Кечуанские языки

Кечуа
Самоназвание:	Qhichwa simi, Runasimi
Страны:	Аргентина, Боливия, Колумбия, Перу, Чили, Эквадор
Регионы:	Анды
Официальный статус:	Боливия Боливия Перу Перу Региональный или локальный официальный язык: Эквадор Эквадор Колумбия Колумбия
Общее число говорящих:	~ 14 000 000
Рейтинг:	Не внесён
Классификация
Категория:	Языки Южной Америки
Кечуанские языки
Письменность:	латиница
Языковые коды
ГОСТ 7.75–97:	кеч 300
ISO 639-1:	qu
ISO 639-2:	que
ISO 639-3:	que
См. также: Проект:Лингвистика

Ке́чуа (также кечва, кичуа, кичва) (кечуа Qhichwa simi — «язык горных долин», кечуа Runasimi — «человеческий язык») — язык южноамериканского индейского народа кечуа, принадлежит к группе кечуанских языков. Крупнейший по числу носителей индейский язык обеих Америк. До колонизации Южной Америки был официальным языком государства Чинча, а затем покорившего его государства инков Тауантинсуйу (XII−XVI века н. э.) Есть литературные памятники эпохи инков. Сейчас на кечуа разговаривает около 14,426 миллиона человек в Южной Америке, кроме того, он иногда используется как лингва-франка в Амазонии. В Эквадоре и Аргентине, а порой и в Боливии используется наименование «кичуа» (Quichua, Kichwa).

Современный литературный кечуа использует письменность, основанную на испанском варианте латинского алфавита, имеет чёткий свод правил, преподаётся в школах, но повсеместного преподавания не осуществляется. Использовался католическими миссионерами при обращении в христианство южноамериканских индейцев.

В классификации SIL разные диалекты кечуа считаются разными языками. Большая академия языка кечуа в Куско считает кечуа одним языком, литературной нормой которого является кусканский кечуа. Ряд исследователей считают кечуа диалектным континуумом.

Происхождение и история

Кечуа часто объединяют с аймара (и иногда с уру) в языковую группу кечумара. Действительно, более трети словарного запаса в этих языках совпадает, есть некоторые совпадения и в грамматике, однако для реконструкции общего предка этих данных пока недостаточно. В дальнейшем кечуа и аймара сближают с языками мапуче (арауканскими) в андскую семью, а затем с аравакскими языками и языками тупи-гуарани в андо-экваториальную надсемью и включают в америндскую макросемью.

Кечуа до конкисты

Первоначально ареал кечуа был сравнительно небольшим (примерно совпадая с долиной Куско + ареал современного диалекта кечуа I). Существует теория, что исходным пунктом распространения языка был древний город Караль в центральном Перу (XXVII век до н. э.).

Однако пришедшие с юго-востока инки, сами говорившие на другом языке капак сими (возможно, близком к языку пукина, либо уру-чипайя), быстро оценили редкое сочетание богатства и простоты изучения кечуа и сделали его государственным языком своей империи. Распространению языка по империи содействовало то, что его использовала в своих торговых операциях культура Чинча, создавшая обширную торговую сеть на территории будущей Империи Инков. Благодаря этому язык кечуа легко вытеснил местные языки даже в тех местностях (например, в современном Эквадоре), где власть инков продолжалась считанные десятилетия.

Регион распространения языка

По сведениям инкских кипукамайоков («Сообщение кипукамайоков», 1542) регион распространение языка и его статус были зафиксированы в особом законе при Виракоче Инке (XIV-XV века) следующим образом:

Первое распоряжение было о том, чтобы язык кичуа [quichua] был главным во всём королевстве, от Куско вниз [то есть на Север], поскольку он является более чётким и лёгким, чем любой другой, и потому что все языки [были] родственны этому кичуа, как португальский или галисийский испанскому; и он приказал, чтобы дети курак со всего королевства проживали в Куско, дабы обучать их главному языку [кечуа], для того, чтобы знать и разуметь полезные дела, дабы стать кураками и наместниками, и уметь руководить и управлять. И, от Канов и Канчей, вверх [то есть на Юг], до границы [народов] Чаркас и всего Кондесуйо, он дал им в качестве главного языка — язык аймара [aymara], поскольку он [там] очень распространён и лёгок.

