Языков, Василий Иванович

Василий Иванович Языков
Дата смерти	4 мая 1832(1832-05-04)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	флот
Звание	вице-адмирал
Командовал	фрегат «Никон», корабль «Полтава», Херсонский порт
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1787—1792
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1792), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1802)

Василий Иванович Языков (?—1832) — вице-адмирал, командир Херсонского порта.

В 1774 году Языков поступил в Морской кадетский корпус, в 1778 году был выпущен гардемарином и плавал в эскадре контр-адмирала Хметевского на фрегате «Михаил» от Кронштадта в Северный Ледовитый океан до Норд-Капа и обратно.

В 1780 году Языков был произведён в мичманы и плавал на корабле «Св. Александр Невский» к берегам Норвегии. В 1781 году совершил на корабле «Европа» переход в Ливорно и затем был командирован в Таганрог. В 1784 году Языков был произведён в лейтенанты и до 1788 года плавал в Чёрном и Азовском морях.

В 1788 году на корабле «Преображение Господне» Языков участвовал в сражении с турецким флотом при острове Фидониси и по возвращении был произведён в капитан-лейтенанты. В 1790 году на том же корабле Языков вновь участвовал в сражениях с турецким флотом при Керченском проливе и у Гаджибея и в 1792 году на том же корабле и с тем же флотом — при Калиакрии. За эти отличия Языков был награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом.

В 1793—1795 годах Языков находился в Вологодском наместничестве «для приценки» следовавших в Черноморский флот вещей, а в 1796 году командовал фрегатом «Никон» в Чёрном море. В 1798 году он командовал в Николаеве эскадрой парусного флота и затем был смотрителем кадетского корпуса.

В 1799—1805 годах Языков в чине капитана 2-го ранга крейсировал в Чёрном море, командуя транспортом «Григорий», новопостроенным кораблём «Варахаил» и гребной командой в Николаеве. 26 ноября 1802 года Языков за проведение 18 морских полугодовых кампаний был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 1417 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова) и в 1803 году произведён в капитаны 1-го ранга.

В 1805—1807 годах Языков исправлял должность эскадр-майора при флотском начальнике в Николаеве и был дважды командирован в Костромскую губернию за рекрутами для Черноморского флота. В 1808 году Языков был произведён в капитан-командоры и вновь крейсировал в Чёрном море, командуя новопостроенным кораблем «Полтава», а в 1809 году вступил в должность флотского начальника в Николаеве.

14 февраля 1819 года он был произведён в контр-адмиралы и в 1823 году, сверх прежней должности, назначен был командовать 6-м, 7-м, 8-м и карантинными черноморскими ластовыми экипажами. В 1826 году Языков был назначен флотским начальником в Херсон, 7 августа 1829 года произведён в вице-адмиралы и назначен командовать Херсонским портом.

Умер Языков 4 мая 1832 года.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. — Т. II. Л—Я. — М., 2009.
• Общий список флотских линейных чинов 1831 года. — СПб., 1831.
• Языков, Василий Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). — СПб., 1869.

Отрывок, характеризующий Языков, Василий Иванович

– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.