Языческие святилища древних славян
Поделись знанием:
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
Список обнаруженных славянских капищ, в прошлом расположенных на территории нынешних России, Украины, Германии, Польши и Белоруссии, а также Чехии и Болгарии.
- Аркона на острове Рюген, Германия — городище-святилище IX—XII веков, расположено на мысу высотой 40 метров, обращённом к востоку. С трёх сторон омывается морем и в большей степени разрушено. Современные размеры — 90 метров с востока на запад и до 160 метров с севера на юг, предполагаемые прежние размеры в 2—3 раза больше. Раскопки проводились в 1921,1930 и 1969—1971 годах, когда через площадку и вал были проложены траншеи шириной 1 метр. В валу выявлены три строительных периода, обнаружены прослойки обожжённой глины, угля, камней. С внутренней стороны вала проходит плоский ров и с внешней стороны более глубокий ров также с плоским дном. Оконечность мыса отделена внутренним валом шириной 5—6 метров и плоским рвом шириной 10 метров, сооружёнными в IX веке. На площадке между валами построек не обнаружено. Частично раскопаны углубления в материке (глубиной до 60 сантиметров), имеющие длину 4,1 и 6,2 метра и содержащие многочисленные вещи. В одной из траншей выявлена каменная кладка и под ней в углублении найдено 8-11 мужских черепов, частично повреждённых, кости животных, вещи, обломки посуды X—XII веков. В другой траншее в углублении находились остатки ларца с многочисленными вещами. У северного склона городища находится источник воды и к нему проложена дорожка. В окрестностях городища расположены 14 поселений и большой курганный могильник.
- Асташово, Смоленская обл., Россия — городище в лесу среди болот на левом берегу Сожа. Овальная площадка (14,5х12 метров) окружена расплывшимся валом (ширина 4 м, высота 0,5 м) и рвом глубиной 50 см. Под насыпью вала и в ней встречается уголь. Площадка городища вдоль вала прокалена. Третьяков П.; Шмидт Е. А., 1963. С.124-125.
- Бабин, Черновецкая обл., Украина — городище на вершине останца правого берега Днестра. Центральная площадка круглой формы (диаметр 7 метров) окружена заплывшим рвом с выступами полукруглой формы (ширина рва 2 метра). С напольной стороны по склону останца проходят два дугообразные эскарпа, доходящие до обрывов. Во рвах найдены угли, кальцинированные кости, обломки лепной и гончарной посуды IX—X веков. Рядом с городищем находится большое синхронное поселение.
- Бабина долина, Тернопольская обл., Украина — культовые яма и площадка ХП-начала XIII в., расположенные на месте поселения XI—XII веков, находившегося у подножия городища-святилища Звенигород. Раскопками, проводившимися в 1985—1989 годах Тернопольским краеведческим музеем под руководством М. А. Ягодинской, вскрыта большая площадь на поселении и открыты жилые полуземлянки с печами-каменками и хозяйственными помещениями с каменными рабочими площадками.
- Бабка, Ровенская обл., Украина — городище на восточной оконечности песчаной возвышенности. Круглая площадка диаметром 30 метров окружена углублениями в виде прерывистого ровика и отдельных корытовидных ям. Почти в центре площадки находится столбовая яма (диаметр 0,5 метра и глубина 0,7 метра) и скопление угля диаметром 1 м. В южной части обнаружено трупосожжение в горшке. На городище найдены нож, кости животных, обломки лепной и гончарной посуды VIII—X вв. На вершине окружающего вала лежат уголь и обгоревшие бревна. Мелкий ров заполнен прослойками угля. Рядом расположено синхронное селище.
- Благовещенская Гора около Вщижа, Брянская обл., Россия — городище-святилище юхновской культуры. Сохранилось менее чем наполовину, так как находится на излучине реки, разрушающей северную часть мыса. Уцелевшая часть городища (40×25 метров) с напольной стороны ограничена валом и широким рвом (ширина 18 метров). С внутренней стороны к валу примыкал длинный общественный дом. На городище найдена роменская керамика IX—X веков, рядом расположено синхронное селище, в котором открыто жилище и остатки длинного дома. Найдены амулеты из просверленных клыков, бобровых позвонков, камни с прочерченными крестовидными знаками, гребень с конскими головками. Возможно, городище служило святилищем и в это время. Во время расцвета Вщижа, в XI—XIII веках, на городище находилось кладбище и рядом, по преданию, была построена Благовещенская церковь.
