Сиро-яковитская православная церковь

"Яковиты" перенаправляют сюда. Не путать с: якобитами — политическим движеним в Великобритании XVIII в., сторонниками династии Стюартов; и якобинцами — политическим движением в эпоху Великой французской революции

Сиро-яковитская православная церковь
Общая численность</tr>	2,25 млн. чел
Основатель</tr>
Страны и регионы</tr>	Индия Индия 1,2 млн. чел Сирия Сирия 680 тыс. чел Турция Турция 5 тыс. чел Ирак Ирак  ? Израиль Израиль  ? Ливан Ливан 50 тыс. чел Швеция Швеция 100 тыс. чел США США 80 тыс. чел Германия Германия 50 тыс. чел Нидерланды Нидерланды 15 тыс. чел Австралия Австралия  ?
Религии</tr>	Христианство</tr>	Писания</tr>	Библия</tr>	Языки</tr>	Сирийский, арабский, туройо</tr>

</div> Сиро-яковитская (Сирийская) православная церковь — одна из шести Древневосточных церквей, признающих три Вселенских собора, также именуемых «нехалкидонскими» церквями. При самоназвании «Православная», Сирийская церковь (как и все другие древневосточные (ориентальные) православные церкви) своей богословской традицией отличается от православной традиции византийской Церкви, строящей своё учение на решениях Халкидонского и последующих трёх соборов, и не состоит с ней в евхаристическом общении.

Название

Официально Церковь называется Сирийская православная церковь (сир. Idto Suryoyto Triṣuṯ Šuḇḥo; англ. Syriac Orthodox Church). Полное название: Сирийский православный патриархат Антиохии и всего востока. По-русски также известна как Сиро-яковитская (православная) церковь, Сирийская древневосточная церковь, Сирийская ориентальная церковь, а её приверженцев обычно кратко именуют яковитами.

История

Возникновение автокефальной поместной Сирийской православной церкви связано с конфессиональным разделением в некогда единой Церкви Римской империи, когда не согласившиеся с имперской религиозной политикой восточные народы обособились в своих поместных церквях. Отказ христиан Сирии и Египта признавать Халкидонский собор привёл к смещению нехалкидонитских патриархов Антиохии и Александрии, и, как следствие, к созданию параллельных кафедр, которые постепенно приобрели этнические особенности, поскольку лояльные империи греки больше тяготели к халкидонитским патриархатам, а местное население предпочитало патриархаты нехалкидонские. Появление термина "Яковитская" связанно с миссионерской деятельностью эдесского епископа Якова, который трудился над восстановлением иерархии нехалкидонской миафизитской Сирийской Церкви после того, как усилиями имперской власти её иерархия была фактически уничтожена. Самого Якова рукоположил александрийский папа Феодосий.

К концу VI века яковитский митрополит жил в монастыре Map Маттаи, в Месопотамии. В 629г. на собрании, состоявшемся в Map Маттаи, с одобрения антиохийского патриарха Афанасия Погонщика верблюдов был поставлен "великий митрополит", или "католикос", юрисдикция которого включала более двенадцати диоцезов Востока. Первым великим митрополитом был Маруфа (629—649), проживавший в Тагрифе. Глава сирийских христиан в Месопотамии носил титул мафриан, который был принят в 629 году, дабы отличать миафизитских иерархов от несторианских. В 991 году его престол перенесён в Тикрит, с 1089 по 1112 год пребывал в Мосуле, и после разрушения Тикрита в 1156 году окончательно перенесён в Мосул, в монастырь Мор Маттай. С появлением мафрианата в Турабдине, мафрианы Востока стали называть себя мафрианами Мосула (дабы отличаться от турабдинских) и стали всегда добавлять в начало имени «Базелиос».

В период расцвета в XII веке границы патриархата Сирийской церкви достигли Средней Азии и охватили 20 митрополий и более 100 епархий. С 1293 каждый патриарх Сирийской православной церкви носит имя Игнатий, в честь святого Игнатия Антиохийского, как преемник его кафедры.

В 1393—1404 церковь подверглась кровавому преследованию со стороны Тамерлана, в связи с чем численность сирийских христиан резко упала, так что в XVI веке патриархат включал всего 20 епархий.

Сирийские христиане расселились и в восточном направлении до самой Индии, где в 1665 вошли в унию с малабарскими христианами.

Тяжёлое испытание выпало на долю этой церкви и после первой мировой войны, когда в Турции происходила жестокая резня христиан. Это вызвало бегство населения. В 1924 году из монастыря Дер эз Зафаран патриарх переехал в сирийский город Хомс, а в 1959 — в Дамаск, где находится и сейчас.

В 1980—2014 годах эту Церковь возглавлял Патриарх Антиохийский и всего Востока Мар Игнатий Закка I Ивас (резиденция в Дамаске).

Последователи Сирийской православной церкви живут также в Индии, Армении, Ираке, Египте и Эфиопии. Из 11 непосредственно подчинённых патриарху епархий современной Сирийской церкви четыре находятся в Сирии, две — в Турции, две — в Ираке, по одной — в Ливане, Израиле и США. Численность верующих самых больших общин около 680 тысяч человек в Сирии и около 1200000 в Индии (не включая Маланкарскую церковь).

