Языки Канады
|
|
По данным на 2006 год, английский и французский языки являлись домашними соответственно для 67,1 % и 21,5 % населения (в канадской статистике вместо понятия «родной язык» часто применяется термин «домашний язык» — язык, на котором чаще всего говорят дома).
Английский и французский языки признаны Конституцией Канады в качестве «официальных». Это означает, что все законы на федеральном уровне обязаны приниматься как на английском, так и на французском языке, и что услуги федеральных органов должны быть доступны на обоих языках.
Пятью наиболее распространенными языками, не имеющими официального статуса, являются китайский (домашний язык для 2,6 % канадцев), пенджаби (0,8 %), испанский (0,7 %), итальянский (0,6 %) и украинский (0,5 %). На языках коренного населения, многие из которых уникальны для Канады, в настоящее время говорит менее одного процента населения, и их использование в большинстве случаев сокращается.
Под «китайским языком» в Канаде традиционно подразумевается кантонский диалект, фактически самостоятельный язык, носителями которого являются большинство мигрантов китайского происхождения. В связи с тем что кантонский и другие диалекты не имеют своей письменной нормы, в объявлениях и вывесках в китайских кварталах используется китайская литературная норма гоюй в записи традиционными иероглифами, однако в быту в китайских общинах чаще всего используется кантонский и другие южнокитайские диалекты (хакка, у и др.). В Канаде выпущено немало учебников по кантонскому диалекту, который в канадской лингвистике рассматривается как отдельный язык.
Знание языков на личном уровне
«Домашние языки»
Ниже приведены двадцать наиболее распространенных в Канаде языков. Чуть более 98 % канадцев говорят дома на одном языке и около 2 % — на двух и более языках.
- Английский 20 584 775 (67,1 %)
- Французский 6 608 125 (21,5 %)
- Китайский 790 035 (2,6 %)
- Пенджаби 278 500 (0,8 %)
- Испанский 209 955 (0,7 %)
- Итальянский 170 330 (0,6 %)
- Украинский 148 090 (0,5 %)
- Арабский 144 745 (0,5 %)
- Немецкий 128 350 (0,4 %)
- Тагальский 119 345 (0,4 %)
- Вьетнамский 111 440 (0,4 %)
- Португальский 103 875 (0,3 %)
- Урду 102 805 (0,3 %)
- Польский 101 575 (0,3 %)
- Корейский 101 500 (0,3 %)
- Персидский 97 220 (0,3 %)
- Русский 93 805 (0,3 %)
- Тамильский 92 680 (0,3 %)
- Греческий 55 100 (0,2 %)
- Гуджарати 52 715 (0,2 %)
- Румынский 51 060 (0,2 %)
Географическое распространение
В таблице показано распространение «домашних языков» в каждой провинции и территории.