- Богит, Гусятинский район, Тернопольская обл., Украина — городище-святилище расположено на самом высоком холме в лесистой местности Медоборы в 5 километрах от с. Городница. Является ближайшим культовым памятником к месту находки Збручского идола. Раскопки проводились в 1984 г. Прикарпатской экспедицией Института археологии РАН. Траншеями перерезаны валы городища: главный вал около въезда на городище, второй вал у среза пересекающей его дороги, третий вал также около обнажения на дороге, северный земляной вал перерезан в трех местах. На площадке городища расчищено капище, жертвенник и три постройки — западины.
- Бранденбург, Германия — культовая площадка, расположенная рядом с городищем, возникшим в VIII веке, по преданию святилище Триглава. На холме под фундаментом костёла обнаружен культурный слой «нежилого» характера.
- Бродовин, Германия — площадка-капище находится на самой высокой части полуострова, выдающегося в озеро, окружена рвом (ширина его 5 метров, глубина 80 сантиметров), имеет диаметр 25 метров. На склоне холма расположено поселение IX/X-XIII вв. В 1258 году здесь построен монастырь.
- Бубнище, Ивано-Франковская обл., Украина — городище, с трёх сторон окружённое скалами, с четвёртой стороны ограничено валом и внутренним рвом шириной 10 метров. Диаметр площадки 40 метров. В скале выбит колодец, к которому ведут каменные ступени. Колодец (2х2 м современная его глубина 5-6 метров) не доходит до воды. В скалах выбиты три пещеры с сохранившимися пазами от брёвен. На скалах изображены солярные знаки, углубление в форме ладони, личины. Рядом находится большой курганный могильник, состоящий из насыпей диаметром 5 метров и высотой меньше 1 метра.
- Василев, Черновецкая обл., Украина — на могильнике XII—XIII веков открыты ямы с углем, костями животных и черепками.
- Верховляны, Гродненская обл., Беларусь — городище, круглая площадка (7х7 метров) которого ограничена внутренним рвом и валом. Во рву обнаружена каменная кладка, угли и гончарная керамика XI—XIII веков.
- Волин, Польша — на самом высоком месте старого города раскопана деревянная постройка 5×5 метров, окружённая оградой. Существовала со второй половины IX до начала XII веков. В окрестностях найдена бронзовая фигурка коня, несколько деревянных фигурок, среди которых одна четырёхликая. На склоне Серебряного Холма находится кострище, где между камней, рыбьей чешуи лежал кусок черепа человека. Рядом открыта яма с двумя черепами, фрагментами посуды и костями животных.
- Воргол, Липецкая обл., Россия — на городище-убежище частично сохранились обожжённая глиняная площадка (12х6 метров). В её центре находилась столбовая яма, рядом с ней скелет лошади, три наконечника стрел. На площадке лежали нож, обломки замка, гривны, трапециевидная привеска, бусина, астрагалы, льячки. Кругом площадки сохранилось шесть ям с золой, костями животных, черепками посуды, пряслицем, обломком жернова, косой, салтовской серьгой. Вещи относятся к X—XI веков. В валу городища обнаружено ритуальное захоронение конской головы, 94 астрагала.
- Вышегрод, Польша — на возвышении правого берега Вислы находится круглая площадка (диаметр 18 метров), в центре которой сохранились следы столбов, прямоугольных срубных построек, череп тура. Площадка окружена рядом камней, среди которых находится алтарь, плоский камень-жертвенник, скелет человека. К площадке ведёт вымощенная камнями дорога, на которой лежало два серпа и едет[что?] человека. Объект датируется X—XIII вв. В 2,6 километрах около городища Округлая гора выявлен ров, ограничивающий круглую площадку (диаметр приблизительно 20 метров). В выступе рва найдены угли, кости животных, обломки посуды. Рядом расположено селище VI—XI веков.
