Языковая универсалия
Универса́лия в лингвистике — одно из важнейших понятий типологии, свойство, присущее всем или подавляющему большинству естественных языков. Разработка теории универсалий часто связывается с именем Джозефа Гринберга, хотя сходные идеи выдвигались в языкознании задолго до него.
Содержание
Виды универсалий
Классификация универсалий производится по нескольким основаниям.
- Противопоставляются абсолютные универсалии (свойственные всем известным языкам, например: всякий естественный язык имеет гласные и согласные) и статистические универсалии (тенденции). Пример статистической универсалии: почти все языки имеют носовые согласные (однако в некоторых языках Западной Африки носовые согласные являются не отдельными фонемами, а аллофонами оральных смычных в контексте носовых согласных). К статистическим универсалиям примыкают так называемые фреквенталии — явления, встречающиеся в языках мира достаточно часто (с вероятностью, превышающей случайную).
- Абсолютным универсалиям противопоставляются также импликативные (сложные), то есть такие, которые утверждают связь между двумя классами явлений. К примеру, если в языке есть двойственное число, в нём есть и множественное число. Частным случаем импликативных универсалий являются иерархии, которые можно представить как множество «двучленных» импликативных универсалий[1]. Такова, например, иерархия Кинэна-Комри (иерархия доступности именных групп, регулирующая, среди прочего, доступность аргументов для релятивизации[2]:
Субъект > Прямой объект > Непрямой объект > Косвенный объект > Обладаемое > Объект сравнения
Согласно Кинэну и Комри, множество элементов, доступных для релятивизации некоторым способом, покрывает непрерывный отрезок этой иерархии.
Другие примеры иерархии — иерархия Сильверстейна (иерархия одушевленности), иерархия типов аргументов, доступных для рефлексивизации[3]
Импликативные универсалии могут быть как односторонними (X > Y), так и двусторонними (X <=> Y). К примеру, порядок слов SOV обычно связан с наличием в языке послелогов, и наоборот, большинство послеложных языков имеют порядок слов SOV.
- Противопоставляются также дедуктивные (обязательные для всех языков) и индуктивные (общие для всех известных языков) универсалии[4].
Универсалии и уровни языка
Универсалии выделяются на всех уровнях языка. Так, в фонологии известно некоторое число абсолютных универсалий (касающихся часто набора сегментов), ряд универсальных свойств выделяется и в морфологии. Наибольшее распространение изучение универсалий получило в синтаксисе и семантике.
Исследование синтаксических универсалий связано в первую очередь с именем Джозефа Гринберга, который выделил ряд существенных свойств, связанных с порядком слов (см. en:Greenberg's linguistic universals). Кроме того, существование универсалий в рамках многих лингвистических теорий рассматривается как подтверждение существования универсальной грамматики, исследованием универсалий занималась теория принципов и параметров[5].
В рамках семантических исследований теория универсалий привела, в частности, к созданию различных направлений, основанных на понятии универсального семантического метаязыка, в первую очередь в рамках работ Анны Вежбицкой.
Изучением универсалий лингвистика занимается также в рамках диахронических исследований. Так, например, известно, что исторический переход [ki] → [tʃi] возможен, а обратный — нет. Выявлено множество универсальных свойств, связанных с историческим развитием семантики морфологических категорий (в частности, в рамках метода семантических карт).
Универсалии и универсальная грамматика
В рамках порождающей грамматики существование универсалий часто рассматривается как доказательство существования особой универсальной грамматики, однако функциональные направления связывают их скорее с общими особенностями человеческого когнитивного аппарата. Так, например, в известной работе Дж. Хокинса[6] показана связь так называемого «параметра ветвления» и особенностей человеческого восприятия.
См. также
Напишите отзыв о статье "Языковая универсалия"
Примечания
- ↑ Об иерархиях см. Тестелец, Я. Г. Грамматические иерархии и типология предложения. Дисс. … д. ф. н. М., РГГУ, 2003.
- ↑ Keenan, Edward L & Bernard Comrie. Noun Phrase Accessibility and Universal Grammar // Linguistic Inquiry 8 (1977), pp. 63-69.
- ↑ Тестелец, Я. Г., Толдова, С. Ю. Рефлексивные местоимения в дагестанских языках и типология рефлексива // Вопросы языкознания № 4(1998), стр. 35-57.
- ↑ Николаева Т. М. [tapemark.narod.ru/les/535c.html Универсалии] // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: СЭ, 1990. — С. 535—536.
- ↑ См., к примеру, Baker, Mark. The polysynthesis parameter. Oxford: OUP, 1995
- ↑ Hawkins, J. A. A Parsing Theory of Word Order Universals // Linguistic Inquiry 21 (199), pp. 223—261
Литература
- Гринберг, Дж. Некоторые грамматические универсалии, преимущественно касающиеся порядка значимых элементов // Новое в лингвистике. Вып. V. М., 1970, стр. 114—162.
- Гринберг Дж., Осгуд Ч., Дженкинс Д. Меморандум о языковых универсалиях // Новое в лингвистике. Вып. V. М., 1970, стр. 31—44.
- Успенский, Б. А. Языковые универсалии и лингвистическая типология. М., 1969.
- Comrie, Bernard. Language universals and linguistic typology. Chicago: University of Chicago Press, 1981.
- Goddard, Cliff, Wierzbicka, Anna (eds.) Semantic and lexical universals — theory and empirical findings. Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins, 1994.
- Greenberg, Joseph H. (ed.). Universals of languages. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1963.
Отрывок, характеризующий Языковая универсалия
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
