Языки Ирака
| Языки Ирака | |
| Официальные | |
|---|---|
| Основные языки | |
| Региональные |
сирийский (ассирийско-новоарамейский), туркменский (южноазербайджанский) |
| Языки меньшинств |
новоарамейские языки, армянский, персидский |
| Основные иностранные языки | |
| Жестовые языки | |
Официальными языками Ирака являются арабский и курдский языки[1]. Помимо них существуют ещё несколько менее распространённых языков.
Самым распространённым языком в Ираке является иракский (месопотамский) диалект арабского языка. На курдском языке, который является вторым официальным языком в Ираке после арабского, говорят примерно 15—20 % населения. Иракские туркмены говорят на южном диалекте азербайджанского языка. На новоарамейском языке разговаривают примерно 5 % населения[2]. Кроме них существуют ещё несколько малораспространённых языков: мандейский, шабаки, армянский и персидский.
Для записи арабского, курдского, персидского и южноазербайджанского языков используется арабское письмо. Для нововарамейских языков используется сирийское, а для армянского — армянское письмо.
Статус арабского и курдского языков закреплён Конституцией Ирака, а «сирийский» (ассирийско-новоарамейский) и «туркменский» (южноазербайджанский) признаны региональными языками. Кроме того, любой из регионов Ирака может объявить любой другой язык официальным языком региона, если большинство населения проголосуют за него на всеобщем референдуме[1].
Напишите отзыв о статье "Языки Ирака"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.iraqinationality.gov.iq/attach/iraqi_constitution.pdf Constitution of Iraq] (англ.). Проверено 5 марта 2015.
- ↑ [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/iz.html Iraq]. CIA World Factbook (31 July 2012). Проверено 5 марта 2015.
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Языки Ирака
– Семен! Данилу Купора знаешь?Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