- Гнезно, Польша — на горе Леха под фундаментом костёла обнаружено кострище, состоящее из трёх слоев камней с прослойками угля и золы толщиной 2,5 м. Найдены кости животных и черепки конца VIII — начала Х веков.
- Говда, Тернопольская обл., Украина — городище расположено на мысу правого берега Збруча, окружено валом и с напольной стороны рвом. Овальная площадка городища (40*20 метров) имеет наклон к юго-востоку с перепадом высот 20 м & 1988, 1989 гг. вскрыта площадь 108 кв. метров.
- Головно, Волынская обл., Украина — городище расположено на возвышении среди болотистого луга. Круглая площадка (диаметр 30 метров) слегка повышается в центре и покрыта золистым слоем толщиной 50 сантиметров. Под насыпью кольцевого вала (высота его 1 метр) залегал слой камней, угля и обгоревших костей. Вдоль вала выявлено несколько корытовидных ям и скопления камней. Найдены обломки посуды Х века, кости животных, фрагмент обгоревшего черепа человека и два зуба.
- Гора Хельмска около Кошалина, Польша — на верху горы обнаружены остатки постройки культовой 2,5×4,5 метра, с очагом из камней. Рядом находятся ямы с углем. Найдены нож, кресало, пряслице, кости животных и рыб, черепки посуды X—XIII веков.
- Брановцы, Болгария — круглая площадка из глины, имеющая два выступа. Найдены кости животных, обломки посуды IX—X веков.
- Горбово, Черновицкая обл., Украина — городище расположено на мысу правого берега Прута. Овальная площадка городища (диаметр 30 м) окружена кольцевым валом и рвом, к ней примыкают две боковые площадки, расположенные на склоне и также ограниченные валами. Плоская вершина центрального вала и уступ с его внутренней стороны вымощены камнями, покрыты углем, обожжённой глиной и костями животных. Следы огнищ прослеживаются на вершине валов, окружающих боковые площадки городища. Культурного слоя нет. Рядом расположено селище IX—X веков.
- Горки, Вологодская обл., Россия — на могильнике XII — начала XIII веков открыта овальная культовая яма (2,1х1,55 метра, глубина 60-70 сантиметров). Найдены два замка, оковка деревянной посуды, скелеты двух собак, трех уток, стрепета, рыб и на дне ямы еще три скелета собак. Яма засыпана камнями и шлаком.
- Городок, Хмельницкая обл., Украина — на краю селища VI—VIII веков находится каменная вымостка (2,3х1,5 метра), обожжённая сверху, и рядом яма (диаметр 1,5 метра, глубина 20 сантиметров) с обожжённым дном, заполненная углем, золой, пережжёнными костями животных, обломками посуды.
- Гродова Гора около Тумлина, Польша — на высоком холме Свентокжицких гор, покрыта лесом, сохранилось три концентрических вала, сложенных из камней и не имеющих оборонительного значения. На склоне горы расположены селища IX—XI веков. Наверху горы построена часовня.
- Гросс Раден, округ Шверин, Германия — деревянный храм расположен за пределами поселения X—XIII веков, к нему ведет мощеная дорога. Храм прямоугольный (12,5х7 метров), стены сложены из вертикально стоявших плах, обшитых снаружи досками, имеющими вверху схематически вырубленные головки. Кругом храма на расстоянии от него 1 м проходит ограда из столбов. У входа найден череп зубра, глиняный кубок, обломки посуды IX—X веков. В северной части находилось шесть черепов коней, у юго-восточной стены лежало два копья. Храм перестраивался, его средняя часть повреждена и место для идола не найдено. В XI—XII веках храм был перенесён на городище, расположенное на острове среди озера. Круглая площадка городища имела диаметр 25 метров, вдоль её края у вала располагались деревянные дома.
- Дембно, Польша — городище в Свентокжицких горах. Площадка городища овальная (15х26 метров), окружена валом и рвом. Во рву найдены опалённые камни, уголь, куски глиняной обмазки.
