Гробница Авессалома
Координаты: 31°46′37″ с. ш. 35°14′20″ в. д. / 31.7769583° с. ш. 35.2389583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=31.7769583&mlon=35.2389583&zoom=14 (O)] (Я)
Гробница Авессалома («Яд Авшалом» — память Авессалома) — древнее монументальное надгробие в иерусалимской Кедронской долине, у подножия Масличной горы, рядом с другими монументальными гробницами, такими как гробница Бней Хейзир и гробница Захарии. По преданию, это сооружение ассоциируется со столпом, воздвигнутым Авессаломом, сыном Давида; однако по археологическим и архитектурным признакам оно соответствует приблизительно I веку до н. э., что на сотни лет позже смерти Авессалома.
Описание постройки
Внешний вид
Сооружение высечено в скале так, что его передняя часть смотрит наружу, в сторону Храмовой горы, тогда как остальные три стороны остались окружены скалой, из которой оно высечено. Расстояние в 2,5 — 3 метра отделят скалу от гробницы. Здание состоит из двух частей, общей высотой 19,7 метра. Нижняя часть — полностью вытесана из самой скалы, тогда как верхняя часть достроена из каменных блоков. Нижняя часть в свою очередь состоит из фундамента, высотой (с открытой стороны) до полутора метров и с длиной ребра примерно в 7,5 м; стилобата высотой в полметра и длиной ребра 6,5 м, на котором стоят стены гробницы. Стены украшены пилястрами в греческом стиле, по два с каждой стороны, квадратными колоннами по углам, к которым прилегают по четверти цилиндрической колонны с каждой стороны. Как принято в высеченных в скале зданиях, колонны неканнелированные[1]. Антаблемент состоит из гладкого архитрава, дорического фриза и египетского карниза. Каждое ребро фриза поделено на 14 триглифов и 13 метоп, и в каждой метопе вырезано круглое изображение. Над фризом вырезан египетский карниз, который немного выпирает над всей частью здания, стоящей на фундаменте. Над карнизом монолитная часть продолжается ещё несколько сантиметров, поддерживая верхнюю часть здания.
Верхняя часть построена из больших каменных блоков, гладко выточенных, соединённых тонким слоем глины; с внутренней стороны зазоры между блоками заполнены битым камнем и глиной. Низ верхней пристройки продолжает монолитную часть здания, сохраняя квадратную форму и ширину ребра в 6 м, и имеет высоту два метра. Около юго-восточного её угла находится вход. Над квадратной частью, здание принимает круглую форму. Вначале — цилиндрическую, диаметр которой немного меньше шести метров, а высота — около 2,5 м. Цилиндр имеет три элемента украшения: низ его стоит на стилизованном фундаменте, который практически не сохранился до наших дней; по середине цилиндра проходит карниз наподобие того, что завершает нижнюю часть здания, а в верхнюю часть обрамляет резной карниз в форме плетеной верёвки. Над цилиндрической частью находится купол, который имеет форму вытянутого конуса выстой 6 м, на вершине которого установлен вырезанный из камня цветок лотоса. Диаметр вершины купола приблизительно 80 см. Большая часть купола сделана из одного каменного блока, высотой около четырёх метров. Вокруг его вершины есть ещё одна «веревка». Внутри цветок лотоса полый, что даёт основание полагать, что в него была вставлена ещё одна деталь. По некоторым мнениям, это была рука, что связано с игрой слов в названии гробницы (древнееврейское слово «яд» можно перевести как «память» или как «рука»)[2].
Внутри гробницы
 |
Пожалуйста, улучшите и дополните этот раздел. Замечания о том, что нужно улучшить, могут быть на странице обсуждения статьи.
|
Кроме входа, находящегося с южной стороны в достроенной части, все помещение гробницы полностью выбито в монолитной части здания. От входа, несколько камней из которого были выбиты, чтобы расширить его, лестница ведет к погребальной комнате. В конце её есть углубление, где ранее была установлена ось каменной двери; в потолке также есть такое углубление. Дверь была убрана позднее, когда была высечена ещё одна ступень. Форма погребальной комнаты — почти кубическая, с ребром чуть меньше двух с половиной метров.
Напишите отзыв о статье "Гробница Авессалома"
Ссылки
|
Гробница Авессалома на Викискладе? |
|---|
- [jerusalem360.com/panoramas/tomb_of_absalom_1 Virtual Tour of Jerusalem]. Offers 360-degree view from front of Absalom's Pillar.
Примечания
|
Это заготовка статьи об Израиле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гробница Авессалома
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
