Яковенко, Борис Валентинович
| Борис Валентинович Яковенко | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Направление: | |
| Оказавшие влияние: | |
Борис Валентинович Яковенко (1884—1949) — русский философ, историк русской философской мысли, публицист, переводчик.
Содержание
Биография
Яковенко окончил классическую гимназию в Петербурге (1903)[1], учился во Франции — в Сорбонне и Свободном русском университете, затем поступил в Московский университет (1903-1905)[2]. В 1905 году участвовал в революционном движении, был арестован. После освобождения в 1906 году уехал за границу и продолжил учёбу в Германии (1906—1908). В Гейдельберге ему преподаёт В. Виндельбанд, а в Фрайбурге — Г. Риккерт.
С 1908 года сотрудничал в журнале «Вопросы философии и психологии». Вернувшись в 1910 году в Россию, совместно с С.И. Гессеном и Ф.А. Степуном создал русское отделение международного ежегодника по философии культуры «Логос», которое редактировал в 1912—1914 годах.[3] В 1912 году снова арестовывается за связь с эсеровской организацией. С 1913 года за границей — сначала в Италии (по 1924) и Германии (1922-1929), затем переезжает по приглашению Т.Г. Масарика в Прагу.[2] Здесь до 1939 года редактировал журнал «Der Russische Gedanke» («Русская мысль») и отдельные тома «Bibliotheque Internationale do Philosophie» («Международная библиотека философии»). В 1938 году на чешском языке вышла его «История русской философии», а в 1940-м на немецком – «История гегельянства в России». После отъезда из Италии продолжал сотрудничать с итальянскими издательствами, публиковал книги на итальянском языке, как по философии, так и переводы русской классики, в том числе Гоголя, Достоевского, Чехова, Короленко, А. К. и Л. Н. Толстого.
Вклад
Основу философских воззрений Яковенко составило неокантианство, но в значительно трансформированном виде: сам он называл их критическим или трансцендентальным интуитивизмом. Он последовательно критикует религиозную линию в русской философии, полемизируя с Н. Бердяевым, В. Эрном, С. Булгаковым и другими.[1] Также Яковенко известен как автор работ, посвящённых критическому анализу воззрений Э. Гуссерля, Г. Когена, С. Маймона, И. Фихте, истории русской философии. Вместе с тем, выступает за разнообразие философских систем, поскольку они не только не дезориентируют, не истощают философскую мысль, а напротив, обогащают её.[3] Цель философии, по Яковенко, заключается в обнаружении смыслов жизни, в постижении сущего во всех его проявлениях:
Мы гораздо более эпигоны, чем великие послекантианцы, ибо именно по отношению к нам был прав Виндельбанд, когда говорил, что после Канта не было ничего создано принципиально нового. Характернее всего, однако, что это эпигонство обнаруживается на самом Виндельбанде. В разрешении исходного пункта и границы гносеологии мы должны выйти из пределов кантовской философии и таким образом перестать быть эпигонами...
Яковенко видит выход из сложившейся ситуации в онтологии.[4] Собственное бытие вещи следует познавать не трансцендентно, не за пределами познания, а имманентно, внутри процессов познания. По мнению Яковенко, такой подход позволяет преодолеть вносимые субъектом в познавательный процесс предрассудки натурализма, антропоморфизма, психологизма, интенционализма, а также все формы монизма и дуализма. Тем самым философия должна обратиться к чистой мысли как таковой как к основе содержательного состава познания.[2]
Сочинения
- К критике теории познания Г.Риккерта.//Вопросы философии и психологии, 1908, т. 93
- Теоретическая философия Г.Когена.//Логос, 1910, кн. 1
- О логосе.//Логос, 1911, кн. 1
- Что такое философия? Введение в трансцендентализм.//Логос, 1911—12, кн. 2, 3
- О сущности прагматизма.//Труды и дни, 1912, № 2
- Имманентный трансцендентализм, трансцендентальная имманентность и дуализм вообще.//Логос, 1912—13, кн. 1, 2
- Современная американская философия.//Логос, 1913, кн. 3, 4
- Философия Эд.Гуссерля.//Новые идеи в философии, сб. 3. СПб, 1913
- Философия Вильгельма Шуппе. 1913
- Учение Риккерта о сущности философии.//Вопросы философии и психологии, 1913, т. 119
- Путь философского познания.//Вопросы философии и психологии, 1914, т. 122
- Вильгельм Виндельбанд.//Вопросы философии и психологии, 1916, т. 132
- Основная идея теоретической философии И.Г. Фихте.//Вопросы философии и психологии, 1916, т. 135
- Философия большевизма. Берлин, 1921
- Очерки американской философии. Берлин, 1922
- Очерки русской философии. Берлин, 1922
- Десять лет русской философии.//Логос, 1925, кн. 1
- Мощь философии.//Логос (Прага), 1925, кн. 1
- La philisophie russe en XX siecle. — Prague, 1935
- Dejny Ruske filosofie. — Praga, 1939
- Geschichte des Hegelianismus in Russland. — Praga, 1940
- V.G. Belinskij und die russische Philosophie / Library of the Xth International Congress of Philosophy/ Amsterdam,1948.
- Masaryk's Conception of Philosophy.- Melbourne, 1967.
- Vom Wesen def Philosophie.- Melbourne, 1970.
Напишите отзыв о статье "Яковенко, Борис Валентинович"
Литература
- Борис Валентинович Яковенко / под ред. А.А. Ермичева. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012.- 551 с.-(Философы России первой половины XX в.).- ISBN 978-5-8243-1731-2
- Ермичев А.А. О неокантианце Б.В. Яковенко и его месте в русской философии // Яковенко Б.В. Мощь философии. СПб.: Наука, 2000. С. 5-43.
- Ермишин О. Т. Б. В. Яковенко и философия русской эмиграции // Философские науки.2009.№ 6. С. 71-79.
- Магид С. Я. Борис Яковенко и Фердинанд Пеликан. // Вестник Русской Христианской Гуманитарной академии. 2006. Т. 7. Вып. 2. С. 223-227.
- Степанова Л. Г. Б. В. Яковенко как переводчик: к истории первого русского издания "Эстетики" Кроче. // Вопросы литературы. 2007. № 1. С. 318-341.
- Эра Т. дель. Политические статьи Б. В. Яковенко: итальянский период. // Яковенко Б. В. Мощь философии. СПб.: Наука, 2000. С. 930-939.
Примечания
- ↑ 1 2 [www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/filosofiya/YAKOVENKO_BORIS_VALENTINOVICH.html Яковенко, Борис Валентинович.] Онлайн-энциклопедия Кругосвет.
- ↑ 1 2 3 Новейший философский словарь. [ariom.ru/wiki/BorisJakovenko Яковенко Борис Валентинович.] Мн.: Книжный Дом, 2003.
- ↑ 1 2 Философская мысль восточных славян. Биобиблиографический словарь. Киев, 1999.
- ↑ [rhga.ru/science/sience_research/seminar_russian_philosophy/stenogramms/stepun_yakovenko.php К 125-летию рождения Ф.А. Степуна и Б.В. Яковенко]. Русская христианская гуманитарная академия.
Отрывок, характеризующий Яковенко, Борис Валентинович
Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