- Добжешуво, Польша — городище в Свентокжицких горах на высоком холме. Овальная площадка городища (40х80 метров) ограничена тремя концентрическими валами, прерывающимися в нескольких местах. Четвёртый вал отделяет городище от хребта. Основа невысоких валов (высота 1,5-2 метра) сложена из крупных камней и на ней набросаны более мелкие камни. Поверхность валом обожжена, особенно сильно внутренний склон первого вала и внешние склоны второго и третьего. В центре площадки лежит большой камень с выбитыми на нем кругами. В разных местах на площадке и на валах стоят стелы, лежат большие округлые камни, сложены из камней ящики-жертвенники. В западной части площадки находится каменный фундамент алтаря, рядом с ним керамика VIII—IX веков. По радиоуглеродному анализу, взятому с первого вала, определена дата 795 год. Рядом с городищем находятся селища VIII—X веков. Раскопки на городище проводились в 1975—1981 годах, вскрыта площадь 25×100 метров и перерезаны валы.
- Животинское, Воронежская обл., Россия — на городище IX—X веков обнаружена яма диаметром 80 и глубиной 60 сантиметров, в которой находились уголь, 23 астрагала с отверстиями, точильный камень, бронзовый котёл, кувшин и горелое зерно. На городище найдены глиняные хлебцы.
- Зааринген, округ Бранденбург, Германия — около курганного могильника VII—XII веков находится круглая площадка (диаметр 20 м), окружённая кольцевым рвом шириной 2—3 метра.
- Звенигород, Тернопольская обл., Украина — городище расположено на склоне холма правого берега Збруча около с. Крутилов. Исследования проводила Прикарпатская экспедиция ИА РАН, Тернопольский краеведческий музей в 1985, 1987, 1988 годах. Открыто три капища, 15 культовый сооружений, 10 длинный наземных домов, сделаны разрезы валов и рвов, исследовались окрестные селища.
- Зеленая Липа, Черновицкая обл., Украина — на останце правого берега Днестра, среди высоких холмов, заросших лесом, находятся остатки деревянного храма, расположенного на самой высокой части площадки (42х 14 метров). Храм прямоугольной формы (5,3х4,2 метра), ориентирован по сторонам света, имел двойные стены, сложенные из бревен и обмазанные глиной. Рядом расположены ямы с прослойками угля в заполнении, в скале высечен колодец (рис. 14, 1-4).
- Илиев, Львовская обл., Украина — городище расположено на мысу, с напольной стороны ограничь двумя валами и рвами, не доходящими до края площадки. В основании внутреннего вала залегает зольноуглистый слой, плоская вершина вала покрыта каменной вымосткой. К насыпи вала с внутренней стороны сделана прямоугольная присыпка (7,2х8 метров), на верхней площадке которой (5х6 метров) горел огонь, сохранился очаг и столбовые ямы. Площадка городища треугольной формы (60х55м) лишена культурного слоя, лишь перед валом расположены ямы с углем и костями животных (рис. 11, 3-5), По керамике и бронзовому перстню с фигурным щитком городище датируется XIII веком. Рядом расположено поселение того же времени.
- Канев, Черкасская обл., Украина — южнее города Роден на Княжьей горе, на мысу правого берега Днепра обнаружена яма (диаметр 1,85, глубина 1,2 метра), заполненная тёмной землёй с пеплом, углем, костями животных.
- Киев, Украина — на Старокиевской горе открыта каменная кладка (4,2х3,5 метров), имевшая четыре выступа по сторонам света. К западу от него находился «массивный столб», состоящий из слоев обожжённой глины, золы и угля. Вокруг лежали кости и черепа животных.
- Киев, Украина — на Владимирской улице в 1975 г. раскопаны фундаментные рвы и симметрично расположенные ямы, заполненные строительным мусором. Рядом находится чашеобразная яма со слоями глины, угля и золы. Предполагается, что здесь находилось языческое капище.
- Киев, Украина — на Житомирской улице открыта круглая жертвенная яма (диаметром 2 метра, глубина 1,2 метра).
- Кирово, Псковской обл., Россия — круглое городище (52х42 метра) расположено на возвышении среди болот. Предполагается, что здесь могло быть святилище.