— Хуан де Бетансос, кипукамайоки Кальапиньа, Супно и др. Сообщение о Происхождении и Правлении Инков

Испанский солдат Педро Лопес в своём «Докладе, составленном о землях, островах и материке Пиру» (1580) так обозначил северную границу распространения кечуа:

От этого города Гуаманга и дальше [на юг местность] называется Перу; это люди более смышлёные, чем остальные; они говорят на главном языке Инги, который является как бы главной латынью испанской (sic).

Оригинальный текст (исп.)  

Desta ziudad de Guamanga adelante se llama el Perú; es la jente de más rrazon q'la demás; hablan la lengua general del Inga, ques como la latina jeneral españa (sic).

— Педро Лопес «Доклад, составленный о землях, островах и материке Пиру» (1580)

К моменту прихода испанских колонизаторов практически всё население Тауантинсуйу знало кечуа и, за исключением официально признаваемых инками аймара, уру и пукина, считало его своим родным языком.

1533−1780 годы

Оценили потенциал этого языка и католические миссионеры, избравшие кечуа для проповеди христианства среди многих народов Южной Америки. Благодаря им позиции кечуа ещё более упрочились. На кечуа была переведена Библия, этот перевод был одним из первых переводов на коренные языки Америки.

Характерную особенность — богатое суффиксальное словообразование в кечуа — подметил ещё в 1607 году Диего Гонсалес Ольгин:

От увеличения количества глаголов, получающегося от сочетания с вставными частицами в них, происходит Обилие (что значит, множество), по большей части касающееся образования глаголов, которые множатся в этом языке с необычайной скоростью и изобилием благодаря частицам, вставляющимся в глагол и изменяющим его значение, и каждая создаёт совсем другой глагол, и так как их [частиц = суффиксов] числом сорок, не считая тех, что имеют по два-три значения, а лишь те, что имеют по одному [значению], они намного увеличивают [количество] глаголов, потому что почти все они входят во многие [глаголы], а некоторые — во все, и потому все глаголы увеличиваются разнообразными способами, и тот, кто бы их знал, получил бы порядочное количество глаголов, и все они размещаются в одном месте [позиция в слове], когда, отбросив [частицу -ni] от настоящего времени изъявительного наклонения, в том, что остаётся от глагола, ставится частица, а затем -ni и остальные окончания.

— Диего Гонсалес Ольгин. Грамматика и Новое Искусство Общего Языка Всего Перу, называющегося Язык Кичуа или Язык Инки. (1608).

В период испанской колонизации кечуа сохраняет своё положение одного из важнейших языков региона. Знание кечуа вменялось в обязанность официальным лицам вице-королевства Перу (включая самого вице-короля), а также представителям духовенства, на нём велись проповеди, оглашались официальные документы. В то же время, по сведениям итальянского историка Джованни Анелло Олива (1631) на начало XVII века в Перу в некоторых селениях он встречал «по три и четыре различных языка, настолько отличающихся, что они ни в чём не были похожи». Также он утверждал, что в районе «провинции Куско в основном говорят на двух языках: кичуа и аймара».

Система слогообразования в XVI веке

Слова на языке кечуа, приведённые в секретном документе иезуита Бласа Валера «Exsul immeritus blas valera populo suo» (1618), поданы разделёнными на слоги, которые в свою очередь подчинены строгой системе слогообразования, когда за определённым звуком следовал только особый звук и другие фонетические комбинации были невозможны.

1781−середина XX века

После поражения восстания Хосе Габриэля Кондорканки (Тупак Амару II) испанские колониальные власти, стремясь подавить национально-освободительное движение народов Анд, резко изменили политику по отношению к кечуа. На публичное употребление языка был наложен запрет, нарушение которого строго каралось. Местная аристократия была почти полностью уничтожена физически, что также привело к потере больших пластов языка. Кечуа надолго стал языком народных низов, владение им считалось малопрестижным и ненужным.

