Яков
Поделись знанием:
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
| ||||||||||||||||
Я́ков, Иа́ков (ивр. יעקב (библейское произношение — /jaʕăˈqoːv/, современное — /jaʔəˈkɔv/)), Яако́в — букв. «последовал» от ивр. עקב, «пятка») — библейское еврейское имя. Иаков, согласно Библии, был близнецом Исава и родился, держась за пятку старшего брата.
Уменьшительно-ласкательный вариант — Я́ша, Я́шка, Я́шечка, Яшу́ня, Я́кушка.
Варианты Джеймс, Джакомо и Хайме образовались от позднелат. Iacomus — диалектного варианта имени Iacobus.
Иноязычные аналоги
- азерб. Yaqub — Ягуб
- англ. Jacob, James, Jim — Джейкоб, Джеймс, Джим
- араб. يعقوب — Якуб
- арм. Հակոբ — Акоб/Акоп
- белор. Якаў, Якуб
- болг. Яков
- венг. Jakab, Jákob
- греч. Ιάκωβος, Ιακώβ, Γιάγκος
- дат. Jéppe
- ивр. יַעֲקֹב — Яако́в
- идиш יעקבֿ — Я́нкев, уменьшительное идиш יאַנקל — Янкл.
- перс. Yaghub
- ирл. Séamas, Seamus — Шеймус
- исп. Santiago, Yago, Jaime, Diego, Jacobo — Сантьяго, Я́го, Ха́йме, Дие́го, Хакобо (последнее — у евреев или натурализовавшихся неиспанцев)
- итал. Giacomo, Jacopo — Джа́комо, Я́копо
- каз. Жақып
- кат. Jaume — Жауме, Жаума
- кирг. Жакып
- латыш. Jēkabs
- лит. Jokūbas
- нем. Jakob, Jacob
- нидерл. Jaak, Jakob, Jacob, Jacobus, Sjaak
- польск. Jakub
- порт. Jacó, Jacob, Jaime, Diogo, Iago, Tiago
- фр. Jacob, Jacques — Жако́б, Жак
- фин. Jaakob, Jaakoppi, Jaakko
- укр. Яків
- чеш. Jakub, Kuba
- эст. Jaak, Jaagup, Jakob
- чамор. Йокки, Йогги
Фамилии, образованные от имени
От имени Яков образована одна из распространённых русских фамилий Яковлев[1].
Напишите отзыв о статье "Яков"
Примечания
- ↑ Унбегаун Б. Русские фамилии / Пер. с англ.; Общ. ред. Б. А. Успенского. — М. : Прогресс, 1989. — С. 39. — ISBN 5-01-001045-3.</span>
</ol>
Отрывок, характеризующий Яков
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