- Коломо, Новгородская обл., Россия — круглая площадка диаметром 18 метров, окружённая большими камнями, на которой лежит слой золы и угля, кости домашних животных, обломки лепной посуды, кремневый наконечник стрелы. Рядом расположены сопки.
- Конь-камень на острове Коневец (Ладожское озеро). Валун из серого гранита размером 6×9 метров, весом около 750 тонн. Вокруг разбросано около 20-ти камней размером до 1 метра, составлявшие когда-то с Конь-камнем единую композицию.
- Корчак, Житомирская обл., Украина — на западной окраине поселения V—VII вв. расположена яма 60х70 сантиметров, глубина 20 сантиметров), на дне которой лежали семь глиняных хлебцев (рис. 6, 2).
- Костол, Югославия — площадка, сложенная из камней, на которой лежат птичьи кости.
- Красногорье, Смоленская обл., Россия — круглое городище (диаметр 20 метров) среди болот окружено двумя концентрическими валами. Под насыпью внутреннего вала обнаружена каменная кладка со следами огня и зольный слой. Такой же слой и обгоревшие бревна лежали на верху вала. Рядом расположено поселение X—XIII веков.
- Кулишевка, Черновицкая обл., Украина — городище на высоком мысу правого берега Днестра. Круглая площадка (диаметр 8 метров) окружена внутренним ровиком и с напольной стороны ограждена пятью валами и рвами X—XI, XIII веков и раннежелезного периода.
- Курхим, Чехия — около озера расположена площадка, окружённая рвом. Рядом находится яма, в которой горел огонь. На этом месте построена христианская церковь.
- Кушлянщина, Смоленская обл., Россия — городище с круглой площадкой и двумя концентрическими валами расположено среди болот. Рядом находится селище VIII-начала XI веков и курганный могильник.
- Лысая Гора, Польша — городище на высоком холме Свентокжицких гор (высота над уровнем моря 594 метра). Холм зарос лесом, на нем много выходов камней, он не пригоден для заселения. Вершина горы окружена валом, идущим по склону. Вал сложен из камней (ширина его 11 метров, высота 1,5 метра). Вершина вала плоская со следами огня, найдены черепки IX—XII веков. Площадка городища эллипсовидная (1300х150-200 метров), на ней нет культурного слоя и построек. Около горы есть источник и был найден идол. В XII веке на горе построен костел.
- Микульчицы, Чехия — на мысу над ручьём находится круглая площадка (диаметр 12 метров), окружённая рвом (ширина 3 метра, глубина 70 сантиметров). Посредине площадки расположена яма, обставленная камнями. Ров заполнен углем, в нем найдена гривна, топоры, жернова, обломки посуды IX в. Позднее здесь построена церковь.
- Минское языческое капище — До 1888 года на капище рос огромный священный дуб «Волат», горел неугасимый жертвенный огонь, рядом с которым жил его хранитель — «Старец» (Знахарь-священник).К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3020 дней]
- Нагоряны, Черновицкая обл., Украина — городище на высоком останце правого берега Днестра имеет площадку (диаметр 20 метров), ограниченную валами и эскарпом по краю мыса и с напольной стороны. Найдена керамика IX—X и XI—XII вв.
- Новгород, Россия — при раскопках в городе открыты три жертвенных ямы. В одной (диаметр 0,6; глубина 1,5 метра) находилось девять деревянных ковшей, во второй (2х1,75 метра, глубина 0,4-0,5 метра) лежали два бычьих черепа и деревянный ковш, в третьей (4х3,3 метра, глубина 1,5 метра) помещён костяк лошади с отделённой головой, огарок свечки, кнут. Ямы датируются Х веком.
- Ошихлибы, Черновецкая обл., Украина — на могильнике XII—XIII вв. открыта яма (диаметр 1,8 метра, глубина 0,5 метра), на дне которой находились угли, кости животных и обломки посуды.
- Остров Ледницкий, Польша — стоял на тракте Познань-Гнезно, на озере Ледница, место крещения Польши. Через озеро и остров вели мосты общей длиной около 600 метров и шириной 6 метров на вбитых в дно озера кольях. Располагаются каменные остатки палатиума, костёла, баптистерия дороманской архитектуры Х века на месте раннего славянского капища.
