Якеменко, Василий Григорьевич
Поделись знанием:
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
(перенаправлено с «Якеменко В.»)
Василий Якеменко<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 10 октября 2007 — 13 июня 2012 | |||
| Предшественник: | должность учреждена | ||
| Преемник: | Белоконев Сергей Юрьевич | ||
| Вероисповедание: | Православие | ||
| Рождение: | 27 мая 1971 (52 года) Люберцы, Московская область | ||
| Супруга: | Мария Соболева | ||
| Партия: | ВЛКСМ (комсомол) (1985—1991 гг) Идущие вместе (2000—2005 гг) Наши (2005 — 2013) | ||
Васи́лий Григо́рьевич Якеме́нко (род. 27 мая 1971, Люберцы, Московская область) — российский общественный и государственный деятель, бизнесмен. В 2007—2012 гг. возглавлял федеральное агентство Росмолодёжь. Основатель, бессменный лидер, идеолог и комиссар молодёжных движений «Идущие вместе» и «Наши».
Содержание
Биография
- Отец — конструктор вертолётного КБ имени Камова[1]. Мать — переводчица[1]. По словам Якеменко, он родился в маленькой квартире, «где родители спали по очереди, в доме с 16 собаками», и, несмотря на такие трудные условия жизни, его родители решились на рождение детей[2].
- В 1980-е годы, по данным журнала «Огонёк», активно занимался тяжёлой атлетикой в том же тренажёрном зале в Люберцах, куда ходили представители популярного в те годы молодёжного движения люберов[3].
- В 1985 году вступил в ВЛКСМ. В те же годы, по данным бывшего руководителя российского Интерпола генерал-майора Владимира Овчинского, являлся «активным участником люберецкой группировки»[4].
- 1990—1992 годы — служил в Советской армии радиотелеграфистом, возглавлял комсомольскую ячейку[1][5][6].
- С 1992 года занимался бизнесом[1]. Работал финдиректором ряда строительных компаний, занимался лизингом вертолётов, был соучредителем и возглавлял фирмы в сфере издательской деятельности, торговли, проектирования и сборки вентиляторов[1][5].
- 1994 год — окончил вечернее отделение Государственного университета управления[1].
- В декабре 1999 года впервые появился в российской политике с открытым письмом от имени директора группы «Музыка лёжа» Якеменко В. Г., опубликованным на правах рекламы в газете «Известия», в котором обвинял сторонников Евгения Примакова в нанесении ему закрытой черепно-мозговой травмы[1].
- В начале 2000 года в течение двух месяцев работал в Администрации президента России, возглавляя отдел по связям с общественными организациями управления внутренней политики[5].
- В мае 2000 года создал новую общероссийскую общественную организацию содействия воспитанию молодёжи «Идущие вместе»[1][5][7], которая получила известность благодаря массовым акциям в поддержку Владимира Путина[1] и скандальным акциям, направленным против писателей Сорокина, Пелевина и Ширянова.
- 2002 год — окончил Московский государственный социальный университет (ныне — РГСУ)[1][5].
- С апреля 2005 года — федеральный комиссар молодёжного движения «Наши»[5]. Якеменко назвал движение «антифашистским», заявив, что его задачей является искоренение «союза олигархов и антисемитов, нацистов и либералов»[8].
- 10 октября 2007 года назначен руководителем Государственного комитета по делам молодёжи[5][9], реформированного позже в Федеральное агентство по делам молодёжи.
- С декабря 2007 года[10] ему запрещён въезд в страны Шенгенского договора по требованию Эстонии, обвинившей Василия Якеменко в организации нападения на посла Эстонии в РФ Марину Кальюранд[11].
- Якеменко является основателем, соорганизатором и вдохновителем ежегодного молодёжного форума Селигер, который проводится с 2005 года.
- В 2012 году заявил, что создаст новую партию под названием «Партия Власти», которая будет бороться с «Единой Россией», однако она будет поддерживать Путина[12].
