Якименко, Иван Семёнович

Иван Семёнович Якименко
Дата рождения	6 (18) мая 1899(1899-05-18)
Место рождения	Бердянск, Екатеринославская губерния, Российская империя
Дата смерти	17 июля 1962(1962-07-17) (63 года)
Место смерти	станица Выселки, Краснодарский край, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1922—1923 и 1943—1945
Звание	гвардии сержант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Ива́н Семёнович Якиме́нко (6 [18] мая 1899 года — 17 июля 1962 года) — участник Великой Отечественной войны, командир пулемётного расчёта 261-го гвардейского стрелкового полка 87-й гвардейской стрелковой дивизии 43-й армии 3-го Белорусского фронта, Герой Советского Союза, гвардии сержант.

Биография

Родился 18 мая 1899 года в городе Бердянске Российской империи (по другим данным в селе Троицкое), ныне Запорожской области Украины, в семье крестьянина. Украинец.

Окончил 4 класса. С 1923 года жил в станице Выселки Краснодарского края. Работал механиком на элеваторе, заведующим складом в райзаготзерно.

В Красной Армии в 1922—1923 годах и с февраля 1943 года, с этого же времени — на фронте. Командир пулемётного расчета 261-го гвардейского стрелкового полка гвардии сержант Иван Якименко отличился при прорыве обороны противника 6 апреля 1945 года северо-западнее Кёнигсберга (ныне Калининград). Подобравшись к вражескому дзоту, он очередями в амбразуру уничтожил его личный состав.

В 1945 году был демобилизован. Жил в станице Выселки.

Умер 17 июля 1962 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (19 апреля 1945 года);
• орден Ленина;
• медали СССР, в том числе:
  • медаль «За отвагу» (27 марта 1945 года)

Память

Внешние изображения
	[www.shukach.com/sites/default/files/imagecache/node-gallery-display/post_images/14/p1270205-47639.jpg Мемориальная плита]

Интересный факт

• На мемориальной плите памятника воинам села Карла Маркса — участникам Великой Отечественной войны, указаны годы жизни Героя: 1899—1956.

Источники

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16113 Якименко, Иван Семёнович]. Сайт «Герои Страны».

• [az-libr.ru/index.shtml?Persons&ZA8/0097f437/index Якименко Иван Семёнович].

Отрывок, характеризующий Якименко, Иван Семёнович

13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.