- Перынь в 4 км от Новгорода, Россия — на холме, обращённом к востоку, открыты круглая площадка, окруженная рвом с восемью округлыми выступами (диаметр всего сооружения 21 метра). Внутренние склоны рва крутые, внешние пологие. На дне выступов встречаются угли, черепки сосудов Х — начала XI веков, точильный брусок. В центре площадки в яме (диаметр и глубина 1 метр) сохранились следы деревянного столба. Остатки второй площадки (диаметр приблизительно 23 метра) окружены рвом, в котором найдены угли, поясное кольцо, нож, наконечник кремневой стрелы. Третья площадка, возможно, находилась под фундаментом церкви XIII века.
- Петрово, Смоленская обл., Россия — городище с круглой площадкой (диаметр 22 метра) расположено среди болот. Окружено двумя концентрическими валами и рвом между ними (ширина рва 8-15 метров). У края площадки на глубине 35 сантиметров (в насыпи внутреннего вала?) прослеживается зольно-угольный слой толщиной 10-13 см. Рядом находится селище древнерусского времени (рис. 7,2).
- Плоцк, Польша — на горе Тумской расположена круглая площадка второй половины Х века, с кострищем, камнем-алтарем, костями животных, черепом ребенка. В землю воткнут меч.
- Подгош, Новгородская обл., Россия — круглая площадка (10,4х13,5 метра) окружена двумя рядами валунов. В центре лежит девять камней, зола, уголь, черепки лепной и гончарной посуды.
- Поганьско, Чехия — на краю могильника большая яма (диаметр 85 сантиметров, глубина 25 сантиметров) окружена кругом из восьми ям (диаметр круга 2,5-3 метра). С севера сооружение ограничено полукруглым желобком от плетня. По стратиграфическим данным датируется второй четвертью Х века.
- Погосище, Вологодская обл., Россия — на могильнике X — начала XII веков открыта прямоугольная яма без погребения и с тремя топорами.
- Прага, Чехия — открыта жертвенная яма, в которой находилось шесть человеческих черепов и кости животных.
- Псков, Россия — на возвышении около курганного могильника находится круглая площадка, ограниченная рвом (ширина 1,6-4,1 метра). В центре площадки находятся две ямы, в одной из которых сохранились остатки дубового столба диаметром 50 сантиметров и высотой 70 сантиметров. На дне ровика остались следы кострищ, кальцинированные кости, обломки посуды. На площадке лежали кости животных. Датируется Х в., на рубеже XI—XII веков засыпано песком.
- Пустары, Польша — городище расположено на холме. Площадка диаметром 7 метров окружена кольцевым валом. Культурного слоя нет. По обломкам керамики датируется XII—XIV веков.
- Радзиково, Польша — на моренном возвышении находится городище с овальной площадкой (40х60 метров), окруженной валом и рвом. На дне рва лежат камни и вырыты ямы с остатками жертвоприношений. На площадке в разных местах расположены каменные вымостки и ямы, использовавшиеся многократно. Датируется VII—XIV веками.
- Ревно, Черновецкая обл., Украина — на городище-убежище около могильника с трупосожжениями расположена яма с пологими стенками (диаметр 5 метров, глубина 50 сантиметров), заполненная золой, углем, пережженными костями, обломками посуды, костями животных. В центре углубления находится столбовая яма, окруженная полукругом столбовых ямок.
- Ржавинцы, Черновицкая обл., Украина — городище на отроге высокого плато с круглой площадкой (диаметр 22 метра), окруженной двумя концентрическими валами и рвами. Зольно-угольные слои зале-гают у подножия внутреннего вала, на вершинах обоих валом и на ступеньках, вырезанных в их склонах. Рвы (ширина 5-6 метров, глубина 1 метр) имеют плоское дно и пологие стенки. Культурный слой на площадке отсутствует. Найден четырехугольный каменный столб, грубо обработанный (высота его 2,5 метра). На площадках между валами сохранился культурный слой толщиной 20 сантиметров с черепками IX—X вв. от стоявших здесь длинных домов. Один из них имел размеры 4×20 метров.
