Официальным языком Объединённых Арабских Эмиратов является арабский.[1] Английский язык широко используется в сфере бизнеса, деловой переписки и как средство межнационального общения. Кроме того, на нём продублировано большинство вывесок, информационных таблиц и дорожных знаков. Из-за постоянного потока иммигрантов из Южной и Юго-Восточной Азии в стране распространены языки хинди, урду и фарси.[2] В стране широко развит туризм, поэтому большинство работников сферы торговли, услуг, туристического и гостиничного бизнеса владеют несколькими иностранными языками.
Образование
В образовательных учреждениях основной акцент сделан на изучении арабского и английского языков.[3]. В то же время в последнее время намечается стабильный рост количества обучающихся азиатским языкам.[4] Также, в стране в связи с ростом числа туристов и национальных меньшинств перед сотрудниками правоохранительных органов ставятся задачи изучения дополнительных иностранных языков; по состоянию на начало 2010 года, английским владеют 465 человек, немецким — 32, китайским — 23, русским — 19.[5]
Напишите отзыв о статье "Языки Объединённых Арабских Эмиратов"
Примечания
- ↑ [gulfnews.com/news/gulf/uae/government/uae-makes-arabic-official-language-1.90822 ОАЭ признали арабский язык в качестве официального]
- ↑ [gulfnews.com/news/gulf/uae/employment/facts-and-figures-1.234765 Сфера труда ОАЭ в фактах и цифрах]
- ↑ [gulfnews.com/news/gulf/uae/education/public-school-pupils-lag-behind-in-language-skills-1.810305 Владение языками в общественных школах]
- ↑ [gulfnews.com/news/gulf/uae/education/asian-languages-in-demand-at-zayed-university-1.887975 В университете Зайеда отмечен рост потребности в изучении языков стран Азии]
- ↑ [gulfnews.com/news/gulf/uae/general/police-in-abu-dhabi-and-dubai-polish-language-skills-1.562338 Полиция Абу-Даби и Дубая получила распоряжение начать изучение польского языка]
 |
|---|
| | | | Непризнанные и частично признанные государства |
|---|
| | | | </div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Языки Объединённых Арабских ЭмиратовВ третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
|
