Язык нежности
Язык нежности | |
Terms of Endearment | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер |
Джеймс Л. Брукс |
Автор сценария |
Джеймс Л. Брукс |
В главных ролях | |
Оператор | |
Длительность |
132 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Язык нежности» (англ. Terms of Endearment; другое название фильма: «Слова нежности») — кинофильм режиссёра Джеймса Брукса по мотивам одноимённого романа Ларри Макмёртри. Пять премий «Оскар».
Фильм, снятый в жанре мелодрамы, рассказывает о жизни и взаимоотношениях матери и дочери на протяжении тридцати лет. Бо́льшая часть фильма по стилю напоминает комедию, она наполнена тонким и саркастичным юмором. Однако концовка фильма весьма драматична. Это история о том, как немолодая женщина, всю себя посвятившая своей дочери, позволяет себе влюбиться[1].
Содержание
В ролях
Актёр | Роль |
---|---|
Ширли Маклейн | Аврора Гринуэй |
Дебра Уингер | Эмма Хортон |
Джек Николсон | Гарретт Бридлав |
Дэнни Девито | Вернон Даларт |
Джефф Дэниэлс | Флэп Хортон |
Джон Литгоу | Сэм Бёрнс |
О фильме
Фильм не является чистой экранизацией романа Лэрри Макмертри, в частности, персонаж Джека Николсона был придуман специально для фильма автором сценария и режиссёром Джеймсом Бруксом. Николсон, не задумываясь, согласился на роль, несмотря на то, что играть пришлось персонажа второго плана. Наибольшее удовольствие ему доставила работа над комическими эпизодами[2].
Ширли Маклейн согласилась на роль сразу после прочтения сценария. На роль Авроры также приглашались Дженнифер Джонс и Луиза Флетчер.
Роман был адаптирован для театральной постановки. Одноимённый спектакль с успехом шёл в Лондоне. При сравнении фильма и спектакля в критическом отзыве BBC предпочтение отдавалось спектаклю, а фильм был охарактеризован, как «затянутый»[3].
Награды и номинации
- 1984 — 5 премий «Оскар»: лучший фильм (Джеймс Брукс), лучший режиссёр (Джеймс Брукс), лучшая женская роль (Ширли Маклейн), лучшая мужская роль второго плана (Джек Николсон), лучший адаптированный сценарий (Джеймс Брукс), а также 6 номинаций: лучшая женская роль (Дебра Уингер), лучшая мужская роль второго плана (Джон Литгоу), лучшая работа художника-постановщика (Полли Плэтт, Харольд Микелсон, Том Педиго, Энтони Монделл), лучший монтаж (Ричард Маркс), лучший звук (Дональд Митчелл, Рик Клайн, Кевин О’Коннелл, Джеймс Александер), лучшая музыка (Майкл Гор).
- 1984 — 4 премии «Золотой глобус»: лучший фильм — драма, лучшая женская роль в драме (Ширли Маклейн), лучшая мужская роль второго плана (Джек Николсон), лучший сценарий (Джеймс Брукс), а также две номинации: лучший режиссёр (Джеймс Брукс), лучшая женская роль в драме (Дебра Уингер).
- 1985 — номинация на премию BAFTA за лучшую женскую роль (Ширли Маклейн).
Напишите отзыв о статье "Язык нежности"
Примечания
- ↑ Janet Maslin [www.nytimes.com/packages/html/movies/bestpictures/endearment-re.html Terms of Endearment] // The New York Times : рецензия. — 23 ноября 1983.
- ↑ Stephen Farber [www.nytimes.com/packages/html/movies/bestpictures/endearment-ar1.html Comedy Buoys «Terms of Endearment»] // The New York Times : рецензия. — 20 ноября 1983.
- ↑ Amita Sharma [www.bbc.co.uk/berkshire/content/articles/2007/10/24/review_terms_of_endearment_feature.shtml Review: Terms Of Endearment] // BBC : рецензия. — 24 октября 2007.
Ссылки
- «Язык нежности» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v49104 Язык нежности] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/terms_of_endearment/ «Язык нежности»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
|
|
Отрывок, характеризующий Язык нежности
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.