Оружие массового поражения Сирии

Сирия является участником Договора о нераспространении ядерного оружия и ведёт собственную мирную ядерную программу. В то же время Сирия является одним из семи государств, не подписавших Конвенцию о запрещении химического оружия 1993 года, и, хотя до последнего времени официально отрицала наличие химического оружия в своих арсеналах, по оценкам западных экспертов, располагала арсеналом химического и биологического оружия. Впервые власти Сирии официально признали наличие в стране химического и биологического оружия 23 июля 2012.

Химическое оружие

Хотя Сирия не признавала официально своей программы создания химического оружия, некоторые сирийские чиновники неофициально заявляли, что считают целесообразным иметь его в качестве некоего сдерживающего фактора против Израиля. По оценкам ЦРУ, Сирия в состоянии производить зарин, табун, VX и иприт в объёме до несколько сот тонн в год, и располагает 5 фабриками по производству ОВ (в Аль-Сафире, Хама, Хомсе, Латакии и Пальмире).

26 июля 2007 произошёл взрыв на складе оружия близ Алеппо, в результате которого погибло по меньшей мере 15 сирийцев. Власти Сирии заявили, что этот взрыв был случайным и никак не связан с химическим оружием, в то время как американский журнал Jane's Defence Weekly, высказал версию, что взрыв произошёл, когда иранские и сирийские военнослужащие пытались оснастить ракету Р-17 боеголовкой, снаряжённой ипритом.

Существуют оценки Center for Strategic and International Studies (Anthony H. Cordesman) на 2000-й год, что запасы химоружия Сирии составляют до 500—1000 тонн, среди которых зарин, VX, вещества кожно-нарывного действия.

См. также: Химические атаки в Гуте#Предложение о международном контроле за химическим оружием в Сирии

В октябре 2013 началось уничтожение ОМП Сирии. По состоянию на 24 апреля 2014 года вывезено (или уничтожено) более 90% химического оружия Сирии. Вывоз всего сирийского химического оружия был завершён 23 июня 2014 года.

Применение в ходе гражданской войны (2011—2016)

См. также: Гражданская война в Сирии и «Syria and weapons of mass destruction // Chemical Weapons // Syrian civil war»

2013

По сообщениям правительственного агентства SANA, 19 марта 2013 в районе Алеппо боевики применили химическое оружие, выпустив из района Нейраб содержащую химические вещества ракету по району Хан аль-Асаль. В свою очередь, повстанцы обвинили в химической атаке правительственные войска. В результате этой атаки погибли 15 человек, большинство из которых — мирные жители, в дальнейшем, количество погибших увеличилось до 16 человек, около ста пострадали. Тип отравляющего вещества не упоминался, однако при вдыхании оно вызывало удушье, конвульсии и смерть. Поскольку представители оппозиции обвинили в применении химического оружия правительство Сирии, правительство Сирии обратилось к ООН с просьбой провести расследование этого случая, однако ООН потребовала для своих экспертов неограниченный доступ в любую точку Сирии, включая военные и секретные объекты, и право на опрос свидетелей по своему усмотрению. На 6 апреля правительство Сирии на такие условия не согласилось. При этом, согласно ИноТВ, в попытке сорвать расследование инцидента руководство России (ранее поддержавшее обвинения правительства Сирии) обвинило ООН. В конце марта газета Sunday Times сообщила, что по результатам анализа проб почвы, контрабандно вывезенным из Алеппо, «причиной трагедии … стал новейший слезоточивый газ».

В июле представитель России в ООН Виталий Чуркин ознакомил её Генерального секретаря Пан Ги Муна «с результатами проверки, проведенной работавшими в Сирии российскими экспертами». По их мнению, «химическое оружие в окрестностях Алеппо применили повстанцы, а не сторонники Башара Асада». При этом, администрация США настаивает на том, что зарин в городке Хан аль-Ассаль применили правительственные войска и обвинило «Москву в предвзятости, напомнив, что Россия поддерживает сирийский режим».

В начале апреля газета Times сообщила, что результаты анализа грунта, ранее взятого на окраине Дамаска, свидетельствуют о применении химического оружия. По словам члена комиссии ООН по расследованию нарушений прав человека в Сирии Карлы дель Понте, комиссия располагает сведениями о том, что антиправительственные силы применяли зарин. Позднее руководитель комиссии, бразильский дипломат Пауло Пинейро</span>^ru_en, сообщил журналистам, что у комиссии нет однозначных доказательств того, какие именно химические вещества были применены и использовали ли их повстанцы или правительственные войска. 4 июня 2013 министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус заявил, основываясь на результатах проведённого французской стороной расследования, что химическое оружие применяли войска Асада.

