Якимович, Александр Клавдианович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Клавдианович Якимович
Род деятельности:

искусствовед, критик, историк искусства

Дата рождения:

6 октября 1947(1947-10-06) (76 лет)

Место рождения:

Ленинград

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Алекса́ндр Клавдианович Якимович (6 октября 1947, Ленинград) — российский искусствовед, критик, историк искусства, специалист по современному искусству. Доктор искусствоведения, Действительный член РАХ.





Биография

Окончил отделение истории искусств МГУ.

Работал в НИИ истории и теории искусства АХ СССР, в Институте искусствознания, в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, в музее «Царицыно». Член Союза художников (секция критики и искусствознания) с 1981 года. Защитил в 1975 году кандидатскую диссертацию «Художественная жизнь Рима начала XVII века». Член Международной ассоциации художественных критиков (AICA) c 1986 года. Вице-Президент AICA с 1992 по 1994 год. C 1998 года — ведущий научный сотрудник Института культурологии. Живёт и работает в Москве.

Библиография

Книги

  • Якимович А. К. Шарден и французское Просвещение. — М.: Искусство, 1981. — 144 с. — 50 000 экз. (в пер.)
  • Якимович А. Дебюты: (Очерк творчества молодых художников). — М.: Знание, 1989. — 53 с.
  • Якимович А. Художник и дворец: Диего Веласкес. — М.: Советский художник, 1989. — 270 с. — (Рассказы о художниках). — ISBN 5-269-00014-8.
  • Якимович А. Молодые художники восьмидесятых. Дебюты: Беседы об искусстве живописцев, скульпторов и графиков, начавших свой творческий путь в 1980-е гг. — М.: Советский художник, 1990. — 291 с. — ISBN 5-269-00070-9.
  • Якимович А. Магическая Вселенная. — М.: Галарт, 1995. — 168 с. — ISBN 5-269-00894-7.
  • Якимович А. Восстановление модернизма. Живопись 1940—1960-х годов на Западе и в России. — М.: Галарт, ОЛМА-Пресс, 2001. — ISBN 5-269-00991-9.
  • Якимович А. Двадцатый век. Искусство. Культура. Картина мира: От импрессионизма до классического авангарда. — М.: Искусство, 2004. — 492 с. — ISBN 5-85200-414-6.
  • Якимович А. Эпоха сокрушительных творений. Из истории искусства и мысли ХХ века. — М.: Галарт, 2009. — 288 с. — ISBN 978-5-269-01096-1 (ошибоч.).

Статьи

Напишите отзыв о статье "Якимович, Александр Клавдианович"

Ссылки

  • [rah.ru/the_academy_today/the_members_of_the_academie/member.php?ID=17313&sphrase_id=23309 Страница] на сайте РАХ
  • [www.gif.ru/people/yakimovich/ Александр Якимович на сайте www.gif.ru]
  • [www.aica.ru/jakimovich_.asp Александр Якимович на сайте «AICA-Россия»]
  • [www.kasparov.ru/note.php?id=4B37AC4F55DA5 Александр Якимович на сайте www.kasparov.ru]

Источники


Отрывок, характеризующий Якимович, Александр Клавдианович

Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.