Язловец (Бучачский район)

Село Язловец укр. Язловець Герб Страна УкраинаУкраина Область ТернопольскаяТернопольская область Район Бучачский Сельский совет Язловецкий Координаты 48°57′44″ с. ш. 25°26′45″ в. д.48.962156810318682° с. ш. 25.445841364598582° в. д. / 48.962156810318682; 25.445841364598582    Первое упоминание XIV век Прежние названия Яблуновка Площадь 2,29 км² Население 586 человек (2001) Плотность 255,900 чел./км² Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 3544 Почтовый индекс 48467 Автомобильный код BO, НО / 20 КОАТУУ 6121288401 Показать/скрыть карты

Язловец (укр. Язловець) — село, Язловецкий сельский совет, Бучачский район, Тернопольская область, Украина.

Код КОАТУУ — 6121288401. Население по переписи 2001 года составляло 586 человек .

Является административным центром Язловецкого сельского совета, в который, кроме того, входят сёла Бровары, Новосёлка и Пожежа.

Географическое положение

Село Язловец находится на крутом левом берегу реки Ольховец [невдалеке от её впадения в р. Стрыпа], в месте впадения в неё речушки Язловчик (Язловка; от которой и получило название); выше по течению [Ольховец] на расстоянии в 2 км расположено село Залещики (между сёлами близ Язловца – водяная мельница), ниже по течению на расстоянии в 1 км расположено село Новосёлка (водяная мельница), выше по течению реки Язловчик примыкает сёла Бровары и Предместье (Залещики и Предместье ранее входили в Язловецкий (Яблоновский) сельсовет).
В с. Язловец имеется санаторий-профилакторий, в окружении леса (преим. граб) и меандра реки (климатическая курортная местность; курорт основал др. Гроссманн).

История

• Одно из старейших частных местечек края, которым владели Бучачские, Язловецкие, Радзивилы, Конецпольские. Село известно с первой половины XIV века, когда здесь появился хорошо укреплённый замок, окруженный глубокой долиной реки.
• Замок перестраивался в начале XVI и XVII вв. Его безуспешно штурмовал Б. Хмельницкий (1649), захватили (1672 г.) и перестраивали турки, которых взял измором (осадой) А. Потоцкий (1684).
• В 1644–1659 гг. замок был частично разобран для строительства по соседству дворца Понятовских, окружённого ныне старым запущенным парком (санаторий). Затем дворец использовался в качестве монастыря и заведения по воспитанию Сестёр непорочных.

…В середине XV века Язловец становится крупным центром торговли, конкурировавшим даже со Львовом и привлекшим к себе множество предприимчивых людей. Здесь появляются крупные армянская и еврейская общины. Их силами в XVI в. возводятся ренессансные Армянская церковь (1551 г., в 1810 г. перестроенная в православную церковь Святого Николая, реставрирована 1990) и оборонная синагога (полностью разрушенная). Западное христианство в Язловце было представлено общиной кальвинистов, появившейся во второй половине XVI в., а в архитектурном плане – величественным оборонным доминиканским Успенским костёлом (1590). В нём нашёл своё последнее пристанище Н. Гомулка, известный польский композитор. В XVIII веке с утратой Язловцом торгового значения [вдали от торгово-транспортных путей] местечко приходит в упадок. О том, что Язловец в прошлом был больше чем село, напоминает ратуша, построенная в виде миниатюрной крепости и приспособленная под детский сад.

• В 1947 году переименовано в село Яблунивка
• В 1991 году возвращено историческое название.

Достопримечательности

• Замок Язловецких.
• Успенский костел.
• Монастырь сестер Непорочного зачатия.

Объекты социальной сферы

• Школа.
• Дом культуры.
• Фельдшерско-акушерский пункт.
• Санаторий-профилакторий.

Ссылки

• [photohunt.org.ua/Jazlovec.html Замок, монастырь и костел в Язловце. Фото]

Топографические карты

• Лист карты [mapm35.narod.ru/map1/im35-111.html M-35-111] Тлумач (Яблоновка). Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1982 год. Издание 1985 г.

Отрывок, характеризующий Язловец (Бучачский район)

Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.