Язид II ибн Абдул-Малик
Поделись знанием:
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
(перенаправлено с «Язид ибн Абд аль-Малик»)
| Язид II يزيد بن عبد الملك | ||
| ||
|---|---|---|
| 720 — 724 | ||
| Предшественник: | Умар II | |
| Преемник: | Хишам ибн Абд аль-Малик | |
| Вероисповедание: | Ислам | |
| Рождение: | 687 | |
| Смерть: | 724 | |
| Род: | Омейяды | |
| Отец: | Абдул-Малик | |
| Мать: | Фатима бинт Хишам | |
Язид ибн Абд аль-Малик или Язид II (ок. 685/687 — 27 января 724, Байт-Рас) — омейядский халиф, правивший в 720—724 годы.
Язид II пришёл к власти[1] после смерти Умара II 10 февраля 720 года. Его армия в это время противостояла хариджитам, с которыми Умар II пытался вести переговоры.
В июле 721 Язид издал эдикт, предписывающий уничтожение всех художественных изображений на территории халифата. За исполнение этого распоряжения отвечал его брат Маслама ибн Абдул-Малик. Ислам запрещает изображения людей и животных, особенно те, что, подобно иконам, или изваяниям идолов, служат предметом поклонения, и их уничтожение велось в рамках Шариата. Археологические данные подтверждают, что в этот период пострадали многие христианские церкви, однако эдикт был направлен против всех, в том числе и не христианских изображений богов. Приказ был отменен сыном Язида II Валидом II. Некоторые историки считают, что эдикт Язида II оказал влияние на иконоборческую политику византийского императора Льва III Исавра.
Язид II умер от туберкулёза.
Напишите отзыв о статье "Язид II ибн Абдул-Малик"
Примечания
- ↑ Табари (v. 24, p. 91)
Литература
- Езид // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:396508 Язид II ибн Абдул-Малик] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- Muhammad ibn Jarir al-Tabari, History v. 24 "The Empire in Transition, " transl. David Stephan Powers, SUNY, Albany, 1989.
- Vasiliev A.A. The Iconoclastic Edict of the Caliph Yazid II, A.D. 721 // DOP 9/10 (1956) 23—47.
- Creswell K.A.C. The Lawfulness of Painting in Early Islam // Ars Islamica 11—12 (1946) 159—66.
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Язид II ибн Абдул-Малик
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