В 1860 году престол мафриана Востока (Мосула) был упразднен.

В доктринальном отношении Сирийская православная церковь, как все миафизитские Древневосточные церкви, следует дохалкидонскому богословию, исповедуя формулу святого Кирилла о единой природе Бога Слова воплощённого. Среди культовых особенностей крещение «триединым» обливанием, особая форма крестного знамения. Используется литургия святого Иакова Иерусалимского, совершаемая на арабском и старосирийском языках. Широко распространено монашество, почитаемы монахи, совершающие отшельнический подвиг. Большая часть церкви с 1955 года пользуется григорианским календарём, однако Пасха и связанные с ней праздники отмечаются по юлианскому календарю. Юлианский календарь используют и храмы, находящиеся на Святой Земле.

Яковитской является и Православная Сирийская Церковь Южной Индии.

Духовенство готовит Сирийская православная семинария им. св. Ефрема, основанная в 1939 в Мосуле (Ирак), но в 1960-х годах перебравшаяся в Ливан. В 1968 году были открыты новые факультеты в Атшане, близ Бейрута, но гражданская война в Ливане заставила перенести занятия в Дамаск. В 1996 открыты новые отделения семинарии Св. Ефрема в Сайдная, близ Дамаска.

Внутри Сирийской православной церкви периодически возникали тенденции к воссоединению с церковью Римско-католической, в то время как к самой Сирийской православной церкви тяготеют марониты и мелькиты. В 1662 году Патриарх Андрей Ахиджян вступил в унию с Римом, положив начало Сирийскому католическому патриархату. С 1702 по 1782 год католический патриархат не существовал, но в 1782 году часть епископов вновь восстановила церковное общение с Римом, возобновив существование Сирийской католической церкви с центром в Бейруте. 27 октября 1971 папа Павел VI и яковитский патриарх Мар Игнатий Якуб III подписали декларацию, исповедующую общую веру в Христа. Иоанн Павел II, встречаясь 23 июня 1984 с Маран Мар Игнатием Заккой I Ивасом, подтвердил ранее выработанные определения.

Современное состояние

Предстоятелем церкви с 14 сентября 1980 года по 21 марта 2014 года являлся Патриарх Моран Мор Игнатий Закка I Ивас.

31 марта 2014 года новым предстоятелем Церкви был избран Игнатий Эфрем Второй (Керим).

Церковь насчитывает около 26 диоцезов. Церковь насчитывает около 2 250 000 членов во всем мире, включая 1 200 000 членов в Индии (Сирийская православная церковь Индии). В Сирии число верующих составляет около 680 000 и 5000 в Турции (цифры в Ираке и Израиле не известны). В Ливане число их до 50000. Около 100000 членов в Швеции, 80000 членов в США, в Германии — 50000, 15000 — в Нидерландах, и большое, неизвестное точно, количество в Северной, Южной Америке и Австралии.

Церковь имеет две семинарии, а также многочисленные колледжи и другие учебные учреждения. Также церковь имеет международный христианский образовательный центр.

Литература

• Браницкий А. Г., Корнилов А. А. [www.fmo.unn.ru/files/2013/01/Religii-regiona.pdf Религии региона]. — Н. Новгород: ННГУ имени Н. И. Лобачевского, 2013. — 305 с.
• Епископ Порфирий (Успенский), «Восток Христианский» (Киев, 1873);
• Вознесенский, «Монофизиты в Абиссинии» (в «Дух. Беседе» 1863);
• John Nason Nale, «The Patriarchat of Alexandria» (Л., 1847);
• Tromler, «Abbild, der Jacobitischen Kirche» (Йена, 1749);
• Bibliothecae Copto-Jacobinicae specimen" (Лпц., 1767);
• Wansleb, «Histoire de L’Eglise d’Alexandrie, que nous appelons des Jacobites» (П., 1677);
• Silbernagel, «Verfassung u. gegenwärtiger Bestand sämmtlicher Kirchen des Orients» (1865);
• епископ туркестанский Софоний, «Современный быт и литургии Яковитов и Несториан» (СПб., 1876);
• протоиерей Петров, «Восточные христианские общества» (с атласом, СПб., 1876).
• Народы и религии мира. Энциклопедия. (М., 2000)
• Селезнев Н.Н., [east-west.rsuh.ru/article.html?id=67105 Интерпретации происхождения названия "яковиты" у средневековых арабоязычных египетских авторов] // Вестник РГГУ: Серия "Востоковедение, африканистика" 20(100) (2012), С. 153-168.

См. также

• Мафриан

Ссылки

• [www.syrian-orthodox.com/news.php Официальный сайт Церкви]
• [hierarchy.religare.ru/h-aincvost-syrian.html Сиро-Яковитская Православная Церковь в интернет-проекте «Иерархия церквей»]
• Иаковиты, сирские монофизиты // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [sor.cua.edu/bethgazo/ Beth Gazo d-ne`motho] (певческий обиход сирийской православной церкви)

Отрывок, характеризующий Сиро-яковитская православная церковь

– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…