Яковлев, Иван Кириллович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Яковлев.
Иван Кириллович Яковлев
Дата рождения

5 августа 1918(1918-08-05)

Место рождения

Чернолесская, Ставропольская губерния, РСФСР

Дата смерти

13 сентября 2002(2002-09-13) (84 года)

Место смерти

Москва, Российская Федерация

Принадлежность

СССР СССР

Род войск



Годы службы

1939—1992

Звание

Командовал

Внутренние войска МВД СССР

Сражения/войны

Советско-финская война
Великая Отечественная война

Награды и премии
В отставке

с 1992, консультант Главнокомандующего ВВ МВД РФ

Ива́н Кири́ллович Я́ковлев (5 августа 1918 года, станица Чернолесская, ныне Новоселицкого района Ставропольского края — 13 сентября 2002, Москва) — советский военачальник, генерал армии.





Довоенная биография

Из казаков. Окончил школу-семилетку, Терский сельскохозяйственный техникум. Работал зоотехником. В 1939 году призван в Красную Армию. Окончил Кемеровское миномётно-артиллерийское училище в 1940 году. Сразу после выпуска направлен командиром взвода 81-го стрелкового полка 123-й отдельной стреоковой бригады, и в её составе направлен на фронт. Участвовал в советско-финской войне, был ранен. После выздоровления с 1940 года — командир миномётного взвода 681-го стрелкового полка 133-й стрелковой дивизии в Сибирском военном округе (Бийск).

Великая Отечественная война

На фронтах Великой Отечественной войны с 5 июля 1941 года, когда поднятый по тревоге полк прибыл на фронт. Последовательно был командиром миномётного взвода 681-го стрелкового полка на Западном фронте, с января 1942 года — командиром миномётной роты 140-й отдельной стрелковой бригады на Волховском фронте, с июня 1942 года — заместителем командира, а с декабря 1942 — командиром миномётного батальона, в 1943 году — командиром миномётного дивизиона в той же стрелковой бригаде.

С 1943 года — командир 259-го отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона, с сентября 1944 года — командир отдельного самоходного артиллерийского дивизиона 136-й стрелковой дивизии на 1-м Украинском, 1-м Белорусском и 2-м Белорусском фронтах. Участвовал в Смоленском оборонительном сражении 1941 года, в Калининской оборонительной операции 1941 года, в оборонительном и наступательном этапах Московской битвы, в битве за Днепр, в Корсунь-Шевченковской операции, в Львовско-Сандомирской операции, в Восточно-Прусской операции, в Восточно-Померанской операции, в Берлинской операции.

Проявил себя отважным и талантливым командиром. В конце 1943 года западнее Киева силами своего артдивизиона при поддержке двух взводов противотанковых ружей отбил атаку 50 танков врага, применив методы артиллерийской засады и заманивания врага в огневой мешок. В скоротечном бою противник потерял 17 танков и отказался от дальнейших атак на этом направлении. Войну окончил в северной Германии, в районе города Штеттин. За время войны был ранен 4 раза (в том числе в декабре 1941, мае 1942), награждён 6-ю боевыми орденами. Прошёл в годы войны путь от лейтенанта до майора.

Военная служба в Сухопутных войсках

После Победы год командовал дивизионом, затем поступил в академию. В 1949 году И. К. Яковлев окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск имени И. В. Сталина. Назначен заместителем командира, а в 1950 году — командиром 37-го танкового полка в Группе советских войск в Германии. С 1952 года — заместитель командира, а с июля 1954 по ноябрь 1956 годах — командир 25-й гвардейской механизированной Криворожской Краснознамённой дивизии. В 1958 году окончил Военную академию Генерального штаба.

С 1958 года был начальником отдела Управления военно-учебных заведений Министерства обороны СССР, с 1960 года — начальник отдела в Главном штабе Сухопутных войск, с 1963 года — начальник Программно-уставного управления в Главном управлении боевой подготовки Сухопутных войск. С 1965 года — заместитель командующего войсками Московского военного округа по боевой подготовке.

Начальник Внутренних войск

14 мая 1968 года в звании генерал-лейтенанта танковых войск был назначен на должность начальника Главного управления внутренних войск, внутренней и конвойной охраны Министерства охраны общественного порядка СССР. Впоследствии после реорганизации министерства, с 11 февраля 1969 года должность именовалась: начальник Главного управления Внутренних войск МВД СССР — начальник внутренних войск. По воспоминаниям самого И.К. Яковлева, его назначению уделялось большое внимание и перед назначением его принимал лично Л. И. Брежнев[1].

Эту должность занимал в течение 18 лет. За это время полностью изменил облик внутренних войск, превратив их из территориальных военизированных формирований в мобильные мощные современные войска, способные выполнять самые сложные правоохранительные задачи. Произвёл реорганизацию управления войсками, создав региональные Управления Внутренних войск (аналог военных округов в Вооружённых Силах, ранее дивизии ВВ подчинялись непосредственно начальнику войск). При Яковлеве во внутренних войсках появились авиационные и морские части, резко выросла боеспособность войск. В 1969 году утверждён Устав боевой службы внутренних войск. Следует признать, что благодаря его работе Внутренние войска встретили период многочисленных межнациональных конфликтов и обострения террористической угрозы в готовности отражать эти новые угрозы. Воинское звание генерал армии ему присвоено указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1980 года.

Активно участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Тогда для действий в зараженной зоне было направлено свыше 15 тысяч военнослужащих Внутренних войск. Яковлев лично долгое время находился в районе аварии, решая на месте организацию службы, быта, дезактивационной обработки людей и техники.

24 декабря 1986 года освобождён от занимаемой должности после ряда конфликтов с новым Министром внутренних дел СССР А. В. Власовым. Назначен военным инспектором-советником Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. С 1992 года — в отставке. В июле 1996 года был назначен консультантом Главнокомандующего Внутренних войск МВД России, активно работая на этом посту до конца жизни. Также активно работал в Совете ветеранов ВВ МВД России.

Жил в Москве, скончался 13 сентября 2002 года, похоронен на Троекуровском кладбище.

Член КПСС с 1942 года. Депутат Верховного Совета СССР 8-10 созывов. Ранее избирался депутатом Верховного Совета РСФСР.

Воинские звания

Память

Награды

Напишите отзыв о статье "Яковлев, Иван Кириллович"

Примечания

  1. ↑ [vpk-news.ru/articles/1662 Карпов Б. «"Яковлев - это школа", - говорят во внутренних войсках»]

Ссылки

  • [www.redstar.ru/2002/09/17_09/3_04.html Некролог в газете «Красная Звезда»]
  • [www.vvmvd.ru/menu2/history/nameinhistory/nameinhistory_395.html Статья о И. К. Яковлеве на сайте Внутренних войск МВД РФ]

Литература

  • Штутман С.М. Внутренние войска: история в лицах. — Москва, «ГАЗОйл пресс», 2015.
  • Военная энциклопедия в 8 томах. — М.: Военное издательство, 1994—2004. — Т. 8.
  • Карпов Б. Яковлев — это школа! / «Воинское братство», № 2(67), март-апрель 2011.

Отрывок, характеризующий Яковлев, Иван Кириллович

– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Яковлев,_Иван_Кириллович&oldid=80582558»