Обретение независимости странами Анд в 1820-х годах мало что изменило в положении кечуа, поскольку власть долгое время оставалась в руках креольской верхушки. Отменённое после восстания Тупак Амару преподавание языка кечуа в Перу было возобновлено только в 1938 году.

Настоящее время

В 60-е годы XX века под влиянием национально-освободительного движения и социалистических идей, стремясь заручиться поддержкой народных масс, всё большее число политических партий андских стран включают в свои программы пункты о повышении статуса кечуа. Кечуа становится государственным языком в Перу (май 1975 года) и Боливии (август 1977 года), на нём начинается выпуск газет и вещание радиостанций, в том числе московского, пекинского и гаванского радио, а также мощной католической радиостанции «Голос Анд» в Эквадоре.

Распространение и диалекты

Традиционно (после появления классификаций американца Гэри Джона Паркера в 1963 году и перуанца Альфредо Тореро в 1964 году) кечуа разделяется на две группы диалектов: кечуа I, или кечуа Б, или уайваш (кечуа Waywash); и кечуа II, или кечуа А, или уанпуна (кечуа Wanp'una). Эти диалекты достаточно сильно отличаются друг от друга и нередко считаются разными языками.

Кечуа I

Диалекты этой группы распространены преимущественно в довольно компактной области в центральном Перу от департамента Хунин на юге до департамента Анкаш на севере, включая прилегающие к ним горные провинции департаментов Лима, Ика и Уанкавелика и небольшой анклав в районе населённого пункта Урпай в юго-восточной части департамента Либертад. На них говорит 2 миллиона человек. Кечуа I считается наиболее консервативной группой диалектов, сохраняющей многие черты праязыка.

Кечуа II

Эта группа диалектов распространена на гораздо большей территории. Выделяют две подгруппы диалектов кечуа II: юнкай и чинчай, последняя из которых в свою очередь подразделяется на северную и южную ветви:

• II-A (юнкай, юнгай). Эти весьма неоднородные диалекты распространены небольшими участками на западе Перу в департаментах Кахамарка, Ламбаеке, Пьюра и на юге департамента Лима. На них говорит приблизительно 66 тысяч человек. Существовавший ещё в конце XX века диалект селения Пакараос в верхней части долины реки Чанкай в провинции Уараль в северной части департамента Лима, который также относится к этой группе, ныне, похоже, лишился носителей (в 1984 году из 900 жителей 250 человек ещё говорило на кечуа; перепись 1993 года зарегистрировала в селении Пакараос всего 525 жителей; ныне численность жителей оценивается в 1500 человек). Эти диалекты занимают некое промежуточное положение между диалектами кечуа I и кечуа II, причём северные (распространённые в департаментах Кахамарка, Ламбаеке и Пьюра) сочетают черты кечуа I и кечуа II-B, а южные (распространённые на юге департамента Лима) демонстрируют сходство с кечуа I и кечуа II-C, в то время как диалект селения Пакараос имеет столько общих черт с диалектами кечуа I, которыми он почти полностью окружён, что некоторые исследователи склонны относить его к этой группе, но с другой стороны он мог бы считаться отдельной ветвью кечуанской семьи наравне с кечуа I и кечуа II. Один исследователь (Тейлор) присвоил всей группе II-A статус отдельного подразделения, назвав его кечуа III.
• II-B (северный кечуа чинчай). На диалектах этой подгруппы говорят в Эквадоре, северном Перу и некоторых областях Колумбии. Численность носителей составляет от 2 до 2,5 миллиона человек. Некоторые, т. н. «лесные» диалекты этой подгруппы (те, на которых говорят группы, живущие в сельве) испытали сильное влияние языков, на которых предки этих групп говорили до усвоения кечуа, а это, прежде всего, языки сапаро.
• II-C (южный кечуа чинчай). Самая крупная подгруппа диалектов с наибольшим числом носителей, в которую входят диалекты Южного Перу (Куско, Аякучо), Боливии, Чили и Аргентины. На них говорит свыше 8,7 миллиона человек. Современный литературный кечуа также по преимуществу основан на диалектах этой группы. Южный кечуа испытал достаточно сильное влияние аймара в фонетике и лексике.

