Яковенко, Владимир Кириллович

Владимир Кириллович Яковенко
Дата рождения	12 апреля 1919(1919-04-12)
Место рождения	село Паромовка, Житомирская область, УССР, СССР
Дата смерти	31 августа 1996(1996-08-31) (77 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Советские партизаны
Годы службы	1939—1944
Звание	командир
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Влади́мир Кири́ллович Якове́нко (12 апреля 1919 — 31 августа 1996) — командир партизанской бригады им. Д. Т. Гуляева, действовавшей на территории Белоруссии в период Великой Отечественной войны.

Биография

Родился в Житомирской области, село Паромовка.

Трудовую деятельность начал в 1938 году после окончания техникума обработки дерева. Работал в должности инструктора, мастера сборочного цеха, зам. начальника сушильного цеха в колонии МВД г. Житомира. Без отрыва от производства окончил аэроклуб.

С 1939 г в Красной Армии — моторист авиаполка, курсант авиашколы, стрелок-бомбардир.

С 22 июня 1941 г. участвовал в боях против немецко-фашистских захватчиков. 28 июня его самолет был сильно повреждён, лётчик тяжело ранен.

С ноября 1941 г. по декабрь 1943 г. — боец, командир отделения, командир роты.

С апреля 1942 г. — комиссар, затем командир партизанского отряда им. Ворошилова.

Сентябрь 1943 г. по июль 1944 г. — командир партизанской бригады № 99 им. Гуляева, действовавшей около Глуска, Парич и Октября.

1944—1948 — главный государственный инспектор по торговле в Брестской области.

1948—1951 — учёба в Московской высшей торговой школе.

1951—1955 — главный государственный инспектор по торговле Гомельской области.

1955—1958 — председатель правления Гомельского облпотребсоюза.

1958—1965 — председатель исполкома Гомельского городского Совета депутатов трудящихся.

1965—1970 — председатель Правления Белкоопсоюза.

С июня 1970 года до ухода на пенсию в 1983 году работал в должности заместителя Председателя Правления Центросоза и за 18 лет много сделал для улучшения торговли, увеличения производства товаров народного потребления на предприятиях потребительской кооперации, а также развития других отраслей кооперативного хозяйства страны.

Награды

Награждён орденом Боевого Красного Знамени, орденами Отечественной войны Первой степени и Красной Звезды, медалями Партизану Отечественной войны Первой и Второй степени, а также медалью За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.

За активную трудовую и общественную деятельность награждён орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Трудового Красного знамени, медалями, а также почётными грамотами Верховного Совета Белорусской ССР. В 1984 году Яковенко В. К. стал почётным гражданином Глуска.

Библиография

• Яковенко В. К. На оккупированной земле. — М.: Издательство политической литературы, 1966.
• Яковенко В. К. Партизанское междуречье. — М.: Издательство политической литературы, 1976.
• Яковенко В. К. Партизанки. — М.: Воениздат, 1980.
• Яковенко В. К. Партизанский комбриг. — М.: Издательство политической литературы, 1984.
• Яковенко В. К. Бесстрашные. — М.: Молодая гвардия, 1990.

Семья

Сын Владимира Кирилловича Яковенко, Александр Владимирович Яковенко — известный российский дипломат.

Ссылки

• [vsr.mil.by/2013/07/17/snachala-v-nebe-potom%E2%80%AF-na-zemle/ Белорусская военная газета. Сначала — в небе, потом — на земле. Владимир Кириллович Яковенко].

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Яковенко, Владимир Кириллович

Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.