Ядерное оружие Израиля

Ядерное оружие
История ядерного оружия Ядерная война Ядерная гонка Ядерные испытания Поражающие факторы ядерного взрыва
Ядерный клуб
Россия - - США - - Великобритания - Франция - КНР - Индия - Израиль - Пакистан - КНДР

Ядерное оружие Израиля — ядерное оружие, которое предположительно имеется в распоряжении Израиля. Официально Израиль о наличии у него ядерного оружия никогда не сообщал, он не подтверждает и не опровергает наличие у себя ядерного оружия. При этом Израиль не подписал Договор о нераспространении ядерного оружия.

Израиль, возможно, является одной из стран, обладающих полноценной стратегической ядерной триадой. Как США, Россия и КНР — Израиль имеет на вооружении средства доставки ядерного оружия во всех трёх природных средах. По ряду оценок, Израиль является шестой по количеству ядерных боеголовок ядерной державой мира.

По данным СВР, Израиль мог потенциально произвести в период 1970—1980 годов до 20 ядерных боезарядов, а к 1993 году — от 100 до 200 боезарядов. По различным оценкам, в 2006 году в арсенале Израиля имелось около 200 ядерных зарядов. Так, по мнению бывшего президента США Джимми Картера, высказанному в мае 2008 года, их количество составляет «150 или более». Ядерными боеголовками, как предполагается, оснащены израильские ракеты «Иерихон». По мнению Федерации американских ученых (FAS), на вооружении ЦАХАЛ имеется около 60 ракет с моноблочным ядерным зарядом. Для доставки ядерных бомб и ракет с ядерными боеголовками могут также быть использованы самолёты F-15 и F-16.

В статье двух экспертов в области распространения ядерного оружия (Hans M. Kristensen и Robert S. Norris), опубликованной в британском профильном издании «Bulletin Of The Atomic Research» в начале сентября 2013 года, утверждается, что Израиль имеет в своем распоряжении около 80 ядерных боезарядов, располагая при этом расщепляющимися материалами, необходимыми для производства от 115 до 190 боеголовок. Эти данные примерно соответствуют оценкам экспертов РУМО США, которые называли цифру 80 боезарядов ещё в 1999 году. По мнению авторов статьи, с 1967 по 2004 годы Израиль ежегодно производил по 2-3 ядерных боезаряда. К началу Войны Судного дня (1973) в распоряжении Израиля имелось 15 ядерных боеголовок, ко времени вторжения в Ливан (1982) — 35, к началу иракской войны — 56, к 2003 году — 78, а в 2004 году производство ядерных боезарядов было заморожено.

История

Вопросами ядерной программы Израиля занимается созданная в 1952 году Израильская атомная энергетическая комиссия (ИАЭК).

С начала 1960-х действуют Ядерный исследовательский центр «Нахаль Сорек» и Ядерный исследовательский центр в Димоне.

Согласно докладу Службы внешней разведки РФ за 1993 год, для наработки ядерных материалов оружейной чистоты в Израиле используются, в первую очередь, тяжеловодный реактор и установка для переработки облучённого топлива, находящиеся вне контроля МАГАТЭ. Их мощности достаточны для изготовления 5-10 ядерных боезарядов в год. Реактор мощностью 26 МВт был введён в строй в 1963 году с помощью Франции и модернизирован в 1970-е годы. После увеличения его мощности до 75-150 МВт наработка плутония могла вырасти с 7—8 кг делящегося плутония в год до 20—40 кг. Установка для переработки облучённого топлива была создана примерно в 1960 году также при содействии французской фирмы. На ней можно получать от 15 до 40 кг делящегося плутония в год.

Израильские спецслужбы обвиняются в тайных закупках и хищениях ядерных материалов в других странах — США, Великобритании, Франции, ФРГ. Так, в 1986 году в США было обнаружено исчезновение более 100 кг обогащённого урана на одном из заводов в штате Пенсильвания, которые, предположительно были переправлены в Израиль. Израиль также признал факт незаконного вывоза из США в начале 1980-х годов крайтронов — важного элемента в создании современных видов ядерного оружия.