В Перу много носителей разных диалектов кечуа из горных районов страны поселилось в городах побережья, особенно в «большой Лиме» (в столице с пригородами).

Взаимопонятность различных диалектных групп носит ограниченный характер. Носители различных южных диалектов обычно хорошо понимают друг друга, примерно то же можно сказать и о северной подгруппе диалектов (за исключением ряда «лесных» говоров). Взаимопонимание между северными и южными кечуа (и тем более между носителями кечуа I и кечуа II) затруднено.

Упомянутый выше перуанский лингвист Альфредо Тореро выделял наличие семи типов кечуа:

• Анкаш-Уануко (I)
• Тарма-Уануко (I)
• Хауха-Уанка (I)
• Каньярис-Кахамарка (II-A)
• Чачапояс-Ламас (II-B)
• Эквадор-Колумбия (II-B)
• Аякучо-Куско-Боливия (включая Сантьяго-дель-Эстеро в Аргентине) (II-C)

Креольские языки и пиджины

На основе кечуа возник язык кальяуайя — тайный язык женщин-знахарей, впитавший в себя значительную часть лексики вымершего языка пукина. Кроме того, существует ряд креольских кечуа-испанских языков (медиа ленгуа), обычно с испанской лексикой и кечуанской грамматикой, а также «кечумара» — пиджин кечуа-аймара.

Статус

С 70-х годов XX века кечуа является государственным языком в Перу (наравне с испанским) и Боливии (наравне с испанским и аймара), а с 2008 года он также провозглашён официальным языком в Эквадоре (наравне с испанским и языком шуар). По конституции Колумбии все индейские языки в стране имеют официальный статус в той местности, где они распространены.

Фонетика

Нижеизложенное справедливо для диалекта Куско (и, с некоторыми оговорками, для других диалектов южной подгруппы), прочие диалекты могут иметь существенные отличия.

Гласные

В кечуа три гласных фонемы: /a/, /i/ и /u/, подобно классическому арабскому языку. Моноязычные носители призносят их как [æ], [ɪ] и [ʊ] соответственно, однако кечуа-испанские билингвы часто произносят их как /a/, /i/ и /u/.

В соседстве с увулярными согласными /q/, /qʼ/ и /qʰ/ (сразу после или либо непосредственно перед, либо перед комбинациями /rq/ и /nq/), /a/ произносится как [ɑ], /i/ как [ɛ] и /u/ как [ɔ].

Согласные

Для кечуа характерно отсутствие звонких взрывных, фрикативов и аффрикат, а также широкое распространение увулярных согласных. Система согласных части южного кечуа (кусканско-боливийский диалект) характеризуется наличием трёх параллельных рядов взрывных и аффрикат — чистого, придыхательного и абруптивного (эективного, глоттализованного). Прежде считалось, что они возникли под влиянием языка аймара, но по утвердившейся к настоящему времени точке зрения они восходят к праязыку кечуа, и их наличие говорит не о влиянии языка аймара, а о генетическом родстве между кечуа и аймара. Самым известным и авторитетным исследователем, придерживающимся такой точки зрения, является Родольфо Серрон-Паломино (es:Rodolfo Cerrón Palomino).

	губные	альвеолярные	постальвеолярные	палатальные	заднеязычные	увулярные	глоттальные
взрывные / аффрикаты	p	t	t͡ʃ		k	q
придыхательные взрывные и аффрикаты	pʰ	tʰ	t͡ʃʰ		kʰ	qʰ
абруптивные взрывные и аффрикаты	p’	t’	t͡ʃ’		k’	q’
фрикативные		s					h
носовые	m	n		ɲ
латеральные аппроксиманты		l		ʎ
дрожащие		ɾ
центральные аппроксиманты				j	w

Вопреки традиционной русской транскрипции («льяма», «ньяви», «ньюста»), палатализованные [ɲ] и [ʎ] произносятся без йотации, близко к произношению русских слов «няня», «нюх», «ляжка», «люстра», с той разницей, что самый кончик языка не касается альвеол.