| Провинция/Территория | Население | Английский | % | Французский | % | Другие языки | % | Язык(и) |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 Онтарио
|
12 028 895 | 9 789 937 | 81,4 % | 304 727 | 2,5 % | 1 934 235 | 16,1 % | Английский (де-факто), французский (де-юре) |
 Квебек
|
7 435 905 | 787 885 | 10,6 % | 6 085 152 | 81,8 % | 562 860 | 7,6 % | Французский |
 Британская Колумбия
|
4 074 800 | 3 380 253 | 83,0 % | 19 361 | 0,5 % | 676 911 | 16,6 % | Английский (де-факто) |
 Альберта
|
3 256 356 | 2 915 867 | 89,5 % | 21 347 | 0,7 % | 319 142 | 9,8 % | Английский (де-факто) |
 Манитоба
|
1 133 515 | 997 598 | 88,0 % | 20 515 | 1,8 % | 115 398 | 10,1 % | Английский (де-факто), французский (де-юре) |
 Саскачеван
|
953 850 | 900 231 | 94,4 % | 4 318 | 0,5 % | 49 301 | 5,2 % | Английский (де-факто) |
 Новая Шотландия
|
903 090 | 868 408 | 96,2 % | 17 871 | 1,9 % | 16 811 | 1,9 % | Английский (де-факто) |
 Нью-Брансуик
|
719 650 | 496 850 | 69,0 % | 213 878 | 29,7 % | 8 913 | 1,2 % | Английский, французский |
 Ньюфаундленд и Лабрадор
|
500 605 | 494 695 | 98,9 % | 740 | 0,1 % | 5 170 | 1,0 % | Английский (де-факто) |
 Остров Принца Эдуарда
|
134 205 | 130 270 | 97,1 % | 2 755 | 2,1 % | 1 175 | 0,9 % | Английский (де-факто) |
 Северо-Западные территории
|
41 055 | 36 918 | 89,9 % | 458 | 1,1 % | 3 678 | 9,0 % | Английский, французский, др. коренные языки |
 Юкон
|
30 195 | 28 711 | 94,8 % | 578 | 1,9 % | 985 | 3,3 % | Английский, французский |
 Нунавут
|
29 325 | 13 120 | 44,7 % | 228 | 0,8 % | 15 950 | 54,5 % | Инуктитут, английский, французский, инуиннактун |
 Канада
|
31 241 446 | 20 840 743 | 66,7 % | 6 691 928 | 21,4 % | 3 710 529 | 11,9 % | Английский, французский |
Английский язык
В 2006 году чуть менее 20,6 миллиона канадцев говорили дома по-английски. Английский преобладает во всех провинциях за исключением Квебека, где его предпочитает только 10,5 % населения. В Квебеке проживает только 3,6 % англоязычного населения Канады — большинство в Монреале.
Французский язык
По данным на 2006 год чуть более 6,6 миллиона канадцев говорило дома на французском языке, из них 91,2 % проживало в Квебеке. За пределами Квебека самые большие франкоязычные сообщества находятся в Нью-Брансуике (там проживает 3,5 % канадского франкоязычного населения), Онтарио (4,4 %, преимущественно в восточной и северо-восточной части провинции, а также в Торонто), и южной Манитобе (0,3 %).
В некоторых провинциях существуют небольшие исконно франкоязычные сообщества. В частности, на полуострове Пор-о-Пор на Ньюфаундленде такая община сохранилась со времен французского контроля над полуостровом.
Кроме потомков квебекцев и лиц акадского происхождения, много говорящих по-французски людей в 1960-х годах иммигрировало в Квебек из Франции, Бельгии, Марокко, Ливана, Швейцарии и Гаити.
В результате этой волны иммиграции, а также ассимиляции нефранкоязычных эмигрантов (ирландцев, англичан, итальянцев, португальцев и т. д.), франкоязычные Квебека имеют различное этническое происхождение. Из франкоязычных премьер-министров Квебека пятеро имели британское происхождение: Джон Джонс Росс, Эдмунд Джеймс Флинн, Дэниел Джонсон старший, Пьер-Марк Джонсон и Дэниел Джонсон младший.
Ассимиляция франкоязычных за пределами Квебека привела к тому, что более миллиона канадцев, декларирующих в качестве родного языка английский, имеет французское происхождение.
Двуязычие
Согласно данным на 2001 год только 2 % жителей Канады не знало хотя бы одного из двух официальных языков страны, однако только 17,5 % канадцев были англо-французскими билингвами.
Знание доминирующего в данной местности официального языка практически повсеместно во всех частях Канады, однако знание второго языка встречается довольно редко. За пределами Квебека, почти 99 % канадцев знает английский, но только 10 % — французский. В Квебеке ситуация обратная: около 95 % квебекцев говорит по-французски, но только 40 % знает английский на достаточном уровне.
Таким образом, большинство двуязычных канадцев проживает в Квебеке, хотя большинство населения провинции одноязычно.
