также как и Яготин, Лесняки был козацким местечком Переяславского полка, а с 1861-го село Пирятинского уезда. Железнодорожная станция и сахарный завод, вместе с обеспечивавшим его торфопредприятием, построенные в 1899—1902 годах, получили название уездного городка, каковым на ту пору был Яготин. В 1925—1957 годах Лесняки имели свой собственный сельский совет расположенный в здании (старая аптека) на углу современных улиц Шевченко и Дарницкой В 1957-м в результате объеднения Яготина и Лесняков был образован населенный пункт получивший статус города.
По данным Украинского института национальной памяти, в период 1924—1937 гг. 43 % населения яготинщины были подвергнуты репрессиям (расстрелы, насилие, выселение, заключение в тюрьмы, конфискация средств существования и имущества) — второй показатель среди районов Украины. Возможно это и есть причина того, что общественность города Яготин 21 сентября 1941 года встречала немецко-фашистские войска хлебом-солью. Через два дня, выкопав спрятанные колокола из уничтоженных церквей, четыре яготинские православные общины одновременно устроили многочасовой торжественный перезвон по поводу освобождения города от советской власти.
20 сентября 1943 года в Яготин без боёв вошли советские войска и заняли город.
Известные люди
- В Яготине жила семья М. Репнина-Волконского, принимавшая Т. Шевченко.
- Усенко Иван — художник-портретист, крепостной княгини Репниной. Учился у придворних художников графов Розумовских в Батурине. Писал акварельные портреты семья Репниных и их знакомых. На виставке в Полтаве (1837) выставлял удачные копии с картин Рембрандта и Тициана.
- Белокур Екатерина Васильевна (1900—1960), из с. Богдановка — украинская художница, мастер декоративной живописи, представительница «наивного искусства».
- Товстуха Евгений Степанович (род. 1935) — врач-фитотерапевт, украинский писатель, поэт, художник, доктор медицинских наук.
- Малинка Николай Афанасьевич (1913—1993) — художник, член Союза художников Украины (1962), почетный гражданин Яготина.
- Кононенко Никита — украинский писатель, публицист, редактор районной газеты. Репрессирован, погиб в 1937-м.
- Козубенко Иван — род. в с. Жоравка — украинский писатель, публицист, член «Гарту». Репрессирован, погиб в 1937-м.
- Гордиенко Дмитрий Прокопьевич (1901—1974) — род. и умер в с. Плужники. Украинский писатель, поет, журналист эпохи расстрелянного возрождения. Возглавлял Полтавский филиал организации крестьянских писателей «Плуг». С 1934 — член Союза писателей СССР. Арестован в Харькове (1934), сослан на Колиму, освобожден (1955) в связи с реабилитацией. Печатался в прессе, в частности в яготинской районной газете «Зоря коммунізму».
- Вороной Георгий Феодосьевич (1868—1908) — род. и похоронен в с. Жоравка. Выдающийся украинский математик, член РАН (1907), профессор Варшавского университета. Инициатор (совместно с М. Драгомановым) создания в Киеве воскресных школ для рабочей молодежи. Вел активный научный и общественный диалог и переписку з О. Пчилкой, И. Нечуй-Левицким, Г. Галаганом. Работал главным образом в области теории чисел. Термин «Диаграмма Вороного» был введен в теоретическую компьютерную науку в средине 1970-х годов.
- Кравченко Андрей Григорьевич (1899—1963) — генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза, во время войны командовал танковыми корпусами, а в августе 1945-го ведомая им 6-а танковая армия сыграла решающую роль в Хингано-Мукденской наступательной операции, практически заставив капитулировать японскую Квантунскую армию.
- Гирич Андрей Иванович (1918—1973) — генерал-майор авиации, Герой Советского Союза. Во время войны — командир эскадрильи истребительной авиадивизии 2-го Украинского фронта. Совершил 439 боевых вилетов, сбил 15 самолетов противника лично и 7 в группе. Начальник кафедры тактической разведывательной авиации Военно-воздушной академии им. Ю. Гагарина (1959—1973).
- Бондаренко Михаил Захарович (1913—1947) — дважды Герой Советского Союза, командир эскадрильи штурмового авиационного полка Прибалтийского фронта, совершил 218 боевых вилетов, принимал участие в оборонительных боях в Прибалтике, обороне Москвы, Курской битве. После учёбы в Военно-воздушной академии (1943—1946) — командир штурмового авиаполка в Польше.
- Андрей Шевченко (род. 1976 в с. Двирковщина) — украинский футболист, заслуженный мастер спорта (2003), первый украинец, выигравший Лигу чемпионов (2003), обладатель «Золотого мяча» (2004), Герой Украины (2004).
- Алексин Николай Николаевич (1877—1950?) — участник русско-японской войны, подполковник царской армии. В Армии УНР сначала курсовой старшина, позже сотенный командир и заместитель командира Херсонской стрелковой дивизии, полковник. Арестован органами НКВД (1943) и осужден за контрреволюционную деятельность. Умер в Нежине.
- Кулик Иван Иванович — телеграфист 4-й Киевской дивизии Армии УНР, Герой Второго Зимнего похода, расстрелян большовиками под Базаром (1921).
- Непорожний Петр Степанович (1910—1999) — украинский энергетик, профессор, доктор технических наук, член-корреспондент АН СССР и РАН, министр энергетики СССР (1962—1985).
- Купинский Игорь Владимирович (1982 - ) - спортсмен по силе хвата, 2-х кратный абсолютный чемпион мира по армлифтингу 2011-2012 года, МСМК по армлифтингу World Armlifting Association, участник и победитель многочисленных силовых соревнований, обладатель ряда мировых рекордов по силе хвата, лауреат премии "Человек Года" Киевской области 2013 года в номинации "Спорт".
Напишите отзыв о статье "Яготин"
Примечания
- ↑ Васильчиков А. А. Семейство Разумовских. Т. 1.- СПб., 1880. Стр. 454—464, 476.
|
|
|
Ссылки
- [yagotin.com/ Яготин.com — інформаційно-розважальний портал міста Яготин та Яготинського району]
- [tutbuv.com/?p=3061 Яготин. Город парковых скульптур (укр.)]
- [yagotin-city.com.ua «Яготин-СІТY» Информационный портал, справочник города Яготин (рус.)]
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Яготин
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