В конце слова или закрытого слога взрывные и аффрикаты во многих диалектах переходят во фрикативы:

• /p/ → [s]
• /t/ → [s]
• /t͡ʃ/ → [ʃ]
• /k/ → [x]
• /q/ → [χ]

Иногда наблюдается вторичный переход замыкающих слог фрикативов [ʃ], [x] и [χ] в [s].

Письменность

Доколониальный период

Не подлежит сомнению тот факт, что в кечуа доиспанского периода был корень qillqa со значением «письмо, письменность», однако вопрос о существовании письменности в Тауантинсуйу (и, тем более, в предшествовавших кечуаязычных культурах) до сих пор не разрешен окончательно. Долгое время считалось, что инки не обладали полноценной письменностью. Испанским колонизаторам была выгодна такая точка зрения, поскольку давала им моральное право навязывать народам Анд свою культуру и свои представления о духовности. Однако есть данные, указывающие на то, что письменностью могли быть как узоры токапу (кечуа tukapu) на тканях инков и на их керамике, так и некоторые разновидности кипу; а также упоминания о ведении инками своей летописи на золотых табличках.

Испанский алфавит

После конкисты для записи кечуа стал использоваться испанский алфавит. Однако существенное несовпадение фонемной системы кечуа и испанского языка привело к определённым неувязкам. Главной из них был вопрос с гласными: поскольку звуки [ɛ] и [ɔ], записывавшиеся буквами e и o, являются лишь вариантами фонем /i/ и /u/, то возникала путаница. Также серьёзной проблемой было неадекватное представление увулярных согласных, а также неоправданное использование испанских звонких взрывных b, d и g для записи кечуанских глухих.

Чётких правил орфографии за четыре века выработано так и не было. Фонема /w/ могла быть представлена и как hu, и как gu, и как u, и как v; /k/ и /q/ (не говоря уже о придыхательных и эективных вариантах этих фонем) было невозможно различить среди написаний c и qu (а в конце закрытых слогов они иногда писались, как j и h); для увулярных фонем иногда использовалась запись cc, однако тогда возникало смешение с удвоением /k/ на стыках морфем.

Впрочем, были и положительные моменты: испанские буквы ñ и ll удачно подошли для записи фонем /ɲ/ и /ʎ/.

Примеры записи слов кечуа в испанской орфографии: Quechua, Inca, Huayna Capac, Collasuyo, Mama Ocllo, Viracocha, jari, quipu, tambo, condor, cantu, quena.

Реформа 1975 года

В ходе этой реформы были введены новые правила записи согласных, адекватные фонемной системе кечуа:

• /w/ всегда стало писаться, как w;
• Для записи велярной /k/ в любой позиции стала использоваться буква k;
• Для записи увулярной /q/ в любой позиции стала использоваться буква q;
• Для записи эективных и придыхательных согласных стали использоваться апостроф ’ и буква h соответственно: p', ph, t', th, ch', chh, k', kh, q', qh.

Однако гласные продолжали записываться по старой пятибуквенной системе.

Примеры записи слов кечуа в орфографии 1975 года: Qhechwa, Inka, Wayna Qhapaq, Qollasuyu, Mama Oqllo, Wiraqocha, qhari, khipu, tampu, kuntur, k’antu, qena.

Реформа 1985 года

С целью приведения письменности в более полное соответствие с фонемной структурой языка, в Перу была официально введена орфография, исключившая буквы e и o из алфавита. Теперь вместо o везде полагается писать u, а вместо e — i.

Примеры записи слов кечуа в орфографии 1985 года: Qhichwa, Inka, Wayna Qhapaq, Qullasuyu, Mama Uqllu, Wiraqucha, qhari, khipu, tampu, kuntur, k’antu, qina.

Итоговый алфавит южного кечуа состоит из 28 букв:

A a	Ch ch	Ch’ ch’	Chh chh	H h	I i	K k
K’ k’	Kh kh	L l	Ll ll	M m	N n	Ñ ñ
P p	P’ p’	Ph ph	Q q	Q’ q’	Qh qh	R r
S s	T t	T’ t’	Th th	U u	W w	Y y

Дальнейшие предложения

Споры о наиболее адекватном алфавите и правописании для кечуа продолжаются до сих пор. Сторонники традиционной орфографии считают, что новая запись очень непривычна и поэтому трудна для освоения. С другой стороны, сторонники новой орфографии приводят исследования, показывающие, что дети, которым преподавали систему письменности с пятью гласными, позже имеют гораздо более серьёзные трудности в изучении испанского языка, чем те, которых обучали трёхгласному алфавиту.

