Языки Франции
Языки Франции | |
Региональные языки | |
Официальные | |
---|---|
Региональные |
Эльзасский; Баскский; Бретонский; Каталанский; Корсиканский; Западнофламандский; Франкопровансальский; Окситанский; Языки ойль (исключая французский) |
Языки меньшинств | |
Основные иностранные языки |
Английский (36%) |
Жестовые языки |
Французский язык жестов |
Раскладка клавиатуры |
|
Во Франции используется множество языков. При этом французский язык является наиболее распространённым и единственным официальным языком. Другие языки Франции делятся на региональные языки и языки иммигрантов.
Статус
Официальным языком Французской Республики является французский (согласно статье 2 французской конституции), и правительство обязано по закону использовать преимущественно французский язык. Кроме того, правительство требует, чтобы коммерческие объявления и реклама были доступны на французском языке (хотя не запрещает использование наряду с ним и других языков), однако не требует использования французского языка в некоммерческих публикациях.
В докладе[1], написанном для правительства Бернаром Черквилини в 1999 году, перечислены 75 языков, которые могут рассчитывать на официальное признание в случае ратификации Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств. Из них 24 являются языками коренного населения европейской части Франции, а остальные — языки иммигрантов.
Хотя ратификация была заблокирована Конституционным судом Франции, как противоречащая конституционно закреплённому статусу французского языка, правительство признаёт региональные языки и языки меньшинств в ограниченной мере (без предоставления им официального статуса). Кроме того, Главное управление французского языка (Délégation générale à la langue française) было переименовано в Главное управление французского языка и языков Франции (Délégation générale à la langue française et aux langues de France), и в его функции было включено также наблюдение за статусом и изучение языков Франции. Так, понятие «языки Франции» (langues de France) получило признание и стало использоваться в администрации, хотя ни один из них до сих пор не получил какого-либо официального статуса.
Некоторые из региональных языков называются «патуа» (фр. patois примерно означает «диалект, жаргон»), однако это название считается уничижительным. Патуа обычно называют идиомы, которые практически не имеют письменной традиции, синтаксически неразвиты или используются социальными «низами». Франкоцентричное восприятие, например, не принимает в расчёт то, что письменность на окситанском языке появилась раньше, чем на собственно французском, и литература на нём существует в течение тысячелетия и, кроме прочего, представлена нобелевским лауреатом (Фредерик Мистраль, 1904).
Образование
В апреле 2001 года министр образования Франции Жак Ланг[2] официально признал, что региональные языки во Франции в течение более чем двух столетий находились в угнетённом положении, и заявил, что во французских школах разрешается двуязычное обучение. Однако эта мера встретила как сторонников, так и противников.
Статистика
Во время проведения переписи населения 1999 года, французский Национальный институт статистики и экономических исследований выборочно опросил 380000 взрослых жителей европейской части Франции об их семейном положении. Один из вопросов был о том, на каком языке говорили с опрошенными родители до того, как им исполнилось 5 лет. Это было первое серьёзное исследование численности носителей разных языков во Франции. Результаты были опубликованы в Enquête familiale, Insee, 1999 (см. таблицу).
Место | Язык | Родной язык (в тыс. взрослых) |
Процент взрослого населения |
---|---|---|---|
1 | Французский | 39 360 | 86 % |
2 | Немецкий и немецкие диалекты (эльзасский диалект, лотарингский франконский язык, etc.) |
970 (из которых эльзасский: 660; литературный немецкий: 210; лотарингский франконский: 100) |
2,12 % (из которых эльзасский: 1,44 %; литературный немецкий: 0,46 %; лотарингский франконский: 0,22 %) |
3 | арабский (особенно магрибский диалект) |
940 | 2,05 % |
4 | Окситанский язык (лангедокский, гасконский язык, провансальский язык и другие.) |
610 (еще 1060 были в некоторой степени знакомы с языком) |
1,33 % (еще 2,32 % в некоторой степени знакомы) |
5 | Португальский | 580 | 1,27 % |
6 | Языки ойль (пикардский, галло, пуатвен-сентонжонский язык и другие.) |
570 (около 850 в некоторой степени знакомы) |
1,25 % (около 1,86 % в некоторой степени знакомы, см. примечания) |
7 | Итальянский язык (а также диалекты) | 540 | 1,19 % |
8 | Испанский язык | 485 | 1,06 % |
9 | Бретонский | 280 (около 405 в некоторой степени знакомы) |
0,61 % (около 0,87 % в некоторой степени знакомы, см. примечания) |
10 | Около 400 других языков (польский, берберские языки, восточно-азиатские языки, каталанский, франко-провансальский, корсиканский, баскский и прочие), а также те, кто не дал ответа |
2350 (из которых английский: 115) |
5,12 % (из которых английский: 0,25 % всего взрослого населения) |
Всего' | 45 762 (46 680, включая тех, у кого два родных языка, т. е. учтённые дважды) |
102 % (2 % населения, имеющие два родных языка (включая французский), учтены дважды) |
Примечания к таблице
¹ Данные в таблице говорят о родных языках, но не отражают реальной языковой практики. Утверждается, что 14 % людей, проживавших во Франции в 1999 году, были рождены и воспитывались до 5 лет в семьях, где говорили только (или в основном) не на французском языке.
² Опрашивались только взрослые (то есть достигшие 18-летнего возраста или старше). Это означает, что в выборку не включены жители Франции, рождённые между 1981 и 1999.
³ Понятие родного языка не полностью отражает положение с языковыми меньшинствами во Франции, так как многие выросли в семьях, где родители говорили с ними только (или в основном) по-французски, при этом иногда могли употребляться региональные языки или языки иммигрантов
Если сложить количество носителей каждого из языков (и тех, для кого он родной, и тех, кто владеет им в той или иной мере), то пятёрка наиболее распространённых языков в европейской части Франции будет выглядеть так (сумма больше 100 %, так как многие учтены дважды):
- французский: 42 100 000 (92 %)
- окситано-романские языки: 1 670 000 (3,65 %)
- немецкий и его диалекты: 1 440 000 (3,15 %)
- языки «ойль» (кроме французского): 1 420 000 (3,10 %)
- арабский: 1 170 000 (2,55 %)
Напишите отзыв о статье "Языки Франции"
Примечания
Ссылки
- [www.lexilogos.com/france_carte_dialectes.htm Карта языков Франции] (англ.)
- [www.ethnologue.com/show_country.asp?name=France Этнологическое исследование Франции] Ethnologue (англ.)
- [www.culture.gouv.fr/culture/dglf/ Генеральная делегация по французскому языку и языкам Франции] fr:DGLFLF (фр.)
- Справка DGLFLF о языках Франции [www.culturecommunication.gouv.fr/Politiques-ministerielles/Langue-francaise-et-langues-de-France/Politiques-de-la-langue/Langues-de-France/The-languages-of-France (англ.)] [www.culturecommunication.gouv.fr/Politiques-ministerielles/Langue-francaise-et-langues-de-France/Politiques-de-la-langue/Langues-de-France/Die-Sprachen-Frankreichs (нем.)]
- [www.tlfq.ulaval.ca/axl/europe/france.htm Досье по языковой ситуации, политике и законодательству Франции] Университет Лаваля (фр.)
|
|
Отрывок, характеризующий Языки Франции
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.