Яйтелес, Исаак

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Исаак Яйтелес (нем. Isaak Jeitteles; 3 сентября 1814, Прага — 8 марта 1857, Вена) — австрийский писатель и журналист. В литературе известен также под псевдонимом Юлиус Зейдлиц (нем. Julius Seidlitz), который в дальнейшем использовал как христианское имя.

Родился в семье бедного пражского еврея. Получил образование в области экономики и некоторое время работал экономистом. Свои первые статьи опубликовал в 1837 году. Бежал от преследований австрийской цензуры сначала в Саксонию, затем в Венгрию, но позже вернулся в Австрию; работал всю жизнь в разных газетах. Чтобы иметь возможность жениться на женщине христианского вероисповедания, которую он любил, Яйтелес принял крещение, но умер вскоре после вступления в брак. Его вдова затем стала женой Августа Зильберштейна.

Основал в Пеште «Der Hungar», в Вене «Der schwarze Domino» и очень популярные «Wiener Vorstadt-Zeitung» и «Feierstunden». В 1848 году он редактировал «Handelspolitische Zentralblatt des Ministeriums», а затем «Die Presse». Яйтелес — автор удачных «Novellen» (1838), «Neue Novellen» (1845), ряда фельетонных романов («Der Astrolog», 1839; «Böhmen vor 400 Jahren», 1837; «Die letzten Adepten», 1855; «Ein Mann aus der Vorstadt»), имевшей громадный успех народной пьесы «Doctorin Nacht» (1848) и ценной для своего времени монографии «Поэзия и поэты в Австрии» (нем. Die Poesie und die Poeten in Oesterreich; 1836—1837, считается главным его трудом).

Напишите отзыв о статье "Яйтелес, Исаак"



Литература

Отрывок, характеризующий Яйтелес, Исаак

– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.