В то же время ряд лингвистов считает, что реформы 1975—1985 годов были правильным, но недостаточным шагом и развивают далеко идущие идеи о создании унифицированной орфографии, которую могли бы использовать носители не только южных, но и северных, и, возможно, даже центральных диалектов кечуа, достигая «письменного взаимопонимания» между собой, аналогично тому, как это происходит между носителями разных диалектов китайского языка [www.quechua.org.uk/Eng/Sounds/Home/HomeSpelling.htm].

Унифицированная орфография введена в Эквадоре: Shukllachishka Kichwa — Kichwa Unificado. В 1994 году перуанский лингвист Родольфо Серрон-Паломино предложил унифицированную орфографию для «южного кечуа» (кусканский, аякучанский, южноболивийский и аргентинский диалекты — кечуа IIC), и ныне она получает всё более широкое признание, принята на юге Перу, в Боливии и в Организации американских государств (ОАГ), а также используется при написании статей на языке кечуа в энциклопедии «Википедия». Таким образом, унифицированной орфографией обеспечено около 85 % кечуаязычного населения, а южный кечуа обеспечивает письменное единообразие почти 65 процентам носителей кечуа. Однако при всём этом кечуа остаётся в основном языком устного общения.

Грамматика

Кечуа — очень регулярный агглютинативный язык номинативного строя, не знающий исключений. Нормальным является порядок предложения SOV (подлежащее-прямое дополнение-сказуемое).

Важные особенности грамматики кечуа:

• Высокоразвитая система суффиксации, позволяющая выражать тончайшие оттенки смысла;
• Биперсональное спряжение (зависимость формы глагола от грамматического лица как субъекта, так и объекта);
• Лёгкость перехода между частями речи;
• Грамматическое выражение (оформление суффиксами/окончаниями):
  • Степени достоверности сообщаемой информации (точная информация, предположение или догадка, неподтверждённая информация);
  • Темы высказывания (слова, несущего основную смысловую нагрузку в предложении);
  • Эмоционального отношения говорящего к сообщаемым сведениям;
  • Получателя выгоды от излагаемых событий.