- 13 июня 2012 года председатель правительства России Дмитрий Медведев подписал указ об увольнении Якеменко с поста главы Росмолодёжи[13].
- 25 декабря 2012 года в интервью заявил, что создание политической партии под названием «Партия Власти» остановлено из-за отсутствия интереса со стороны кремлёвской администрации[14].
Личная жизнь
Женат, есть двое сыновей. Жена Мария Соболева в 2010 году была федеральным руководителем фитнес-проекта Федерального агентства по делам молодёжи «Беги за мной»[15].
Якеменко любит классическую музыку[5], играть на гитаре и в настольный теннис[5][16].
Критические публикации в его адрес
В печати сообщалось, что Василий Якеменко:
- В 1994 году стал одним из соучредителей фирмы ТОО «Акбарс». Остальные соучредители — руководители крупной ОПГ «29-й комплекс», впоследствии осуждённые за многочисленные преступления[17][18].
- Ввёл в заблуждение премьер-министра Владимира Путина по вопросу внедрения программы физической подготовки школьников[19].
- В своём интернет-дневнике высказал свою точку зрения на ситуацию вокруг избиения журналиста Кашина, назвав того «зомби», «человеком-невидимкой», «ящерицей» и «йогом», в то время как Кашин находился в больнице в тяжёлом состоянии. Ранее именно Кашин привлёк внимание публики к переписке Якеменко с Анастасией Корчевской[20][21].
- Обеспечивает финансирование своих проектов (в том числе движению «Наши») средствами государственного бюджета, используя для этого свои полномочия на посту руководителя Федерального агентства по делам молодёжи.
«Ведомости» решили посчитать, сколько тратит на «Наших» государство. Для этого мы проанализировали данные реестра госконтрактов и операторов президентских грантов. Получилось, что в 2007—2010 гг. по госконтрактам и в виде грантов «Наши» получили 26 млн руб., а организации, созданные при участии их нынешних и бывших лидеров, — 441 млн руб. … Всего выходит 467 млн руб. … Интересно, что большая часть денег — 347 млн руб. — досталась «Нашим» по госконтрактам, заключённым с Федеральным агентством по делам молодёжи (Росмолодёжь), которое при его создании в 2008 г. возглавил Якеменко. В 2009 г. было 116 млн из 588 млн руб. всех госконтрактов Росмолодёжи, а в 2010 г. — 231 млн из 430 млн руб[22].
- По мнению Антона Ключкина из Ленты.ру, отставка Василия Якеменко с поста главы Федерального агентства по делам молодежи связана с тем, что российской власти больше не нужны ни он, ни дискредитированные прокремлёвские молодёжные движения, созданные Якеменко[23].
Суды
21 июня 2011 года проиграл поданный в Хамовнический суд иск к Олегу Кашину, Александру Морозову, газете «Новые Известия» о защите чести, достоинства и деловой репутации[24].
28 февраля 2012 года Савеловский районный суд Москвы удовлетворил претензии Якеменко к галеристу Марату Гельману и интернет-изданию Газета.Ru[25]. В ранее размещённой в этом издании статье Гельман назвал Якеменко заказчиком избиения Кашина. Суд обязал галериста в течение месяца опубликовать в Twitter и ЖЖ опровержение этой информации и выплатить главе Росмолодёжи 100 тыс. рублей.
Фильмография
- 2012 — д/ф Поцелуй Путина — режиссёр Лизе Бирк Педерсен.
- 2012 — д/ф Срок — режиссёры Алексей Пивоваров, Павел Костомаров и Александр Расторгуев.