Уникальные для Канады языки
Языки коренного населения Канады
Согласно переписи 2006 года, более 250 000 канадцев знало один из 25 наиболее распространенных аборигенных языков, а около половины из них (129 865) декларировало его ежедневное использование. Наиболее распространенными были кри, инуктитут, оджибва, инну и чипевиан.
Из вымерших языков наиболее значительную роль в прошлом играли беотукский, гуронский и лаврентийский языки (из последнего происходит слово Канада). Ныне малочисленный изолированный язык хайда ранее занимал большую территорию вдоль побережья Аляски, Британской Колумбии и северных штатов США.
Источник: Statistics Canada, 2006 Census Profile of Federal Electoral Districts (2003 Representation Order): Language, Mobility and Migration and Immigration and Citizenship Ottawa, 2007, pp. 2, 6, 10.
Канадские диалекты европейских языков
Диалект канадских метисов
Диалект канадских метисов — ответвление канадского французского языка, бытующее в среде потомков первых французских поселенцев-торговцев пушниной и их аборигенных супруг. Он включает элементы (в первую очередь лексику) кри, в меньшей степени оджибва и сиу. В отличие от банджи, на диалект канадских метисов не оказала воздействия грамматика индейских языков. Распространён в первую очередь в Манитобе и в прилегающих канадских территориях, а также в США в Северной Дакоте и других штатах, в первую очередь, в индейских резервациях.
Диалект украинцев Канады
В Канаде существует вариант украинского языка, который некоторые лингвисты рассматривают как отдельный, существующий только в Канаде диалект. Он был принесён первыми двумя волнами восточнославянской эмиграции из Галиции и Буковины в Австро-Венгрии и более столетия развивался в относительной изоляции. В настоящее время он распространен на западе Канады.
Диалект духоборов Канады
Общины духоборов (в первую очередь в Гранд-Форксе и Каслгаре в Британской Колумбии) сохранили собственный диалект русского языка. Он имеет много общего с южнорусскими говорами и отдельные общие черты с украинским языком. В то время как в Закавказье и России духоборы разбиты на небольшие общины, и их диалекты практически утрачены в связи с распространением образования на литературном русском языке, в Канаде предпринимаются усилия по сохранению этого диалекта, несмотря на то что в районах компактного проживания духоборов один из языков по выбору в школе — также литературный, или в местной терминологии «московский», русский язык.
Канадский гэльский
Многие иммигранты, селившиеся в приморских провинциях Канады и Ньюфаундленде, говорили на ирландском и шотландском (гэльском) языках.
Ньюфаундленд является единственным местом за пределами Европы, в котором образовался диалект ирландского языка, а также единственным лежащим за пределами Европы географическим объектом, получившим собственное ирландское название — Talamh an Éisc («земля рыбы»). Однако в настоящее время ирландский язык здесь мало распространен.
На шотландском языке говорили преимущественно в долине реки Рестигуш в Нью-Брансуике, в центре и юго-востоке Острова Принца Эдуарда, а также по всей северной части Новой Шотландии, в особенности на острове Кейп-Бретон. В настоящее время в Новой Шотландии предпринимаются попытки создания программ погружения в язык, а также существуют курсы шотландского языка и культуры в Университете Франциска Ксаверия и Гэльском колледже.
Во времена Доминиона на обсуждение Парламента выносился закон о придании шотландскому языку статуса третьего официального языка Канады, однако он не был принят.
На западе Канады шотландский язык смешался с кри, образовав язык банджи.
Пиджины, смешанные и торговые языки
В Канаде, как и в других местах европейской колонизации, передний край европейского исследования и заселения был, как правило, лингвистически разнородным и нестабильным местом, в котором встречались и взаимодействовали различные языки и культуры.
