Якиманская набережная
| Якиманская набережная Москва | |
 Бывшие фабрики Голутвинской слободы (№ 4, 2/1, 2/12) | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Ближайшие станции метро | |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.74083&lon=37.61278&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ru/?ll=37.61278%2C55.74083&spn=0.15381%2C0.080341&z=16&l=map на Яндекс.Картах] | |
Якима́нская на́бережная — набережная по правому берегу Водоотводного канала в районе Якиманка Центрального административного округа города Москвы. Проходит от 3-го Голутвинского переулка до Малого Каменного моста (улица Большая Полянка). Нумерация домов начинается от 3-го Голутвинского переулка. На набережную выходят: 4-й Голутвинский переулок, улицы Большая Якиманка и Малая Якиманка.
Происхождение названия
Название дано по улице Большая Якиманка, в свою очередь названную по имени придела Иоакима и Анны Благовещенской церкви, впервые построенной в 1493 году и снесённой в 1933 году. Храм располагался на месте пересечения улицы Малая Якиманка и современного Якиманского проезда.
История
C XV века к востоку от старицы реки Москвы (нынешнего канала и Якиманской набережной) располагалась Голутвинская слобода — подворье Коломенского Голутвина монастыря в Москве. Слобода постепенно обросла поселениями рабочих и тягловых крестьян.
Голутвинская слобода, как и все низменности к западу от Якиманки, была подвержена регулярным наводнениям. В 1780-е годы был устроен Водоотводный канал, а в 1830-е гг. — Бабьегородская плотина, однако риск наводнений сохранялся вплоть до запуска канала имени Москвы в 1938 году. До недавних лет на одном из домов по Якиманской набережной сохранялась табличка, отмечавшая предельный уровень при наводнении 1908 года — на уровне выше первого этажа — сегодня она утрачена. Несмотря на опасности, после 1812 года Голутвинская слобода индустриализуется, а к концу XIX века застраивается крупными фабричными зданиями Рябушинских и Истоминых.
 |
Данные в этой статье приведены по состоянию на июнь 2007. Вы можете помочь, обновив информацию в статье.
|
В конце 1990-х — 2000-х гг. фабрики и дома по набережной были перестроены под офисы или вовсе заменены бетонными муляжами. Исключение — дома № 4 стр. 3 и № 2/12 (на углу с 3-м Голутвинским переулком). Дом № 10 (строение в середине квартала, примыкает к консульству Италии) был выселен и подготовлен к «реконструкции» еще в 2004, однако работы не начинались.
На месте бывшего дома № 6 на углу Большой Якиманки («Дом являет собой прекрасный образец городской застройки…») ведутся работы по строительству пешеходного моста через Берсеневку и водоотводный канал (продолжение существующего Патриаршего моста в Замоскворечье). Уже смонтированы пролётные строения через канал, открытие запланировано на сентябрь 2007 года.
Примечательные здания
- Moscow, St Nicholas in Golutvin.jpg
Храм Николы в Голутвине.
- Novy Dvor Office Centre, Yakimanskaya Embankment 4 build 1.jpg
Дом № 4, бывшее здание Голутвинской мануфактуры.
- Moscow, Yakimanskaya nab 4k4.jpg
Дом № 4, стр. 3, усадьба XIX века.
По нечётной стороне: Водоотводный канал.
По чётной стороне:
- № 2/12 — Рабочие казармы Голутвинской мануфактуры среднеазиатских и внутренних изделий (1910, арх. В. В. Шервуд)
- № 4 — Голутвинская мануфактура — фабрика конца XIX века, перестроенная под офисы (бизнес-центр «Новый Двор»).
- № 4 стр. 3 — усадьба XIX века.
- № 10/1 — консульство Италии.
- № 10/2 — жилой дом 1773 года. Купеческая усадьба семей Рыловых, Котовых, Левиных (ул. Б. Полянка, № 2/10)
- Южнее Голутвинского переулка — Храм Николы в Голутвине.
Транспорт
Напишите отзыв о статье "Якиманская набережная"
Ссылки
- [yakimanka.ru/sthtml/zamoscow_03.htm Примечательные здания на официальном сайте района Якиманка]
- [www.stroi.ru/d3196dr416556m666.html?p=0 Пресс-релиз о строительстве пешеходной зоны, 19.02.2007]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Якиманская набережная
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