- Рудлово, Смоленская обл., Россия — городище с овальной площадкой (22х28 метра) находится ва мысу среди болот, окружено двумя кольцевидными валами. Вблизи расположено селище X—XIII веков.
- Рудники, Ивано-Франковская обл., Украина — городище, возникшее в раннем железном веке, расположено на отроге левого берега р. Рыбницы, окружено валом и внутренним рвом, пересечено несколькими рвами. На вершине конусовидного возвышения (6х10 метров) сохранились следы постройки X—XII веков — слой толщиной 40-50 сантиметров, состоящий из кусков глиняной обмазки с отпечатками бревен. Возвышение окружено рвом с тремя последовательными прослойками камней, углем, обломками посуды, разделенными стерильными слоями глины. На террасе вдоль склона городища стоял длинный дом (приблизительная длина его 70 метров, ширина около 4 метра).
- Рухотин, Черновицкая обл., Украина — на крутом склоне высокого холма проходит дуговидный вал, насыпь которого сильно обожжена. В центре склона выявлена яма (диаметр 0,5 метра) с углем и черепками VIII—X веков и круглая каменная плита (диаметр 0,8 метра).
- Старая Рязань, Россия — под Спасским собором середины XII в. найдена бронзовая четырехликая фигурка, бронзовый крестик, горшок с чешуей рыб и зубами свиньи.
- Сущево, Новгородская обл. Россия — площадка (14х17,5 метра), обставленная крупными валунами.
- Тауфельсберг, Германия — городище расположено на высоком конусовидном холме, окруженном по склону эскарпом и двумя концентрическими валами и рвом. На краю круглой площадки (диаметром 30 метров) открыт слой толщиной 60-70 сантиметров, состоящий из углистой земли и больших камней (внутренний вал?). Найдены средневековые черепки, кости и зубы животных. На холме построена церковь.
- Тжебятув, Польша — на всхолмлении среди болот находятся две площадки (10х13 и 8х10 м), окруженные рвами (шириной 1-1,5 и метров и глубиной 50 сантиметров), в которых находятся угли и черепки IX—X вв. На площадках расположены кострища и столбовые ямы.
- Фельдберг, Германия — остатки деревянного храма расположены на мысу, отделенном полукруглым рвом с плоским дном (ширина 2 метра, глубина 60 сантиметров). Остатки храма перерезаны траншеями, выявлены фундамент в виде корытовидных углублений, центральная яма с углистым заполнением. Храм был прямоугольным (5х10 метров), разделен на две части. По керамике сооружение датируется VII—IX веков, по Ci4-900/1000 гг.
- Фишеринзель, Германия — на селище XI — начала XIII веков найдены два деревянных идола в переотложенном состоянии. Рядом расположен полуостров, выдающийся в озеро и ограниченный с напольной стороны плоским рвом, не имеющим оборонительного значения (ширина 3-4 м, глубина 1 м). Предполагается, что здесь находилось святилище.
- Ходосовичи, Гомельская обл. Беларусь — рядом с поселением и курганным могильником X—XI веков расположены две площадки (диаметром 5 и 7 метров), окруженные ровиками (ширина их 20 и 40 сантиметров, глубина 25-50 сантиметров). По сторонам кругов находились серповидные углубления (ширина 1,8, глубина 1 метр). В центре кругов прослежены плоские ямы (диаметры 0,6-1 метр, глубина 15-25 сантиметров). Углубления заполнены углистым песком и золой, обожженными камнями.
- Хотомель, Брестская обл., Беларусь — городище на конце песчаной дюны среди болотистой равнины. Почти круглая площадка городища (30х40) окружена углублениями в виде прерывающегося ровика и отдельных корытовидных ям. По обломкам лепной посуды и трехлопастному наконечнику стрелы углубления относятся к VII веку. Углубления перекрыты углистым слоем толщиной 20 см, насыщенным обломками лепной и гончарной посуды, многочисленными вещами VIII—X веков. На слегка повышающейся в центре площадке городища нет культурного слоя и находится несколько ям. В подножии окружающего городище вала залегает слой угля и обгоревшего дерева.