Необходимость единого средства общения коренного населения с приезжими в целях торговли и (иногда) смешанных браков привела к появлению гибридных языков. Они были, как правило, ограничены небольшой территорией и имели незначительное число носителей, которые обычно знали ещё один язык. Эти языки часто существовали недолго и исчезали после прибытия большего числа говоривших по-английски или по-французски постоянных поселенцев. Среди гибридных языков выделаются мичиф и менее подробно описанный язык банджи — «смешанные языки», развившиеся в среде канадских метисов и ассимилирующихся индейцев и комбинирующие грамматику европейских и коренных языков Канады.
Мичиф
Мичиф (иногда называемый мичиф-кри или французский кри) был основан на элементах кри, оджибва, сиу и французского языка, то есть из тех же элементов, что и диалект французского языка канадских метисов, но с проникновением грамматики и лексики кри (и отчасти оджибве) в область построения фраз с переходным глаголом и страдательных конструкций (используются характерные полисинтетические глагольные формы, в отличие от диалекта французского, который в этих случаях опирается на грамматику и лексику французского языка). Сегодня на мичифе говорит менее 1000 человек, проживающих в Саскачеване, Манитобе и Северной Дакоте. В пик популярности (около 1900 года) число носителей было, вероятно, раза в три больше.
Банджи
Банджи или Банги был смесью кри и шотландского и был распространен в районе Ред-Ривер в провинции Манитоба. В 1989 году, когда была предпринята единственная попытка научного исследования языка, жило только шесть человек, знавших банджи.
Чинукский жаргон
В начале XIX века в Британской Колумбии, Юконе и по всему северо-западному побережью Тихого океана появился пиджин, получивший название чинукский жаргон. Он был смесью языков индейских языков чинук, нутка и чехалис с французским и английским, а также имел некоторое количество слов из других языков, включая гавайский и испанский. Некоторые слова и выражения до сих пор используются местным населением.
Баскский пиджин
В XVI веке в результате контакта между баскскими китобоями и местными аборигенами на берегах залива Св. Лаврентия и пролива Белл-Айл развился баскский пиджин.
Двуязычие на федеральном уровне
Английский и французский языки имеют равный статус в федеральных судах, Парламенте и во всех федеральных учреждениях. Жители Канады имеют право там, где существует обоснованная необходимость, получать обслуживание от федерального правительства как по-английски, так и по-французски. Иммигранты, обращающиеся за канадским гражданством как правило должны знать либо английский, либо французский язык.
Принципы канадского двуязычия защищены статьями 16 — 23 принятой в 1982 году Канадской хартии прав и свобод, содержащими следующие гарантии:
- Английский и французский языки являются официальными языками Канады, имеют одинаковый статус и равные права и привилегии в том, что касается их использования в парламентских и правительственных органах Канады.
- Каждый имеет право употреблять английский или французский язык во время дебатов и в деятельности Парламента.
- Каждый имеет право употреблять английский или французский язык во всех делах, представляемых на рассмотрение в суды, учрежденные Парламентом, и употреблять эти языки во всех стадиях процесса, которые в этих судах имеют место.
- Каждый человек, живущий в Канаде, имеет право употреблять английский или французский язык для передачи сообщений в местонахождение или центральные органы Парламента или Правительства Канады, а также получать сообщения от этих органов.
- Граждане Канады, которые получили своё начальное образование в Канаде на английском или французском языке и которые проживают в провинции, где язык, на котором они получили это образование, является языком англоязычного или франкоязычного меньшинства провинции, […] имеют право обучать своих детей на начальном и среднем уровне на этом языке.
Канадский Закон об официальных языках, впервые принятый в 1969 году и обновленный в 1988, предоставляет английскому и французскому языкам равный статус во всех федеральных учреждениях.
Официальная политика на уровне провинций и территорий
Официально только французский
До 1977 года Квебек был единственной официально двуязычной провинцией Канады, и большинство государственных учреждений там функционировало на обоих языках. Английский язык использовался в законодательных органах, правительственных комиссиях и судах.
Однако после принятия в 1977 году Национальной ассамблеей Квебека Хартии французского языка французский стал единственным официальным языком правительства Квебека. В то же время, Хартия французского языка предоставляет определенные права носителям английского языка и языков коренного населения.
