Языджи, Тахсин
Поделись знанием:
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
| Тахсин Языджи | ||
| тур. Tahsin Yazıcı | ||
 Уолтон Уокер награждает Тахсина Языджи Серебряной звездой. (15 декабря 1950)[1] | ||
| Принадлежность | ||
|---|---|---|
| Род войск |
пехота | |
| Годы службы | ||
| Звание | ||
| Командовал | ||
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
| Связи |
Отец: Али Бей; мать: Ганимет Ханым; жена: Незахат Хыным; сын: Ахмет Бали. | |
| В отставке |
Депутат Демократической партии в Великом национальном собрании Турции | |
Тахсин Языджи (тур. Tahsin Yazıcı) (1892, Манастир, Османская империя[2] — 11 февраля 1971, Анкара, Турция) — генерал-майор турецкой армии, политик.
Биография
Тахсин Языджи родился в 1892 году в Манастире. 1 ноября 1909 года поступил в Османскую военную академию[en]. 1 марта 1912 года окончил её в звании второго лейтенанта. Участник Первой мировой войны. 1 марта 1916 года получил звание лейтенанта. Участвовал в войне за независимость Турции. 10 октября 1920 года ему было присвоено звание капитан. В 1925 году участвовал в подавлении восстание шейха Саида[en]. В 1931 году был направлен во Францию изучать кавалерийское дело. После возвращения на родину в 1927 году стал преподавателем в кавалерийской школе. В 1929 году женился на Незахат Ханым (1904—1996). 30 августа 1931 года получил звание майора. В 1935 году был назначен командиром первого турецкого танкового батальона. С 1937 года он опять преподавал в кавалерийском училище[3]. 30 августа 1938 года получил звание подполковника, а 30 августа 1943 года — полковника[3].
В 1949 году получил звание бригадного генерала[4].
Во время Корейской войны командовал турецкой бригадой, воевавшей в составе сил ООН[5]. В битве при Вавоне его бригада, оказавшись на переднем крае обороны, приняла на себя главный удар китайцев, и впоследствии разгромила их, тем самым, спася американцев.
В 1952 году ушёл в отставку. С 1954 года был членом турецкого парламента. После военного переворота 27 мая 1960 года[tr] он попал в тюрьму и провёл там 5 лет.
Напишите отзыв о статье "Языджи, Тахсин"
Примечания
- ↑ Dec. 15: Lt. Gen. Walton H. Walker, commander of the US Eighth Army in Korea, decorated the commander of the Turkish Brigade, Gen. Tahsin Yazici, and 15 officers and men of the brigade with Silver and Bronze Star medals for gallantry., The Middle East Journal, Vol. 5, Middle East Institute, 1951, [books.google.com/books?id=i4YSAAAAIAAJ&q=%22Dec.+15:+Lt.+Gen.+Walton+H.+Walker,+commander+of+the+US+Eighth+Army+in+Korea,+decorated+the+commander+of+the+Turkish+Brigade,+Gen.+Tahsin+Yazici,+and+15+officers+and+men+of+the+brigade+with+Silver+and+Bronze+Star+medals+for+gallantry%22&dq=%22Dec.+15:+Lt.+Gen.+Walton+H.+Walker,+commander+of+the+US+Eighth+Army+in+Korea,+decorated+the+commander+of+the+Turkish+Brigade,+Gen.+Tahsin+Yazici,+and+15+officers+and+men+of+the+brigade+with+Silver+and+Bronze+Star+medals+for+gallantry%22&hl=en&ei=-r9TToitBOT1mAX31OkS&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCkQ6AEwAA p. 213.].
- ↑ ныне Битола, Македония
- ↑ 1 2 Kâzım Öztürk, Türk Parlamento Tarihi Araştırma Grubu, Türk Parlamento Tarihi T.B.M.B. X. Dönem 1954—1957 — X. Dönem Milletvekillerin Özgeçmişleri, II.Cilt, Türkiye Büyük Millet Meclisi Vakfı Yayınları, Ankara, 1995, ISBN 975-7291-25-0, [books.google.com/books?id=pO0kAQAAIAAJ&q=%2210+Ekim+1914%27te+Birinci+D%C3%BCnya+%22&dq=%2210+Ekim+1914%27te+Birinci+D%C3%BCnya+%22&hl=en&ei=CGZUTtj9EMnhmAXchOHqDw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCkQ6AEwAA p. 450.]
- ↑ [www.turkcebilgi.com/ansiklopedi/tahsin_yaz%C4%B1c%C4%B1 Тахсин Языджи на сайте «Турецкое знание»] (тур.). Turkcebilgi.com. Проверено 11 марта 2013. [www.webcitation.org/6FAHwjqy1 Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
- ↑ The Korean War: An Encyclopedia, Ed. Stanley Sandler, (Taylor & Francis, 1995), 338.
Ссылки
- [www.radikal.com.tr/haber.php?haberno=92558 Корейскую войну забыли] (тур.). Radical.com.tr. Проверено 11 марта 2013. [www.webcitation.org/6FAHxkCyk Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
- [rokdrop.com/2008/03/12/heroes-of-the-korean-war-general-tahsin-yazici-part-3/ Герои Корейской войны: Генерал Тахсин Языджи] (англ.). Rokdrop.com (12 March 2008). Проверено 11 марта 2013. [www.webcitation.org/6FAHyhte4 Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
|
Это заготовка статьи о персоналии из Турции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Языджи, Тахсин
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