В 1986 г. за разглашение сведений о израильском ядерном оружии был похищен в Италии и затем осуждён к 18 годам заключения бывший сотрудник исследовательского центра в Димоне Мордехай Вануну.

Так как наземное ядерное оружие Израиля после усовершенствования Ираном и другими странами региона своего ракетного оружия в 1990-х годах стало уязвимо для вражеской атаки, то стратегической альтернативой стало использование подводных лодок с ядерным оружием на борту. В середине 1990-х Израиль заказал в Германии три специально сконструированные подводные лодки, которые были доставлены в Израиль в 1999 и 2000 годах. Об оснащении их ракетами с ядерными боеголовками впервые стало известно в июне 2002 года из книги, опубликованной издательством Carnegie Endowment.

Испытания

О проведении Израилем испытаний ядерного оружия достоверно ничего не известно. 22 сентября 1979 года в Южной Атлантике, вблизи островов Принс-Эдуард, над пустынным океаном (47° ю. ш. 40° в. д.47° ю. ш. 40° в. д. / -47; 40   ) американским спутником «Vela» 6911 была зафиксирована серия световых всплесков, характерных для ядерного взрыва заряда мощностью 2—3 килотонны. Широко распространено мнение о том, что это было израильское ядерное испытание (возможно, проведённое совместно с ЮАР).

Наземный компонент триады

Основным средством доставки наземного базирования, возможно, являются 16 ракет «Иерихон-3». Как сообщает израильская пресса, разработка этой модели была завершена в 2005 году. «Иерихон-3» является развитием ракеты «Иерихон-2».

Технические характеристики ракет «Иерихон-3»:

• Класс: Баллистическая ракета средней дальности
• Перемещение: Автоплатформа
• Количество ступеней: 3 твердотопливные
• Длина: 15,50 м
• Диаметр: 1,56 м
• Стартовая масса: 29 000 кг
• Масса головной части: 1300 кг
• Полезная нагрузка: 750 кг
• Дальность полёта: до 6500 км
• На боевом дежурстве с: 2008 года

Внешние видеофайлы
	[youtube.com/watch?v=4iNpEQ06mtI Испытания баллистической ракеты. Израиль. 04.05.2015 года.]

Успешное проведение испытаний баллистической ракеты, запущенной с военного полигона, расположенного в центре Израиля, состоялось в мае 2015 года. Министерство обороны Израиля сообщило, что испытания были нацелены на тестирование работы ракетного двигателя. Речь идет о ракете, способной не только нести ядерный заряд, но и выводить на орбиту спутники.

Воздушный компонент триады

Две эскадрильи — 18 истребителей-бомбардировщиков F-15I Ra’am (Гром) — модификация F-15E Strike Eagle для ВВС Израиля с двумя крылатыми ракетами Gabriel могут представлять собой воздушный компонент израильской ядерной триады.

Лётные характеристики

• Максимальная скорость на большой высоте: 2650 км/ч (2,5+ Маха)
• Максимальная скорость на малой высоте: 1480 км/ч (1,2 Маха)
• Скорость захода на посадку: 232 км/ч
• Практическая дальность: 1967 км (без ПТБ, со стандартным вооружением)
• Перегоночная дальность: 5750 км (с тремя ПТБ и конформными баками)
• Практический потолок: 20000 м
• Скороподъёмность: 254 м/с
• Длина разбега: 274 м
• Длина пробега: 1067 м (без тормозного парашюта)
• Нагрузка на крыло: 358 кг/м²
• Тяговооружённость: 1,12 (для F100-220)
• Аэродинамическое качество самолёта: ~10
• Максимальная эксплуатационная перегрузка: +9.0/-3.0

Вооружение

• Шестиствольная 20-мм пушка Дженерал Электрик М-61А1 «Вулкан», 940 снарядов
• УР AIM-9L/AIM-9M Sidewinder: 4 ракеты
• Крылатая ракета Gabriel авиационный вариант (может нести ядерные боеголовки): 2 ракеты

Авионика

• РЛС: AN/APG-70

Системы доработаны на предприятиях израильского ВПК.