Примечания

Учебники, самоучители, учебный материал

На русском языке

• Деметрио Тупак Юпанки. [kuprienko.info/demetrio-tupac-yupanqui-el-curso-quechua-al-ruso/ Учебник языка кечуа.]. www.kuprienko.info (А. Скромницкий) (7 ноября 2008). Проверено 31 января 2010. [www.webcitation.org/61AO1Tj8E Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
• [erlang.kirillpanfilov.com/euskara/?quechua Кечуа на Euskara с кратким кечуа-русским словарём]
• [www.ruslang.ru/doc/voprosy/voprosy1959-1.pdf Жирков Л. И. Всегда ли случайно типологическое сходство языков? (К вопросу о строе языка кечуа). (Вопросы языкознания. — М., 1959, № 1. — С. 51—54)]
• [www.ruslang.ru/doc/voprosy/voprosy1972-1.pdf Царенко Е. И. О ларингализации в языке кечуа. (Вопросы языкознания. — М., 1972, № 1. — С. 97—103)]
• [www.ruslang.ru/doc/voprosy/voprosy1973-3.pdf Царенко Е. И. К функциональной характеристике ларингальности в языке кечуа. (Вопросы языкознания. — М., 1973, № 3. — С. 78—89)]
• Царенко Е. И. Непродуктивные словообразовательные элементы в языке кечуа. (Вопросы грамматики и лексики русского языка (сборник трудов). — Изд. МГПИ им. В. И. Ленина. — М., 1973)
• Царенко Е. И. К проблеме структуры слова в агглютинативных языках (на материале языка кечуа) : Автореф. дис. на соискание уч. ст. канд. филол. наук. — М., 1974.
• [www.ruslang.ru/doc/voprosy/voprosy1974-4.pdf Царенко Е. И. К вопросу о фонологической системе протокечуа. (Вопросы языкознания. — М., 1974, № 4. — С. 87—96)]
• [www.ruslang.ru/doc/voprosy/voprosy1976-4.pdf Царенко Е. И. Некоторые фонетические особенности языка кечуа. (Вопросы языкознания. — М., 1976, № 4. — С. 113—117)]
• [journal.iea.ras.ru/archive/1970s/1977/1977_4_Tsarenko.pdf Царенко Е. И. Лингвистические данные к этнической истории кечуа. (Советская этнография. — М., 1977, № 4. — С. 18—28)]
• [www.indiansworld.org/prirodnaya-sreda-kultura-i-yazyk-kechua-i-guarani.html#.VWoYldLtmko Царенко Е. И. Природная среда, культура и язык (кечуа и гуарани). (Экология американских индейцев и эскимосов. — М.: Наука, 1988. С. 287—296)]
• [www.indiansworld.org/otrazhenie-kechua-ispanskih-yazykovyh-kontaktov-v-literature-kechua-kolonialnogo-perioda.html#.VWoSH9Ltmko Царенко Е. И. Отражение кечуа-испанских языковых контактов в кечуаязычной литературе колониального периода. (Америка после Колумба: взаимодействие двух миров. М.: Наука, 1992)]
• Царенко Е. И. Отражение кечуа-испанских языковых контактов в кечуаязычной литературе колониального периода. (Восточноукраинский лингвистический сборник. Вып. 9. — Донецк, 2004. — С. 501—515)
• [azbuka.in.ua/wp-content/uploads/2015/04/czar.pdf Царенко Е. И. Непродуктивные словообразовательные элементы в языке кечуа. (Реквием филологический. — Донецк, 2015. — С. 129—140)]
• [www.philology.ru/linguistics4/pestov-80.htm Пестов В. С. ОБ ОТРАЖЕНИИ СУБЪЕКТНО-ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ГЛАГОЛЕ КЕЧУА (Вопросы языкознания. — М., 1980, № 4. — С. 129—132)]
• [www.durov.com/linguistics4/pestov-83.htm Пестов В. С. КАТЕГОРИИ ЛИЦА, СКАЗУЕМОСТИ И ПРЕДИКАТИВНОСТИ В ЯЗЫКЕ КЕЧУА. (Вопросы языкознания. — М., 1983, № 1. — С. 108—112)]
• Пестов В. С. Агглютинация и глагольная морфология (На материале языка кечуа). Автореф. дис. на соискание уч. ст. канд. филол. наук. — М., 1993.
• [www.indiansworld.org/problemy-sozdaniya-edinogo-normativnogo-alfavita-kechua.html#.VWofHtLtmko Натаров А. Н. Проблемы создания единого нормативного алфавита кечуа (Исторические судьбы американских индейцев: Проблемы индеанистики. — М., 1985. — С. 266—274)]
• [sites.google.com/site/annatarov Сайт ЯЗЫК КЕЧУА А. Н. Натарова]

На других языках

• [www.archive.org/details/gramticayartene00holggoog Диего Гонсалес Ольгин. Грамматика языка кечуа]
• [webs.satlink.com/usuarios/r/rory/main.htm El Quichua de Santiago del Estero], обширный сайт с описанием грамматики аргентинского диалекта кечуа (на испанском).
• [www.quechua.org.uk Quechua Language and Linguistics], обширный сайт с обилием разнообразной информации о происхождении, диалектах, орфографии, грамматике и т. д.
• [www.runasimi.de runasimi.de], многоязычный сайт со кечуа-немецко-английско-испанско-итальянско-французско-датсконорвежским словарём в формате MS Excel (XLS).
• [dolphin.upenn.edu/~scoronel/quechua.html CyberQuechua], сайт кечуаноязычного лингвиста Серафина Коронеля Молины (Serafín Coronel Molina).
• [www.andes.org/q_grammar.html Уроки кечуа на www.andes.org], на испанском и английском.
• [www.yachay.com.pe/especiales/quechua/ Курс кечуа], на испанском, от Деметрио Тупах Юпанки (Demetrio Tupah Yupanki, Red Científica Peruana).