Напишите отзыв о статье "Якеменко, Василий Григорьевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=813696 Якеменко Василий Григорьевич] Коммерсантъ, 11 октября 2007
- ↑ [archive.is/20120802152400/www.izvestia.ru/sokolov/article3114291/ «Наш» на псарне] Известия, 21 марта 2008
- ↑ [www.ogoniok.com/4920/18/ Куда уходят любера] // Огонёк
- ↑ [www.svobodanews.ru/content/article/2262376.html Генерал-майор милиции Владимир Овчинский — о патриотах и либералах]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [www.rian.ru/spravka/20071010/83301079.html Василий Григорьевич Якеменко. Биография] РИА «Новости», 10 октября 2007
- ↑ [lenta.ru/lib/14159274/full.htm#92 Биография ]
- ↑ [kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=839962 «Если они расслабятся — создадим партию»] // «Коммерсантъ», 26 декабря 2007
- ↑ [kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=846750 Краткий курс истории движения «Наши»] «Коммерсантъ», 29 января 2008.
- ↑ [www.lenta.ru/news/2007/10/10/yakimenko/ Василий Якеменко стал главой Госкомитета по молодёжи] // Лента.ру, 10 октября 2007
- ↑ [www.grani.ru/Politics/Russia/m.173340.html Василию Якеменко отказали в шенгенской визе]
- ↑ [www.newsru.com/russia/15jan2010/bazille.html Василия Якеменко до сих пор не пускают в Европу. Его имя в чёрном списке, составленном Эстонией] NEWSru, 15 января 2010.
- ↑ [www.novayagazeta.ru/politics/52596.html Партия Васи] // Новая газета, 15 мая 2012
- ↑ [www.km.ru/v-rossii/2012/06/13/dmitrii-medvedev/medvedev-uvolil-yakimenko-s-posta-rukovoditelya-rosmolodezhi Медведев уволил Якеменко с поста руководителя Росмолодежи]// km.ru
- ↑ [entrevue.ru/politics/2012/12/yakemenko/#sel=3:1,3:131 Интервью с Василием Якеменко]
- ↑ [www.pravo.by/pdf/2006-129/2006-129(088-110 Шестисотый Якеменко. Новая газета № 143, 20 декабря 2010]
- ↑ [www.hakamada.ru/1323/TV/1308.html СМИ: Хакамада против Якеменко] // hakamada.ru
- ↑ [www.vedomosti.ru/politics/news/1157441/mutko_proverit_byl_li_yakemenko_uchreditelem_sozdannoj ВЕДОМОСТИ — Мутко проверит, был ли Якеменко учредителем созданной криминалом фирмы]
- ↑ [lenta.ru/news/2012/06/23/rs/ Rolling Stone расскажет о связях Якеменко с криминалом]
- ↑ [www.mk.ru/politics/article/2010/11/18/545363-yakemenko-dal-putinu-urok-vranya.html Якеменко дал Путину урок вранья]
- ↑ [www.zagolovki.ru/daytheme/kashin/16Nov2010 Глава Росмолодёжи Василий Якеменко назвал избитого Кашина «зомби и ящерицей»]
- ↑ [newsru.com/russia/25aug2010/yakemenko.html Блогеры уличили создателя движения «Наши» Василия Якеменко в сексе с несовершеннолетними]
- ↑ [www.vedomosti.ru/newspaper/article/250636/dengi_nashih#ixzz1FKC07aS5 Деньги «Наших»] Ведомости
- ↑ Ключкин, Антон [www.lenta.ru/articles/2012/06/13/vasya/ Давай, до свидания]. Lenta.ru (13 июня 2012). [www.webcitation.org/6BYigC6Tl Архивировано из первоисточника 20 октября 2012].
- ↑ [lenta.ru/news/2011/06/21/kshn/ Lenta.ru: В России: Якеменко проиграл суд Кашину]
- ↑ [www.izvestia.ru/news/516773 Суд обязал Гельмана выплатить Якеменко 100 тыс. рублей] // Известия, 28 февраля 2012
Ссылки
-
— (заброшенный) в «Живом Журнале» - Якеменко, Василий — статья в Лентапедии. 2012 год.
- [lenta.ru/articles/2012/01/17/jakemenko/ Пока не загорятся здания. Интервью интернет-изданию Lenta.ru 17.01.2012]
Отрывок, характеризующий Якеменко, Василий Григорьевич
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