Большинство услуг государственных органов доступно как на французском, так и на английском. В регионе Нунавик в северном Квебеке на местном уровне доступно обслуживание на инуктитуте и кри.
Фактически только английский
В большинстве провинций существуют законы, делающие английский (либо английский и французский) официальным языком законодательных и судебных органов власти. Некоторые провинции проводят собственную языковую политику в области образования и делопроизводства.
В Альберте дебаты в Законодательном собрании могут проходить на английском и французском языках, однако законы пишутся только на английском и не переводятся на французский язык. Французский может использоваться в некоторых судах первой инстанции, но делопроизводство осуществляется практически полностью на английском языке. Таким образом, Альберта де-факто является англоязычной провинцией. Онтарио и Манитоба находятся в похожей ситуации, но разрешают больше услуг на французском на местном уровне.
В Онтарио Закон об обслуживании на французском языке гарантирует франкоязычному населению обслуживание на родном языке на уровне провинции.
В Альберте Закон о школах Альберты защищает право франкоязычных получать среднее образование на французском языке.
В Манитобе гарантируется обслуживание на французском языке, а также предоставляются различные виды образования для франкоязычных.
Несколько официальных языков
Только одна провинция (Нью-Брансуик) является официально двуязычной. Официальный двуязычный статус провинции был закреплен в 1980 году в Канадской хартии прав и свобод.
Все три территории Канады провозгласили официальными несколько языков:
- Северо-Западные территории — английский, французский, кри, инуиннактун, инуктитут, инуктун, северный слейви, южный слейви, догриб и чипевиан
- Нунавут — английский, французский, инуктитут и инуиннактун
- Юкон — английский и французский
Несмотря на официальную двуязычность Нью-Брансуика, равенство языков фактически не достигается (англ. 70 %, фр. 30 %).
В остальных приведённых случаях признание зачастую сводится к формальному признанию языка официальным, однако обслуживание на всех языках, кроме английского ограничено.
Например, жители Северо-Западных территорий имеют право использовать любой из одиннадцати официальных языков в территориальных судах, а также в дебатах и законодательстве. Однако силу имеют только английская и французская версии закона. Правительство издаёт законы и другие документы на других официальных языках только по запросу со стороны законодательной власти.
Обслуживание на всех официальных языках ограничивается теми учреждениями и ситуациями, где существует необходимость использования данного языка. На практике это означает, что обслуживание на английском доступно повсеместно, в то время как обслуживание на других языках гарантировано только в судах.
См. также
- Индейские языки Северной Америки
- Канадское слоговое письмо
- Токипона
- Аборигенные языки Канады
- Французский язык в Канаде, Квебекский французский, Акадский французский
Напишите отзыв о статье "Языки Канады"
Ссылки
- [demoscope.ru/weekly/2002/067/analit03.php Этнический и языковой состав канадского общества на пороге XXI века]
- [www.ethnologue.com/show_country.asp?name=CA Языки Канады] на Ethnologue
- [www.statcan.ca/english/Pgdb/popula.htm#lan Официальная статистика — население]
- [atlas.gc.ca/site/english/maps/peopleandsociety/lang/languages2001/mt Атлас Канады — родной язык]
- [atlas.gc.ca/site/english/maps/peopleandsociety/lang/officiallanguages/englishfrenchbilingualism Атлас Канады — англо-французское двуязычие]
- [www.statcan.ca/Daily/English/980113/d980113.htm Данные переписи 1996 года по языкам коренного населения]
- [www.tlfq.ulaval.ca/axl/amnord/cnddemo-POP1autoch.htm Population autochtone du Canada]
- [www.muturzikin.com/cartecanada.htm Лингвистическая карта Канады]
- [joshuaproject.net/countries.php Joshua Project] (все народы, языки и др.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Языки Канады
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