В мае российские агентства сообщили, со ссылкой на турецкие источники, что сотрудники спецслужб Турции задержали на юге страны 12 человек, имевших при себе газ зарин и принадлежавших к одной из сирийских оппозиционных группировок, предположительно — «[Фронт ан-Нусра]». Позже эти сообщения были отвергнуты Турцией. В июле посол Турции в России сообщил, что после тщательной проверки выяснилось, что предполагаемых боевиков задержали не с зарином, а с антифризом

2 июня «РИА Новости»сообщило, со ссылкой на сирийских военных, что в ходе операции против боевиков в городе Хама сирийской армией был обнаружен тайник с отравляющим газом зарином.

19 июня представители командования «Сирийской свободной армии» сообщили о применении химического оружия правительственными войсками и «Хезбаллой» в ходе боёв в городе Замалка под Дамаском. В этот же день президент США Барак Обама заявил, что «Вашингтон располагает свидетельством применения химического оружия правительственными войсками».

26 июня США и Великобритания «предоставили комиссии ООН доказательства по меньшей мере 10 случаев использования химоружия властями Сирии». В отличие от России, представившей 9 июля в комиссию свои доказательства о применении оппозицией химоружия в марте в г. Хан аль-Ассаль, западные страны не нашли доказательств о его применении оппозицией.

В начале августа сирийская оппозиция и правозащитные организации обвинили правительственные войска в применении «ядовитых газов» во время осады пригородов Дамаска Думы и Адры 5 августа 2013 года.

Международная организация Врачи без границ объявила, что утром 21 августа в три столичные больницы поступило около 3600 сирийцев с признаками нейротоксикоза, при этом 355 человек скончались от химического отравления. Организация не указала с чьей стороны могло быть применено химическое оружие.

2015

2015: в середине июля появились сведения от источников формирований самообороны Рожава (YPG) о том, что в ходе боёв против них в районе города Аль-Хасака, в июне этого же года, группировкой «Исламского Государства» было применено самодельное химическое оружие неопознанного состава. По словам официального представителя YPG, Редура Халиля, последствий для пострадавших удалось избежать благодаря своевременно оказанной медицинской помощи. Впоследствии, факт применения химоружия боевиками ИГ против сирийских курдов был подтверждён в ходе расследования, проведённого двумя независимыми исследовательскими организациями из Великобритании.

2016

2016: 8 марта отряды YPG заявили в своем Твиттере, что силы сирийской оппозиции применили химическое оружие (хлор в газовых баллонах, выстреливаемых с самодельных орудий) против них в районе Шейк-Максуд г. Алеппо (во время начавшегося в конце февраля перемирия).

3 августа: химическая атака по жилому кварталу в восточной части Алеппо. Район был обстрелян из района Суккари, который контролируют боевики группировки «Харакят Нур ад-Дин аз-Зинки». В результате применения отравляющих веществ погибли 7 человек, еще более 20 сирийцев попали в госпитали.

30 октября: обстрелы

Биологическое оружие

Консультант НАТО по биологическому оружию доктор Джилл Деккер в своем интервью 2007 отметила, что, по её оценкам, Сирия ведёт разработки в сфере сибирской язвы, чумы, туляремии, ботулизма, оспы, холеры, рицина и вирусов Camelpox, используя при этом помощь российских специалистов.

Ядерная программа Сирии

Открытая ядерная программа

Сирия является участником Договора о нераспространении ядерного оружия и неоднократно пыталась приобрести небольшие ядерные реакторы в исследовательских целях в Китае, России, Аргентине и других странах. Несмотря на то, что эти попытки осуществлялись под контролем МАГАТЭ, под давлением мирового сообщества Сирия отменила своё решение о приобретении реакторов. Сирия имеет открытую программу ядерных исследований под контролем МАГАТЭ на миниатюрном реакторе китайского производства. 26 ноября 2008 Совет управляющих МАГАТЭ принял решение оказать техническую помощь Сирии, несмотря на заявления ряда западных стран, что Сирия имеет тайную ядерную программу, которая может иметь военный характер. Китай, Россия и ряд развивающихся стран в этой связи подверг критике политику «политического вмешательства» стран Запада, обвинив их в препятствовании Сирии в развитии собственной атомной энергетики. Высокопоставленные специалисты аппарата ООН по атомной энергии также обвинили западные страны в бездоказательных обвинениях в адрес Сирии.

