Яки, Стэнли
Поделись знанием:
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
| Стэнли Яки | |
| Stanley L. Jaki | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
США |
| Научная сфера: | |
| Награды и премии: | |
Стэнли Яки (англ. Stanley L. Jaki, настоящее имя Санисло Ласло Яки, венг. Jáki Szaniszló László; 17 августа 1924 года — 7 апреля 2009 года) — американский священник-бенедиктинец и учёный-физик. Исследователь в области философии науки, теологии и смежных между ними областях.
Биография
Стэнли Яки родился в Венгрии, в городе Дьёр. После окончания подготовительной школы Джедлика и Юниор-колледжа в 1942 году поступил в орден бенедиктинцев. В 1947 году прибыл в Рим, для завершения докторской работы по теологии в Папском университете св. Ансельма в Риме. Рукоположен в сан священнослужителя в 1948 году. Получил докторскую степень по теологии в Папском университете св. Ансельма (1950) и докторскую степень по физике в Фордхемском университете (1957) под руководством нобелевского лауреата Виктора Гесса.
Читал курс Гиффордовских лекций в Эдинбургском университете с 1974 по 1976 год, курс лекций Фримантла в Бейллиол-колледже, Оксфорд, в 1977 году. В разные годы преподавал в таких высших учебных заведениях США и Европы, как Гарвард, Йель, Оксфорд, Папский Григорианский университет в Риме, Сорбонна. С 1975 года был почётным профессором физики Ситон-холлского университета, Нью-Джерси. Являлся почётным доктором университета Центрального Мичигана (1974), университета Стьюбенвилля (1986), колледжа св. Ансельма (1988), университета Маркетта (1989), колледжа св. Винсента (1989), Фордхемского университета (1991), университета Ситон-холла (1991). В 1990 году удостоен звания почётного члена Папской академии наук[1].
В 2009 г. на обратном пути в США из Рима, где прочитал курс лекций по своей последней книге[2], отец Яки прибыл с визитом к своим друзьям в Испанию. Умер 7 апреля 2009 года в Мадриде, от сердечного приступа.
Научная деятельность
Проводил исследования в области философии науки в Стэнфордском университете, университете Беркли, Принстонском университете и Институте перспективных исследований (Принстон). Стэнли Яки был одним из первых, кто указал на важность теоремы Гёделя о неполноте для Теории всего в теоретической физике[3]. При применении теоремы Гёделя к физическим теориям иногда используется название «теорема Гёделя-Яки». Отец Яки является автором более чем десятка книг о связях между современной наукой и христианством.
Награды
Библиография
- Спаситель науки. Пер. с англ. — М.: Греко-Латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1992. − 320 с. ISBN 5-87245-001-X
- Бог и космологи. Пер. с англ. — М.: Аллегро-пресс, 1993. − 322 с.
- 1966. The Relevance of Physics. University of Chicago Press.
- 1969. Brain, Mind and Computers. Herder & Herder.
- 1969. The Paradox of Olbers' Paradox. Herder & Herder.
- 1973. The Milky Way: an Elusive Road for Science. New York: Science History Publications.
- 1974. Science and Creation: From Eternal Cycles to an Oscillating Univers. Edinburgh: Scottish Academic Press.
- 1978. Planets and Planetarians. A History of Theories of the Origin of Planetary Systems. John Wiley & Edinburgh: Scottish Academic Press.
- 1978. The Road of Science and the Ways to God. Univ. of Chicago Press, and Edinburgh: Scottish Academic Press. ISBN 0-226-39145-0
- 1978. The Origin of Science and the Science of its Origins. Scottish Academic Press.
- 1980. Cosmos and Creator. Scottish Academic Press. ISBN 0-7073-0285-4
- 1983. Angels, Apes and Men. La Salle IL: Sherwood, Sugden & Co. ISBN 0-89385-017-9
- 1984. Uneasy Genius. The Life and Work of Pierre Duhem. The Hague: Nyhoff.
- 1986. Chesterton, a Seer of Science. University of Illinois Press.
- 1986. Lord Gifford and His Lectures. A Centenary Retrospective. Edinburgh: Scottish Academis Press, and Macon, GA.: Mercer University Press.
- 1986. Chance or Reality and Other Essays. Lanham, MD: University Press of America & Intercollegiate Studies Institute.
- 1988. The Absolute Beneath the Relative and Other Essays. Lanham, MD: University Press of America & Intercollegiate Studies Institute.
- 2000 (1988). The Savior of Science. W. B. Eerdmans. ISBN 0-8028-4772-2
- 1989. Miracles and Physics. Front Royal. VA.: Christendom Press. ISBN 0-931888-70-0
- 1989. God and the Cosmologists. Regnery Gateway Inc.; Edinburgh: Scottish Academic Press.
- The Purpose of it All (alternate title for God and the Cosmologists)
- 1990. The Only Chaos and Other Essays. Lanham MD: University Press of America & Intercollegiate Studies Institute.
- 1991. Scientist and Catholic, An Essay on Pierre Duhem. Front Royal VA: Christendom Press.
- 1998 (1992) Genesis 1 Through the Ages. Edinburgh: Scottish Academic Press.
- 1996. Bible And Science. Front Royal, VA: Christendom Press. ISBN 0-931888-63-8
- 2000. The Limits of a Limitless Science and Other Essays. Intercollegiate Studies Institute. ISBN 1-882926-46-3
- 2002. A Mind’s Matter: An Intellectual Autobiography. Eerdmans: Grand Rapids. ISBN 0-8028-3960-6
- 2008. Hail Mary, full of grace: A Commentary. New Hope, KY: Real View Books. ISBN 978-1-892539-06-9
Напишите отзыв о статье "Яки, Стэнли"
Примечания
- ↑ [www.bogoslov.ru/persons/299475/index.html Яки, Стенли] // Портал Богослов.Ru
- ↑ [www.shu.edu/news/article/152011 Death of Rev. Stanley L. Jaki, O.S.B.]
- ↑ Jaki, S.L.: «The Relevance of Physics», Chicago Press,1966
Ссылки
- «[wpogosov.narod.ru/saver.htm Спаситель науки]» — русский перевод книги «The Savior of Science»
- A selection re Jaki from Haffner, Paul, 1996 (Spring), [www.columbia.edu/cu/augustine/a/science_origin.html The Pope’s physicist] // Sursum Corda 66-73. (англ.) (Проверено 25 августа 2009)
- [www.sljaki.com/ Web page maintained by Father Jaki’s publisher.] (Проверено 4 октября 2010)
- [www.sljaki.com/biografia.html Stanley L. Jaki (1924—2009)] — Биография (итал.) (Проверено 4 октября 2010)
- [www.isi.org/bios/bio.aspx?id=75339484-78d5-49fe-aeda-b19ee4bf9f34&source=Books&select=true&detail=1 Archive of Stanley Jaki articles at Intercollegiate Studies Institute] (англ.) (Проверено 25 августа 2009)
- Stanley L. Jaki. [www.asa3.org/ASA/PSCF/1972/JASA3-72Jaki.html Brain, Mind and Computers] // JASA 24 (March 1972): 12-17. (Peer-review commentary from Richard H. Bube). (англ.) (Проверено 4 октября 2010)
- Stanley L. Jaki. [www.asa3.org/ASA/PSCF/1972/JASA9-72Jaki.html No Other Options] // JASA 24 (September 1972): 127. (Response to R.H.Bube’s commentary.) (англ.) (Проверено 4 октября 2010)
Отрывок, характеризующий Яки, Стэнли
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
