Яйла

Яйла́ (общетюркск. «яй» — «лето»; тур. yaylak — высокогорное летнее пастбище) — летнее горное пастбище в тюркоязычных регионах. Конкретно в Крыму под яйлой понимают относительно горизонтальный участок горной местности (вершинное плато), имеющий достаточное количество плодородной почвы и влаги в летнее время для выпаса скота. В отличие от обычных горных хребтов, яйлы неостроконечны, по их вершинам удобно прокладывать тропы и даже дороги. Небольшие яйлы используются пастухами в течение одного-двух дней, на крупные яйлы, представляющие собой небольшие плато, пастухи иногда переселяются на целое лето. В древности в некоторых засушливых местностях яйлам, образующимся вокруг подземных источников, предавалось магическое значение, например на Армянском нагорье в таких местах люди бронзового века устанавливали каменных идолов, называемых вишапами.

История

Слово имеет тюркское происхождение (например, крымско-тат. Yayla и тур. Yayla, которые в свою очередь происходят от тюркского корня «jaj» («yay») — «лето». Слово «Яйла» в русском языке чаще всего употребляется в Крыму, применительно к местностям, которые ранее использовались для выпаса скота: особенно к распространённому в Крымских горах типу горных вершин, которые представляют собой холмистые нагорные плато, покрытые горными (альпийскими) лугами с обилием трав и цветов. Из-за того что крымские яйлы плоские, сложены юрскими известняками и песчаниками, вода в них обычно просачивается вниз, а не стекает по склонам, образуя карстовые формы рельефа (воронку, пещеры, гроты). Реки и озёра на крымских яйлях практически отсутствуют, равно как и леса. Влаги, получаемой в виде осадков хватает на поддержание степных горных ландшафтов умеренного типа (в более низких и южных частях — средиземноморского) с редкими вкраплениями хвойных деревьев. Впрочем, почти полное отсутствие лесного покрова объясняется также вырубкой лесов и чрезмерной эксплуатацией пастбищ на протяжении тысячелетий. Следы стоянок древнего человека указывают на то что люди освоили крымские яйлы ещё в каменном веке, хотя яйлы являются самым прохладным местом Крыма: даже в середине лета погода может резко испортиться, а тепло смениться холодным резким ветром, дождями и туманами. Самым холодным местом Крыма является Айпетринская яйла со средней температурой июля +16 Ц., и среднеянварской -3 (местами до -5,5 Ц.). Раньше крымские яйлы также использовались как летние пастбища — летом там пребывали пастухи (чабаны) со стадами овец и коз. У тюркоязычных народов Средней Азии используется однокоренной термин джайляу. С 1960-х годов выпас скота на крымских яйлах запрещён из экологических соображений, так как массовое уничтожение травяного покрова овцами приводит к эрозии почвы.

Типология

Яйлы Главной Гряды Крымских гор (Байдарская, Ай-Петринская, Ялтинская, Никитская, Гурзуфская и Бабуганская) связаны между собой и образуют сомкнутую вершину. Яйлы центральной гряды отличаются от них тем что расположены восточнее, представляют собой разобщённые массивы, которые отделяют друг от друга глубокие проходы богазы.

Крымские яйлы

Ширина яйлы варьирует в пределах от 0,5 до 10 км. Водозадержание является важной проблемой жизнедеятельности человека и животных на яйле: учитывая преобладание куэстовых рельефов в Крыму, а также сильные ветры с северо-запада, снег с яйлы обычно сдувается под её южную кромку. Оттуда весной бурные потоки тающего снега быстро уносятся в море, приводя к эрозии. В плане рельефа, большинство крымских яйл имеют крутые и обрывистые южные склоны при более пологих северных и в этом смысле представляют собой куэсты, хотя куэста, в отличие от крымской яйлы, не является сугубо крымской формой рельефа, хотя также имеет некую культурологическую привязку к испаноязычным странам (как и яйла к тюркоязычным). Именно на Крымском полуострове слово яйла приняло значение горного плато. В плане геологии крымские яйлы сложены преимущественно верхнеюрскими известняками возрастом до 150 миллионов лет, а потому подвержены карсту вследствие просачивания воды: здесь повсеместно можно встретить многочисленные полья, карры, провалы, воронки, гроты и пещеры. На самых высоких участках есть ледяные образования, хотя ледники как таковые отсутствуют. У крутой южной кромки регистрируются оползни и обвалы, а также вблизи речных долин встречаются каньоны и щели. Яйлы наиболее характерны для Главной гряды Крымских гор (площадь — 1565 км²), которая состоит из следующих массивов:

• Байдарская яйла
• Ай-Петринская яйла
• Ялтинская яйла
• Никитская яйла
• Гурзуфская яйла
• Бабуган-яйла
• Чатыр-Даг-яйла
• Долгоруковская яйла (Субаткан-яйла)
• Демирджи-яйла
• Караби-яйла
• Яйла Орта-Сырт

Флора и фауна

Яйлы в основном безлесны, но по разным причинам. На некоторых высоких яйлах безлесность объясняется законом вертикальной зональности, если они лежат выше естественной границы лесов. Плато Крымских гор лежат не на каком-то одном уровне, а на высотах от 600 до 1500 м над уровнем моря. А так как одно над другим расположено ступенчато, то лес отлично растёт на склоне между двумя яйлами, как, например, между Долгоруковским плато и Тырке. Одно время это объясняли тем, что человек за много веков выжег и вырубил леса на плоскогорьях (что отчасти верно для некоторых яйл), однако палеоботанические исследования убедительно говорят о том, что в древние времена, и 10 000 и 100 000 лет назад, не все плоскогорья были сплошь покрыты лесом. Скорее это была лесостепь; открытые ветрам, возвышенные места оставались безлесными. Здесь — царство трав. На крымских яйлах с конца апреля до осени цветут: крокусы, горицвет (адонис весенний), ирисы, фиалки, вероника, лапчатка, таволга, подмаренник, тысячелистник, зверобой, душица, сон-трава, ясколка Биберштейна (крымский эдельвейс). Травы яйлы: типчак, степная осочка, клевер, манжетки, ковыль, мятлики, овсяницы, пырей, тимофеевка, ежа, коротконожка. Не менее пятисот видов растений насчитывается на Демерджи. Сорок пять видов растений встречаются только на яйлах, являясь эндемиками.

Именно крымские яйлы являются родиной большинства эндемиков Крыма, среди которых выделяются эспарцет яйлинский и ясколка Биберштейна, также известная как крымский эдельвейс. Флора крупнейшей по площади Караби-Яйлы насчитывает 481 вид растений. Всего же на крымских яйлах произрастает до 930 видов растений. Флора крымских гор напоминает альпийские луга. Именно поэтому в турецкой кухне есть суп «Яйла», который посыпают свежей зеленью. В лесопосадках преобладает сосна обыкновенная (до 70%), остальные 30% это смесь следующих видов: клён-явор, дуб скальный, дуб пушистый, сосна крымская, сосна Коха, бук, граб, лиственница сибирская, ель восточная, осина зеленокорая, черемуха обыкновенная, юрга крупнолистная, акация жёлтая, кизильник блестящий.

Экология

Несколько тысячелетий бездумного антропогенного воздействия привели к денудации крымских яйл, и как следствие, к их обезвоживанию и эродированию окружающих ландшафтов. В 1867 в Крым была впервые направлена особая госэкспедиция, целью которой было принять меры по обводнению яйл. 1906 году по проекту инженера Иосифа Сикорского на яйле было построено единственное в своём роде водохранилище Сикорского, просуществовшее до крымского землетрясения 1927 года. В 1918 г. академики В. И. Вернадский и Е. В. Вульф изучали причины безлесия яйл и проблемы их проектируемого облесения. Яйлы могут и должны играть важную водоохранную, лесоамелиоративную и средообразующую роль в Крыму. За период между 1957-1987 годами советские власти восстановили леса на 3,5 тыс. га яйл, что составляет порядка 10% их общей площади.

• Babugan Yayla241.jpg

  Бабуган-яйла

• Babugan Yayla.jpg

  Бабуган-яйла

• Ай-Петри 012.jpg

  Ай-Петринская яйла

• AjPetriYayla00.jpeg

  Южная кромка Ай-Петринской яйлы и вид на Южный берег Крыма

• AjPetriYayla01.jpeg

  Ай-Петринская яйла

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вид с Ай-Петринской яйлы на Южный берег Крыма

• AjPetri04.JPG

  Осень на яйле

См. также

• Яйлаг
• Полонина

Ссылки

• [www.crimea-portal.gov.ua/index.php?v=print&tek=27&art=1153 Крымское лесное среднегорье]

Отрывок, характеризующий Яйла

Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.