Языковое планирование

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Языковое планирование — лингвистический термин, используется также в интерлингвистике, имеет два значения:

  1. Сознательное воздействие на развитие любого языка, находящегося в использовании, вне зависимости от его происхождения. Естественные (этнические) языки в такой же степени подвергаются языковому планированию, что и искусственные (точнее, плановые). Это воздействие может производиться как отдельными личностями (для русского языка такую роль сыграли, в частности, Карамзин, Ломоносов, Пушкин), так и государственными учреждениями и институтами (вопросы нормирования языка, создание терминологии, выработка литературных норм, создание письменности в случае младописьменных языков).
  2. Создание проекта планового языка. Как правило, в этом значении термин употребляется в интерлингвистике, наряду с термином лингвопроектирование.


Организации

Список организаций, занимающихся языковым проектированием. Вы можете его дополнить

См. также


Напишите отзыв о статье "Языковое планирование"

Отрывок, характеризующий Языковое планирование

Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.