Японская ядерная программа

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ядерная программа Японии»)
Перейти к: навигация, поиск

Японская ядерная программа — программа по созданию ядерного оружия, проходившая во время Второй мировой войны в Японии, так же как немецкая ядерная программа проходившая в Германии примерно в те же годы. В конечном счете не продвинулась дальше стадии лабораторных исследований до атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки и капитуляции Японии в августе 1945.

Сегодня прогресс Японии в использовании ядерной энергии делает ее в высшей степени способной к самостоятельному созданию ядерного оружия. Демилитаризация Японии после второй мировой и защита со стороны США привели к политике отказа от исследований в области производства ядерного оружия, но в свете испытаний ядерного оружия в Северной Корее, некоторые политики и бывшие военные чиновники Японии призывают к отмене этой политики. [1] [2]





История

Ведущей фигурой в японской атомной программе был доктор Ёсио Нисина, близкий друг Нильса Бора и современник Альберта Эйнштейна. Нисина основал ядерную научно-исследовательскую лабораторию по изучению физики высоких энергий в 1931 году в институте RIKEN, чтобы содействовать проведению фундаментальных исследований. [3]

В июне 1940 года доктор Нисина встретился с генералом Такео Ясудой (англ.), который возглавлял научно-техническое управление военно-воздушных сил императорской армии, и рассказал ему о перспективах военного использования ядерной энергии. По приказу Ясуда RIKEN в 1941 году начал теоретические изыскания, которые шли вполне успешно. Для разделения изотопов урана японские физики выбрали метод термодиффузии. А в мае 1943 года стартовал проект «Ни», когда японским военным стало ясно, что обычные вооружения не способны остановить наступление США. Руководителем проекта стал Ёсио Нисина. Удалось построить опытный сепаратор, но сырья отчаянно не хватало. Урановые руды в Корее, Маньчжурии и префектуре Фукусима оказались слишком бедными. По просьбе японцев Третий рейх выслал тонну урановой руды, но подводная лодка с грузом была потоплена у берегов Малайи. Ещё одной непреодолимой проблемой стало отсутствие необходимого количества электроэнергии. В конце Второй мировой войны инфраструктура проекта была почти полностью уничтожена американскими бомбёжками, проект провалился.

После ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, японское общество стало убежденным сторонником антиядерной политики, а послевоенная конституция Японии запрещает создание наступательных военных сил. Тем не менее после первых ядерных испытаний в Китае в 1964 году, премьер-министр Японии Эйсаку Сато сказал президенту Линдону Джонсону, когда они встретились в январе 1965 года, что если китайские коммунисты имеют ядерное оружие, японцы также должны его иметь. Но в 1967 году Япония приняла три неядерных принципа (не производить, не обладать, не ввозить ядерное оружие). Несмотря на это, идея, что Япония может стать ядерной державой сохраняется.

В феврале 1968 года Эйсаку Сато уточнил принципы политики Японии в отношении ядерного оружия («Четыре столпа ядерной политики»):

  • Принцип продвижение мирного использования ядерной энергии;
  • Содействие глобальному ядерному разоружению;
  • Опора на военную защиту США, на основе договора «О взаимном сотрудничестве и безопасности» между Японией и США от 19 января 1960 года;
  • Поддержка трех неядерных принципов в обстоятельствах, когда национальная безопасность Японии гарантируется тремя другими столпами.

Из этого следует, что если военное присутствие США когда-нибудь исчезнет или окажется ненадежным, Япония оставляет за собой право начать исследование и производство в области ядерного вооружения.

Современное состояние

В настоящее время Япония не ведёт исследований в области военного применения ядерной энергии, хотя и обладает необходимыми материалами и технологиями, позволяющими обзавестись ядерной бомбой в течение одного-двух лет.

См. также

Напишите отзыв о статье "Японская ядерная программа"

Примечания

  1. [www.telegraph.co.uk/news/worldnews/asia/japan/5187269/Japan-should-develop-nuclear-weapons-to-counter-North-Korea-threat.html Japan 'should develop nuclear weapons' to counter North Korea threat]
  2. [www.bloomberg.com/apps/news?pid=newsarchive&sid=aXh3PWpXzEk0&refer=asia North Korean Atomic Tests Lift Lid on Japan’s Nuclear ‘Taboo’]
  3. [www.riken.jp/en/about/history/story/ Сайт института RIKEN, история]

Отрывок, характеризующий Японская ядерная программа

На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?