- Хутынь, Новгородская обл., Россия — круглая площадка, окруженная кольцевой кладкой из больших камней. Внутри находится яма, обложенная камнями и перекрытая горелым слоем с костями животных.
- Шапырево, Смоленская обл., Россия — городище находится среди болот. Овальная площадка (14х9 метров) окружена двумя концентрическими валами и рвом (ширина рва 4 метра, глубина 0,4 метра), на дне которого лежат обожженные камни, уголь, зола. Центральная часть площадки окружена кругом столбовых ям и вдоль него земля покрыта углистым слоем, а под насыпью вала проходят две параллельные канавки. Найдены черепки IX—X и XII—XIII веков.
- Шлежа, Польша — гора среди холмистого массива, возвышающегося над силезской низиной, покрыта лесом, выступающими скалами и камнями. По её вершине и склонам проходят каменные валы, основа которых относится к лужицкой культуре (конец гальштата — начало латена). Верхняя часть валов обожжена, найдены здесь раннесредневековая керамика и вещи. На внутренней площадке (120х60 метров) культурный слой отсутствует. На вершине и склонах стоят многочисленные каменные изваяния и на камнях выбиты знаки в виде косого креста. Среди керамики, собранной на городище, большая часть принадлежит к эпохе бронзы и раннего железа (66,5 %), к периоду позднего латена и римскому времени относится 1,3 %, к раннему Средневековью — 1,9 % и к X—XIII веков — 10,4 %. Исследования на Шлонже проводились с перерывами, начиная с 1903 г. и особенно интенсивно в 1949—1956 годах и позднее. На соседних холмах Радуния и Костюшко также находятся каменные валы — «круги», по имеющимся данным относящиеся к лужицкой культуре.
- Шумск, Житомирская обл., Украина — около могильника с трупосожжениями находится углубленное сооружение крестообразной формы, ориентированное по сторонам света (размеры 14,2×11 метров, глубина 40-50 сантиметров). Дно сооружения плоское, стенки вертикальные. В центре расположена большая столбовая яма, заполненная камнями, кругом неё столбовые ямы и камни. В центральной части горел огонь. Найдена керамика конца IX—X вв., кремневый наконечник стрелы, пережженные кости быка и птиц. Рядом находилось место для сожжения умерших, имевшее вид круглой площадки (диаметром 5 м) с прокаленной поверхностью и слоем угля толщиной 50 сантиметров, окруженной кольцевым ровиком. На соседнем мысу берега стоял один жилой дом и хозяйственные постройки.
- Щеглец — гранитный валун с петроглифами позднебронзового века. Находится в Новгородском районе Новгородской области.
- Яздово, Польша — частично исследована круглая в плане каменная вымостка, на которой лежала каменная голова идола.
См. также
Напишите отзыв о статье "Языческие святилища древних славян"
Литература
- Русанова И., Тимощук Б. Языческие святилища древних славян — М.:Ладога-100, 2007. — ISBN=5-94494-051-3
Ссылки
- [www.archaeology.ru/pagan/pagan_lib_00.html Славянское язычество]
- [paganism.msk.ru/liter/rybakov13.htm Язычество древней Руси]
- [www.darkgrot.ru/cult/drevnie-civilizacii-religiya/slavyanskoe-yazichestvo/article/2753/ Капища]
- [web.archive.org/web/20060710175713/perpettum.narod.ru/stouns3.htm Культовые камни, мегалиты Ленинградской области и северо-западного региона России]
- [dspace.nbuv.gov.ua/bitstream/handle/123456789/58359/17-Dyba.pdf?sequence=1 Диба Юрій. Агіографічне джерело повідомлення ал-Мас’уді про споруди, вшановувані у слов’ян // Actes testantibus. Ювілейний збірник на пошану Леонтія Войтовича / Відпов. редактор Микола Литвин (Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність. Збірник наукових праць. Вип. 20. Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України). — Львів, 2011. — С.254-88]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Языческие святилища древних славян
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
