Ядерный чемоданчик (США)
Ядерный чемоданчик президента США (распространённые английские названия: Nuclear Football, President’s Emergency Satchel, The Button) — специальный чемодан, содержащий приборы и информацию, которые обеспечивают президенту США возможность отдать приказ о применении ядерного оружия. Чемоданчик функционирует в качестве мобильной точки в системе стратегической обороны США и предназначен для использования в ситуации, когда президент находится вне стационарных командных пунктов. Содержимое и принцип действия ядерного чемоданчика президента США являются государственной тайной США, однако на этот счёт имеются косвенные данные.
Содержание
Содержимое
Предположительно, в чемоданчике находятся спутниковый радиопередатчик и материалы, на основе которых президент США должен вынести решение о применении ядерного оружия. В число материалов входят краткое описание возможных вариантов нанесения удара и рекомендации о дальнейших действиях в условиях чрезвычайного положения, которое последует за ядерной атакой и ответным ударом. Эти материалы составляются соответственно Агентством национальной безопасности США (варианты удара) и Советом национальной безопасности США (последующие действия). Вопреки распространённому мнению, чемоданчик не содержит ежедневно обновляемых кодов запуска (т. н. «золотых кодов», которые на самом деле президент держит при себе) и скорее является средством, при помощи которого президент выносит решение и передаёт его командованию Вооружённых сил США. Предлагаемые варианты ядерного удара являются частью Единого интегрированного оперативного плана (SIOP), который описывает разные сценарии применения ядерного оружия.
Согласно заявлению бывшего директора военного офиса Белого дома в чемоданчике находятся так называемая «Чёрная книга», содержащая сценарии возможных ответных действий, книга с возможными местами эвакуации президента, папка с описаниями процедур Системы экстренного оповещения и карточка с кодами аутентификации.[1]
Некоторые источники утверждают, что в чемоданчике также содержатся оборудование и протоколы для активации национальной Системы экстренного оповещения (EAS). Это предположение логично, поскольку, по официальным данным Федерального агентства по связи EAS предусматривает возможность обращения президента к нации в течение 10 минут после объявления чрезвычайного положения вне зависимости от его местонахождения.
Сам ядерный чемоданчик металлический (возможно, пуленепробиваемый), фирмы Zero Halliburton, носится в чёрном кожаном чехле и весит около 18 килограммов. Рядом с ручкой чемоданчика выступает небольшая антенна, вероятно, от спутникового передатчика. Ещё одно распространённое заблуждение утверждает, что чемоданчик приковывается к носителю наручником. На самом деле через ручку чемоданчика продет чёрный шнур, который охватывает запястье носителя.
Принцип действия
Посредством ядерного чемоданчика можно отдать приказ о непосредственном использовании ядерного арсенала США. По мнениям экспертов, в том случае, если президент США в качестве верховного главнокомандующего решит отдать приказ о применении ядерного оружия, президентская охрана должна обеспечить его безопасность, в то время как помощник президента США откроет чемоданчик. Далее президент США и помощник должны рассмотреть имеющиеся варианты действий и выбрать подходящий, будь это пуск единственной крылатой ракеты или массированный залповый пуск МБР. После принятия решения помощник президента США должен связаться с Пентагоном или, в случае, если первый удар уже был нанесён по США, с летающим командным пунктом (вероятно, Боинг E-4B). Прежде чем приказ будет приведён в исполнение, президент США обязан идентифицировать себя при помощи специального кода-идентификатора — так называемого «золотого кода».
Ядерный чемоданчик носится одним из сменяющихся специальных помощников президента США, которые набираются из офицеров Вооружённых сил США и должны пройти самую тщательную из практикующихся в США проверку биографии и связей (уровень допуска «Yankee White»). Помощник вооружён и обязан всегда находиться рядом с президентом, чтобы обеспечить ему немедленный доступ к чемоданчику в любой момент времени. Как следствие, помощник с ядерным чемоданчиком в руке всегда либо стоит, либо идёт рядом с президентом, либо находится с ним в президентском самолёте, вертолёте или автомобиле.
История
Устройства наподобие ядерного чемоданчика появились в США при президенте Дуайте Эйзенхауэре. Но свой нынешний вид система приобрела в результате карибского кризиса, когда президент Джон Кеннеди усомнился в подконтрольности ядерного арсенала лично верховному главнокомандующему. Он опасался, что, во-первых, приказ о ядерном ударе может быть отдан без его санкции, а во-вторых, что при необходимости сам не сможет отдать такой приказ, не находясь при этом в командном пункте. В результате система управления ядерным арсеналом США была пересмотрена и был создан ядерный чемоданчик.
Интересные факты
- Джимми Картер носил коды запуска в пиджаке. Рональд Рейган — в бумажнике.
- Однажды Джимми Картер забыл свой личный идентификатор (нужный для того, чтобы воспользоваться чемоданчиком) в кармане пиджака, отправленного в химчистку[2].
- Было выдвинуто предположение, что общепринятое название чемоданчика — Football (с англ. — «футбольный мяч») — произошло от одного из предлагаемых сценариев ядерного удара под кодовым названием Drop-kick (с англ. — «удар с полулёта»)[3].
- Несколько раз чемоданчик оказывался вне досягаемости президента и без надлежащей охраны. Так случалось с президентами Фордом, Картером, Бушем-старшим и Клинтоном[2]. Все эти ситуации, как видно, разрешились благополучно.
- Чемоданчик оказался вне досягаемости президента Рейгана сразу после покушения на его жизнь.
- По утверждению генерала Хью Шелтона где-то в 2000 году помощник, который хранит коды доступа, признался, что коды утеряны несколько месяцев назад.[4]
- По некоторым данным, во время терактов 11 сентября 2001 года президент Буш-младший, находясь на борту президентского самолёта, ознакомился с материалами чемоданчика насчёт действий правительства в условиях чрезвычайного положения[1].
Напишите отзыв о статье "Ядерный чемоданчик (США)"
Примечания
- ↑ 1 2 Associated Press. [www.usatoday.com/news/washington/2005-05-05-nuclear-football_x.htm «Military aides still carry the president’s nuclear 'football'»]. USA Today, May 5, 2005. Accessed 16 December 2009.
- ↑ 1 2 [news.bbc.co.uk/2/hi/americas/328442.stm Clinton drops nuclear football] (англ.): "Jimmy Carter left codes in his suit when it was sent to the dry cleaners"
- ↑ [www.usatoday.com/news/washington/2005-05-05-nuclear-football_x.htm Military aides still carry the president’s nuclear «football»] (англ.)
- ↑ [www.bbc.co.uk/russian/life/2010/10/101021_us_nuke_codes.shtml BBC Russian: При Клинтоне в США были потеряны коды «ядерной кнопки»]
Источники и литература
- Ford, Daniel. 1985. The Button. New York: Simon and Schuster. (англ.)
См. также
Ссылки
- [en.wikipedia.org/wiki/Nuclear_Football Nuclear football] (англ.) — Оригинальная статья в английской Википедии
- [www.globalsecurity.org/wmd/systems/nuclear-football.htm The Nuclear Football] (англ.) — Статья на GlobalSecurity.org, содержащая изображения снятого с вооружения чемоданчика.
- [store.aetv.com/html/product/index.jhtml?id=73657 Nuclear Football] (англ.) — Документальный фильм The History Channel о ядерном чемоданчике.
- [www.newsru.com/world/22may2002/seif.html Буш привезет с собой в Москву ядерный чемоданчик] — Описание и история ядерного чемоданчика США.
Отрывок, характеризующий Ядерный чемоданчик (США)
Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