Предполагаемый ядерный реактор и его уничтожение

6 сентября 2007 ВВС Израиля разбомбили в Сирии объект, который, предположительно, был строящимся ядерным реактором. Представители американского разведывательного сообщества заявили в этой связи, что маловерятно, что разбомбленный объект являлся ядерным реактором. В западной прессе утверждалось, что атака Израиля является реакцией на прибытие в Сирию груза из Северной Кореи, который мог быть реактором для создания ядерного оружия. 24 октября 2007 американский Институт науки и международной безопасности выпустил доклад, в котором объект в сирийской мухафазе Дейр-эз-Зор был охарактеризован как предположительный ядерный реактор. В этом докладе также было высказано предположение о сходстве между предполагаемым сирийским реактором и ядерным центром КНДР в Йонбене, но отмечено, что слишком рано делать окончательные выводы. 25 октября 2007 года западные СМИ сообщили, что развалины разбомбленного объекта были полностью демонтированы и вывезены.

Шесть месяцев спустя, 24 апреля 2008, администрация Д.Буша заявила Конгрессу и МАГАТЭ, что правительство США «убеждено», что Сирия строила «скрытый ядерный реактор», который «не был предназначен для мирных целей». В ходе брифинга были обнародованы спутниковые фотографии разбомбленного здания, а также другие его снимки из разведывательных источников.

Реакция в мире на операцию Израиля

23 июня 2008 инспекторы МАГАТЭ были допущены для посещения объекта в Дейр-эз-Зор (также известный как Аль-Кибар), им было разрешено взять пробы грунта. 19 ноября 2008 в опубликованном докладе МАГАТЭ было отмечено, что в Аль-Кибар было найдено «значительное число природных частиц урана», которые образуются в результате химической обработки,, но, тем не менее, инспекторы МАГАТЭ не нашли достаточных доказательств того, что Сирия разрабатывает ядерное оружие. Некоторые американские ядерные эксперты размышляли о сходстве предполагаемого сирийского реактора и реактора КНДР в Йонбене, но генеральный директор МАГАТЭ эль-Барадеи отметил, что «был уран, но это не значит, что был реактор». Эль-Барадеи высказал недовольство США и Израилем, которые предоставили МАГАТЭ только фотографии разбомбленного объекта в Сирии, и призвал проявлять осторожность в отношении суждений о ядерной программе Сирии, напомнив о ложных заявлениях США о наличии у Саддама Хусейна оружия массового уничтожения. Россия, Китай, Иран и ряд неприсоединившихся стран также поддержали позицию Сирии по данному вопросу, несмотря на давление со стороны Соединенных Штатов.

Джозеф Сиринсионе, эксперт по распространению ядерного оружия и глава вашингтонского Ploughshares Fund, прокомментировал в этой связи: «Мы должны научиться извлекать уроки из прошлого и быть очень осторожными при оценке разведкой из США оружия других стран». Сирия осудила «изготовление и подделку фактов» в отношении инцидента с объектом Аль-Кибар. Генеральный директор МАГАТЭ Мохамед эль-Барадеи выразил сожаление, что информация по данному вопросу не была предоставлена его ведомству ранее. Сирия отказалась позволить представителям МАГАТЭ посетить другие свои военные объекты, утверждая, что чрезмерная открытость в данной сфере будет только способствовать США привлекать к Сирии внимание международного сообщества. Сирия заявила, что будет добровольно сотрудничать с МАГАТЭ ещё больше, но не «за счет раскрытия наших военных объектов или причинения угрозы нашей национальной безопасности».

После этого в течение трёх лет руководство Сирии отказывалось предоставить МАГАТЭ какую-либо информацию об объекте Аль-Кибар. 24 мая 2011 генеральный директор МАГАТЭ Ю.Амано опубликовал доклад, содержащий вывод, что разрушенное здание в Сирии «весьма вероятно» было ядерным реактором, который Сирия была обязана открыть для контроля МАГАТЭ. 9 июня 2011 Совет управляющих МАГАТЭ счёл это нарушением со стороны Сирии и принял решение поставить в известность Совет Безопасности ООН. Решение было принято 17 голосами против 6, при 11 воздержавшихся.

Средства доставки

См. также: Сухопутные войска Сирии#Ракетное оружие

Помимо ВВС и артиллерии, армия Сирии имеет на вооружении несколько сотен ракет типа Р-17 (по терминологии НАТО — «Скад») и, предположительно, около тысячи ракет SS-21.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ссылки

• [www.globalsecurity.org/wmd/world/syria/index.html Специальное оружие Сирии] на [www.globalsecurity.org globalsecurity.org]  (англ.)
• [www.nti.org/e_research/profiles/Syria/index_2066.html Профиль Сирии] на [www.nti.org Nuclear Threat Initiative]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Оружие массового поражения Сирии

– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.