Морской компонент триады

По мнению экспертов, дизель-электрические подводные лодки типа «Дольфин», стоящие на вооружении ВМС Израиля, могут нести крылатые ракеты, оснащённые ядерными боеголовками. Три таких субмарины были переданы Германией израильским ВМС в 1998—1999 годах и позднее оснащены специальными контейнерами для запуска крылатых ракет, а в декабре 2004 года ВМС Израиля заключили контракт о покупке ещё двух таких же подводных лодок. Указанные ракеты, по одной информации, являются модернизированным вариантом американской крылатой ракеты «Гарпун», а по другой — представляют собственную израильскую разработку.

Технические характеристики

• Силовая установка: дизель-электрическая, включающая 3 ДД MTU 16V 396 SE84 (4,243 л.с.), 3 генератора (2.91 МВатт), 1 электродвигатель Siemens (3,875 л.с.); 1 вал
• Автономность: 30 суток
• Максимальная глубина погружения: 350 м (200 м по другим источникам)
• Поисковая РЛС (поверхность) : «Эльта», I-band
• Интегрированная система управления огнём и датчиками: STN/Atlas Electronik ISUS 90-1 TCS
• Система электронной разведки : Timnex 4CH(V)2 фирмы «Эльбит»
• Сонар : Atlas Electronik CSU 90, встроенный в корпус, пассивный/активный, низкочастотный, поиска и атаки; Atlas Electronik PRS-3, пассивный, дальномер (ranging); бортовые антенны FAS-3, пассивный, поиск; система анализа собственных шумов
• Перископы : 2, фирмы Kollmorgen (поиска и атаки)
• Вооружение : 4х650-мм (25.6") и 6х533-мм (21") ТА (по данным официального сайта ВМС Израиля — 10х533-мм ТА). Стандартный боекомплект состоит из 16 торпед и 5 ракет.

Торпедные аппараты снабжены гидромеханическими катапультными устройствами для принудительного выброса ПКР «Саб-Гарпун» и мин.

При дальности автономного плавания 8 000 миль, подводные лодки оснащены крылатыми ракетами «Габриэль-3», радиус полёта которых равен 950 милям. По данным «Military Technology», эти ракеты могут снаряжаться и ядерными боеголовками.

Ссылки

• [www.sem40.ru/warandpeace/military/ourweapon/8037/ Дуглас Франц. Ядерный потенциал Израиля вызывает разногласия]
• [saba34.narod.ru/bomba.html М. Штейнберг. ТАЙНЫ ИЗРАИЛЬСКОЙ БОМБЫ]
• М. Штейнберг. «Кто есть кто в ядерном клубе ХХI века». // «Vecherniy New York» 4 — 10 сентября 2009 года.
• [www.iimes.ru/rus/stat/2012/14-02-12a.htm И.Берг. Вероятность ядерного оснащения израильской подлодки «Дельфин»]
• [bos.sagepub.com/content/58/5/73 Israeli Nuclear Forces, 2002] NRDC Nuclear Notebook // Bulletin of the Atomic Scientists 2002 Vol. 58, No 5, pp 73-75; DOI: 10.2968/058005020
• [www.newsru.com/background/12dec2006/ilnukes.html Ядерная программа Израиля] (рус.). NEWSru.com (12 декабря 2006). Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/68UyKuuUp Архивировано из первоисточника 18 июня 2012].
• [atominfo.ru/newse/l0808.htm Охота за израильским ураном]

Отрывок, характеризующий Ядерное оружие Израиля

У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.