Словари

На русском языке

• [kuprienko.info/diccionario-ideologico-de-nombres-quechuas-runasimipi-sutikuna-quechua-ruso/ Ауанкай Бланко. Толковый словарь имен собственных языка Кечуа (Кечуа-Русский)]
• [kuprienko.info/a-skromnitsky-diccionario-quechua-ruso/ А. Скромницкий. Кечуа-Русский словарь. Буквы A-Altu]

На других языках

• Диего Гонсалес Ольгин. [kuprienko.info/files/Textos/IberoAmerica/Vocabvlario-Quechua-Holguin.pdf Словарь языка кечуа (1608).]. www.kuprienko.info (А. Скромницкий). Проверено 31 января 2010. [www.webcitation.org/615fD1DHX Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
• [www.quechuanetwork.org/dictionary.cfm?lang=e Quechua Network’s Dictionary], сетевой словарь кечуа.
• [www.yungayperu.com.pe/Quechua%20Yungay.htm Кечуанские топонимы в Юнгай, Перу]
• [web.archive.org/web/20070124004204/butler.cc.tut.fi/~fabre/BookInternetVersio/Dic=Quechua.pdf Diccionario etnolingüístico y guía bibliográfica de los pueblos indígenas sudamericanos: Quechua. Alain Fabre, 2005] — обширная информация о диалектах (на испанском, PDF, 909 kB)
• [www.quechua.org.uk/Eng/Sounds The Sounds of the Andean Languages], аудиофайлы с произношением слов кечуа носителями языка, фотографии.
• [portal.huascaran.edu.pe:8080/CIApps/Curricular/Diccionario/index.htm Многоязычный словарь: испанский — кечуа (диалекты Куско, Аякучо, Хуни́н, Анкаш) — аймара].
• [www.websters-online-dictionary.org/definition/Quechua-english/ Кечуа-английский словарь на Webster’s Online Dictionary].
• [www.websters-online-dictionary.org/definition/Ecuadorian+Quechua-english/ Кечуа-английский словарь (эквадорский диалект) на Webster’s Online Dictionary].

Литература

• [www.vostlit.info/Texts/rus14/Vega/pril.phtml?id=448 Апу Ольянтай в русском переводе Ю. А. Зубрицкого]

Ссылки

В Викисловаре список слов языка кечуа содержится в категории «Кечуа»

• [www.ethnologue.com/subgroups/quechuan Все кечуанские языки] на сайте Ethnologue
• [www.krugosvet.ru/articles/81/1008140/1008140a1.htm Языки кечуа в энциклопедии «Кругосвет»]
• [www.lingvisto.org/quechua/ Кечуа на lingvisto.org, кратко, интересно]
• [linguodiversity.narod.ru/Links/Amerind/que.htm Кечуанские языки (список ссылок)]
• [linguodiversity.narod.ru/Links/Amerind/quetheo.htm Кечуа (теоретические работы — список ссылок)]
• [www.fedepi.org/Q/ Детальная карта диалектов кечуа по данным SIL (fedepi.org)].
• [www.google.com/intl/qu/ Google на кечуа].

Литература

• Rodolfo Cerrón-Palomino. Quechua sureño: Diccionario unificado quechua-castellano, castellano-quechua. Lima, Biblioteca Nacional del Perú, 1994. (139 p.)
• Скромницкий А., Талах В. [kuprienko.info/a-skromnitsky-enciclopedia-de-la-america-del-sur-de-16-17-siglos-parte-1-tomo-2-cronicas-documentos-al-ruso/ Энциклопедия доколумбовой Америки. Часть 1. Южная Америка. Том 2. Источники XVI-XVII веков по истории Южной Америки: Хроники. Документы.]. www.kuprienko.info (А. Скромницкий) (11 февраля 2012). Проверено 11 марта 2012. [www.webcitation.org/67wBvhOq8 Архивировано из первоисточника 26 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Кечуанские языки

– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.