Языки Севастополя

В истории современного Севастополя преобладающим родным языком населения, а также основным языком делопроизводства и владения исторически является русский язык.

Языковой состав населения

По переписи 2014 года родным языком назвали русский язык 96,19 % от населения Севастополя или 364 708 человек из 379 153 указавших родной язык; украинский язык — 2,13 % или 8083 человек; татарский язык — 0,59 % или 2220 человек; крымскотатарский язык — 0,41 % или 1559 человек; армянский язык — 0,14 % или 515 человек; азербайджанский язык — 0,11 % или 429 человек. По владению языками в Севастополе по переписи 2014 года выделяются соответственно: русский язык — 99,86 % или 378 900 человек из 379 442 указавших владение языками, украинский язык — 18,80 % или 71 331 человек, английский язык — 12,04 % или 45 695 человек, немецкий язык — 1,52 % или 5756 человек, французский язык — 0,62 % или 2354 человека, татарский язык — 0,45 % или 1725 человек, испанский язык — 0,34 % или 1301 человек, белорусский язык — 0,34 % или 1279 человек, польский язык — 0,22 % или 846 человек, итальянский язык — 0,19 % или 719 человек, крымскотатарский язык — 0,18 % или 700 человек, армянский язык — 0,18 % или 682 человека, турецкий язык — 0,14 % или 536 человек, узбекский язык — 0,14 % или 520 человек, азербайджанский язык — 0,13 % или 510 человек, молдавский язык — 0,12 % или 439 человек, греческий язык — 0,09 % или 326 человек, болгарский язык — 0,08 % или 303 человека, грузинский язык — 0,08 % или 296 человек.

По переписи 2014 года среди русских в Севастополе родным русский язык назвали 99,86 %, украинский — 0,12 %. Среди украинцев родным языком русский назвали 85,71 %, украинский — 14,25 %. Среди белорусов родным языком русский назвали 93,47 %, белорусский — 6,37 %, украинский — 0,13 %. Среди татар родным языком русский назвали 51,41 %, татарский — 48,41 %. Среди крымских татар родным языком крымскотатарский назвали 55,45 %, татарский — 30,32 %, русский — 14,16 %.

По переписи 2014 года среди русских в Севастополе русским владеют 99,89 %, украинским — 14,62 %, немецким — 1,48 %, польским — 0,14 % и т.д. Среди украинцев русским владеют 99,76 %, украинским — 44,71 %, немецким — 1,74 %, польским — 0,52 % и т.д. Среди белорусов русским владеют 99,76 %, белорусским — 23,71 %, украинским — 14,39 %, немецким — 2,36 %, польским — 0,90 % и т.д. Среди татар русским владеют 99,78 %, татарским — 39,82 %, украинским — 9,43 %, турецким — 1,14 %, немецким — 0,81 %, крымскотатарским — 0,66 % и т.д. Среди крымских татар русским владеют 99,46 %, крымскотатарским — 23,43 %, татарским — 14,12 %, украинским — 12,68 %, турецким — 2,41 %, немецким — 0,75 % и т.д.

Перепись 2001 года зафиксировала традиционную для юго-восточной Украины диспропорцию между языками и соответствующими им национальностями. Так, несмотря на то, что доля русских составляла 71,4%, русский язык считали родным свыше 90% населения горсовета. И наоборот, при достаточно высокой доле этнических украинцев (22,4%), украинский язык назвали родным лишь 6,8% севастопольцев. При этом украинский язык был основным языком делопроизводства Севастополя в 1995-2014 годах.

См. также: Перепись населения в Крымском федеральном округе. Языки

Языки делопроизводства

B составe Украины в 1991—2014 наметился процесс постепенного перехода на использование украинского языка в официальном делопроизводстве. Сначала письменный украинский язык стал преобладать в документации местных подразделений общеукраинских ведомств (МВД, прокуратура и др.), а затем начался процесс постепенного перехода с русского на украинский язык в письменной документации республиканских и местных учреждений (системы здравоохранения и среднего образования). Политика официального использования украинского языка вызывала недовольство многих жителей Севастополя. Официальное использование украинского языка продолжилось даже после принятия закона о региональном языке в 2012 году. К началу Крымского кризиса, учитывая центральное подчинение города, все документы в Севастополе составлялись на украинском языке. 10 марта 2014 года русский язык был вновь провозглашён основным языком делопроизводства. Поскольку в соответствии с договором о принятии в состав Российской Федерации Республики Крым город Севастополь был выделен в отдельный от Республики Крым субъект федерации, не имеющий статуса республики (город федерального значения), то для такого субъекта, согласно российской конституции, не могут быть установлены дополнительные государственные языки. В уставе города Севастополя украинский язык не упомянут. Законов о каком-либо статусе украинского языка Законодательным Собранием города Севастополя не принималось. Таким образом единственным официальным языком в Севастополе является русский язык — государственный язык России.

Система образования

Учитывая прямое подчинение центральным властям Украины в прошлом, горсовет Севастополя, в отличие от парламента АР Крым, долгое время не предпринял ни одной попытки оспорить приказы Минобраза об украинизации школ города. Однако, городская администрация заявила о том что несмотря на возвращение делопроизводства к преимущественному употреблению русского языка, украиноязычная школа закрыта не будет. К началу 2014 года в Севастополе имелось 69 общеобразовательных учебных заведений, при этом только одна - школа-интернат №7 - осуществляло обучение полностью на украинском языке. В украиноязычной гимназии обучалось 3,3% детей города (700 человек), что было ниже доли украиноязычного населения в городе по переписи 2001 года (6%). При этом после прихода к власти президента Ющенко была развёрнута активная законодательная кампания по частичной украинизации предметов русскоязычных школ и кинопроката. В 2010/2011 на русском языке в Севастополе образование получали 97,1% школьников (по Украине в целом лишь 16,5%), 100% студентов техникумов и колледжей (по Украине в целом лишь 9,2%); среди студентов институтов, академий и университетов области на русском образование получали 86,7% (по Украине в целом лишь 10,2% от их общего числа). Таким образом, несмотря на постепенное внедрение украинского языка в систему образования, Севастополь, и в меньшей степени, АР Крым, были единственными регионами Украины, которые не испытывали дефицита в русскоязычных образовательных учреждениях всех уровней, а также в целом смогли сохранить сложившуюся за десятилетия образовательную вертикаль на русском языке (детский сад — школа — профтехучилища, техникумы или колледжи — вузы).

Кинопрокат

Особенно жёсткой украинизации, под страхом штрафных санкций, подверглась сфера публичного кинопроката. Как следствие, в подвалах и частных квартирах города появились нелегальные русскоязычные «видеосалоны». Несмотря на неоднократные (в 2006 и 2012 годах) признания севастопольским городским советом русского языка в качестве регионального в Севастополе, его фактическая маргинализация продолжалась, поскольку на практике эти принципы не применялись. Так горсовет отказался голосовать за введение закадрового перевода на русский язык фильмов в кинотеатрах. Перевод кинопроката на украинский язык правительство и администрация часто мотивировали необходимостью донести до севастопольской молодёжи необходимость «делать карьеру» на украинском языке. Лишь 14 марта 2014 в кинотеатрах Севастополя была возобновлён официальный показ фильмов на русском языке, как того долгое время и требовала публика. Но за долгие годы разрыва связей, русскоязычный кинопрокат города испытывает немало проблем..

См. также

• Языки Крыма

Отрывок, характеризующий Языки Севастополя

– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.